— Это Песнь Крови! — вскрикнула Ульфхильда и бросилась вниз по холму.
Гутрун с Хальд не отставали от нее. Ульфхильда подбежала к подруге и обхватила ее за плечи, чтобы поддержать.
— Что он с тобой сделал? — требовательно спросила она. — Я голову ему снесу, если…
— Успокойся, я не ранена, — перебила воительница. — И я не думаю, что даже ты, Ульфхильда, смогла бы добраться до его головы.
— Мама, как ты? — с беспокойством спросила Гутрун, подходя к матери с Ульфхильдой.
— Со мной все в порядке, дочка! — ответила та.
— А он смог… прочитать руны? — спросила жрица Фрейи.
— Да, — подтвердила Песнь Крови.
— Руны? Какие? — встрепенулась Ульфхильда. — Те, что на твоей шее?
— Да, Ульфхильда, те самые.
— Но их еще никому не удавалось прочесть. Может быть, и он не смог, а только притворился, что разобрал их значение.
— Нет, здесь нет никакого обмана.
— Ты ему поверила? Это неразумно. Он не похож на человека, который силен в толковании рун.
— Я поверила, Ульфхильда, именно когда он прочитал руны на моей шее, — воительница смотрела прямо в глаза женщине-ульфбьерну, — потому что это он оставил их там.
Хижина на поляне несколько мгновений светилась мерцающим светом и вдруг исчезла, будто ее никогда и не было. И только в вышине орел и два ворона сделали круг над поляной, а затем направились на север и быстро пропали из глаз.
— Это не мог быть Один, — запротестовала Ульфхильда, заметно потрясенная увиденным. — У него же два глаза.[4]
— Нет, Ульфхильда, — ответила Песнь Крови. — Не два. Перед тем как мне выйти из хижины, он предстал передо мной в своем истинном облике. То, что я видела, длилось, слава Фрейе, всего мгновение, а потом он рассмеялся и исчез.
Еле заметно вздрогнув, вспоминая и несколько раз глубоко вздохнув, она вернула самообладание и обуздала эмоции.
— А… ты вернула серебряный слиток? — после продолжительного молчания спросила Ульфхильда, и в голосе ее не чувствовалось обычной уверенности.
— Нас связывают нерасторжимые узы, — кивнула в ответ Песнь Крови и, еще раз глубоко вздохнув, повернулась к Хальд.
— Как только мы вернемся на другую поляну и на холме подкрепимся, ты выведешь нас из священного леса. Пришла пора покинуть прибежище и двигаться дальше. Учитывая то, что мне было сказано в хижине, перед нами теперь новые цели, но очень мало времени, чтобы их достичь и получить шанс остановить Хель. А теперь вперед, к другой поляне, — отдала она приказ и первой стала подниматься по склону к проходу между деревьями, соединившимися и образовавшими своеобразный туннель. С каждым шагом поступь ее становилась все тверже. — А пока мы будем идти, я расскажу вам, что узнала о наших целях и… о себе, — пообещала она.
Хальд с Гутрун подошли к туннелю последними. Перед тем как войти, жрица Фрейи обернулась и бросила прощальный взгляд на поляну.
Глаза ее вновь наполнились слезами, по телу пробежала дрожь. Она пыталась отвернуться и уйти, но чувствовала, что не может это сделать. «Я не могу уйти! — думала она, и страх медленно и неотвратимо надвигался на нее. — Я не могу. Я…»
— Хальд! — Гутрун тронула ее за руку. — Ты должна идти с нами, пожалуйста, пойдем. Ты нужна мне, нужна нам всем. Берись за мою руку.
Хальд ухватилась за руку Гутрун.
— Я думала, что не смогу уйти.
— А теперь? — спросила Гутрун. — Вот, возьми, — прибавила она, подавая ей меч Фрейи. — Пристегни его, и пойдем. Хорошо?
Жрица колебалась всего лишь мгновение. Кивнув, она пристегнула к поясу меч и сжала в руке посох. Решительно вытерев слезы, она повернулась и, не оглядываясь больше, устремилась в темноту туннеля. За ней поспешила и Гутрун.
Глава девятнадцатая
НЕВЕСТА ДРАКОНА
Незадолго перед рассветом в лагерь вернулся Локит со своими людьми. К этому времени он настолько ослабел, что с трудом держался в седле.
Он немедленно подбодрил себя кровью одной из пленниц и уснул коротким освежающим сном. Проснулся он, когда солнце уже успело подняться достаточно высоко. Первым, кого он увидел проснувшись, был Торг Рваное Ухо.
Несмотря на то что Торг старательно скрывал свой страх, Локит немедленно проник в его мысли и узнал все, что произошло.
— Владыка Локит, — Торг неловко поклонился, — в ваше отсутствие была попытка побега и…
— И хотя были обнаружены следы за пределами лагеря, ты поймал только двоих, и то лишь тех, кто оставался в лагере. — Локит поднялся.
— Да, хозяин, те люди, отправленные за сбежавшей четверкой, до сих пор не вернулись, хотя я ждал их раньше.
— Твои мысли говорили мне, что они поехали на лошадях Тьмы. Сейчас светит солнце. С ними не было всадника Смерти, чтобы создать защитные черные тучи. Так что к этому времени кони пали, и, если всадники еще живы, они пешие.
— Да, владыка Локит, — согласился Торг, с отвращением замечая в своем голосе легкую дрожь.
— Ты поступил разумно, что не убил пойманных беглецов, Торг. Я оставлю это удовольствие для себя, а Песнь Крови заставлю на это смотреть. Теперь отведи меня к ним.
Торг быстро повел Локита из общего дома в конюшню, изо всех сил стараясь угодить ему и ненавидя себя за раболепство. Его безумно ужасала мысль о том, что может сделать с ним Локит за сбежавшую четверку. После того как Торг разными способами наказал Ялну и Тирульфа в кузнице, их перенесли в конюшню, чтобы они не замерзли в холодную ночь.
Конюшню освещали факелы. Ялна висела на веревке, перекинутой через потолочную балку. Веревка глубоко врезалась в ее запястья. Обнаженное тело женщины покрывали кровоподтеки и кровоточащие раны. Тирульф висел рядом в таком же состоянии, оба были без сознания.
— Торг, хочешь ли ты и дальше служить мне как воин из плоти и крови? — спросил Локит, рассматривая раны Ялны и Тирульфа. — Или, может быть, ты предпочитаешь стать одним из моих всадников Смерти? С того времени как я прибыл сюда, я лишился четверых воинов-мертвецов. Ты мог бы пополнить их число.
— Я… бы… хотел остаться таким, какой есть, владыка Локит, — промямлил Торг, сжимая кулаки, чтобы подавить страх.
— Посмотрим, там видно будет, — ответил Локит, глядя на глубокую резаную рану на бедре Ялны. — Возможно, ты и останешься прежним, если до заката вернешь мне четверых беглецов.
— Я сейчас же сам отправлюсь с отрядом на их поиски, хозяин, — пообещал Торг. — Если вы не поедете с нами, чтобы устроить защиту из туч, мы возьмем захваченных в конюшнях живых лошадей, находящихся в развалинах сгоревшего дома. Я уверяю вас, что беглецы до заката окажутся в ваших руках. Разрешите отправляться?
Локит знаком отпустил его, не отрывая взгляда от избитого тела Ялны.
Когда Торг ушел, Локит приказал всем покинуть конюшню. Заперев дверь, он остался наедине с пленниками.
