— Нэ дэлай этого началник, — не унимался старик.
Водитель автомобиля в этот момент что-то выкрикнул из салона джипа, подняв руку к небу.
— А чего вам бояться, раз никого нет? — переспросил старика Марат. — Убедимся, что никого, и уедем. Или вы боитесь чего?
— Грэх это началник, грэх! — поднял руки к небу старик.
— А где население аула? — вдруг спросил у старика лейтенант Зеленко.
— Вэс в горы ушол. Вас баится. Вэрталет баится.
— А чего боятся, мы, наоборот, вас защитить пришли, — весело парировал Зеленко.
— Нас ныкто не защытыт, — отрывисто произнес парламентер.
— Не бойся, уважаемый, никого не тронем и уйдем спокойно, — спокойно ответил Марат.
— Грэх, грэх. Бэда будет, — продолжал старик, а остальные двое в знак подтверждения слов старшего закивали головами.
В этот момент, сидящий в машине, небритый водитель выскочил из нее, что-то громко выкрикнул в сторону стариков. Те даже не шелохнулись. Но самый старший из них еще раз, умоляюще глядя в лицо Марата, произнес:
— Уходытэ, сынки.
— Постойте! — не выдержал Зеленко. — Командир, неужели мы их так отпустим. Надо осмотреть машину. И этот в тачке мне не нравится.
Марат кивнул, и в считанные секунды бойцы окружили машину со всех сторон. Молодой чеченец был буквально пригвожден лицом к капоту юрким Зеленко.
Осмотр показал, что кроме большого ножа оружия у чеченца нет. Однако бдительный Зеленко не унимался.
— Покажи мне руки, — обратился он к водителю. Тот нехотя протянул их прапорщику.
— Ах, ты морда! — двинул его своей тяжелой рукой Зеленко. Да посмотрите на его руки — как пить дать вчера «калаш» держал, а сегодня овцой прикидывается.
— Не трогай его, — остановил разборки Марат. — Отпусти его.
Машину оставили на том же месте. Перебежками бойцы приблизились к деревне. Кивком Марат приказал двум бойцам идти вперед, обследовать крайний дом. Он решил, что с четырьмя бойцами, будет прикрывать их действия. Володя Малышин вел водителя джипа. Старики шли рядом.
Марат прекрасно осознавал, что у него нет возможности нормально провести зачистку села. Был бы взвод Смирнова — тогда другое дело. Впрочем, в нарушение инструкций, Марат выходил на задание со своей группой впервые. В этот момент он со злостью вспомнил полковника Губаренко… А если вдруг боевики окружат село? Это будет западня? — никак не мог успокоиться Марат. Однако больше всего его волновала тишина. Разбросанные на дороге вещи указывали на то, что обитатели деревни покидали ее быстро.
Ничего нет страшнее тишины на войне — зловещей и непонятной. В такое время полжизни можно отдать за то, чтобы знать, чем она вызвана и что будет через пять-десять минут — кто-то напорется на растяжку или на мину или прозвучит отбой тревоге. Впрочем, Марат знал, что расслабляться нельзя ни на минуту даже во время отдыха, привала. Враг только и ждет того, чтобы напасть в самый неподходящий момент.
Группа проверяла двор за двором — комнаты, погреба, сараи. Через пятнадцать минут Зеленко отрапортовал, что бойцы осмотр закончили, а в деревне никого нет.
— А куда делся артиллерийский взвод вместе со складом вооружений и техники? — раздраженно спросил Марат у своего подчиненного. — Сквозь землю провалились?
— Все показывает, что люди здесь были еще несколько часов назад и, вероятно, спустились вниз по дороге.
— Передавай в штаб, Лугов, — обратился Марат к стоящему рядом радисту. — Артиллерийской части не обнаружено. Следов боевого столкновения нет. Какие будут дальнейшие приказания?
В этот момент неожиданно для спецназовцев раздался глухой хлопок и стоящий впереди прапорщик Гладов упал, выкрикнув: «Командир, бандиты!»
Все моментально, повинуясь инстинкту самосохранения, упали на землю. Мозги у спецназовцев в такой ситуации включаются мгновенно. Не поднимая глаз, по хлопкам можно понять, из чего стреляют, сколько метров от засады, профессиональную подготовку противника. Падая, Марат заметил, как, воспользовавшись суматохой, дернулся чеченский водитель и бросился на пригнувшегося Малышина. Пока Малышин, опешивший от нападения, поднимался, чеченец попытался вырвать у него автомат. Но не успел, — Малышин изловчился, вытащил нож и ударил им нападавшего прямо в горло. Чеченец посмотрел на бойца, как бы не веря в то, что это последние секунды его жизни, и упал замертво.
В этой суматохе, Малышин, не обращая внимания на чиркающие над головой пули и разрывающиеся мины, бросился к старику. Такие вспышки гнева на войне часты. Хуже, когда у солдат едет крыша. Но любой гнев на войне не нужен или опасен, если он не направлен на врага. Старик был не виноват. Это Марат понимал, поэтому успел одернуть бойца:
— Ты, че, твою мать, может еще своих перестреляешь?
— Я убью эту суку, командир! — выкручивая свою руку из рук Марата, выкрикнул Малышин. — Из-за этих гадов мы попали в засаду!
— Прибереги силы и злость для «чехов». — Занять боевую позицию, боец!
Малышин подчинился и, не сказав ни слова, лег на землю, а через несколько секунд по-пластунски подполз к гигантскому валуну, стоящему на обочине, и спрятался за него.
— Отец, где наши ребята и сколько бандитов? — обратился к старику Марат.
— Ваших всех перэрэзали, только камандыра увелы. Куда — нэ знаю. Тэхнику спустили в пропаст.
— А сколько их?
— Многа очэн многа. Оны всех з села увэлы в ныз. Эта западня. Сказалы, еслы што нэ, всэх растрэляют…
В этот момент метрах в двадцати от Марата и старика разорвалась мина. Его нескольких бойцов присыпало землей. Через несколько секунд, когда Марат поднял голову, то услышал кашель старика и увидел на его рубашке кровь — осколок попал аксакалу в область сердца. Марат поднял голову старика. Он был еще жив, тяжело дышал.
— Отец, если можешь говорить, скажи, как нам выбраться отсюда? Слышишь? — Марат еще немного приподнял старика.
— В далыну нэ иды, адын дарога… ввэрх, в горы, — прохрипел старик. — В горы иды… С гары спустытэсь па рэке, увидыш сам… другой дарога нет… Внызу будут бандыты… Их камандыр араб… В сэлэ, в далынэ у мэнэ брат живет, Аслан… Аслан Мамэдов. Живет второй дом от дорога… Он выведэт вас…
При этом старик как-то обмяк, закрыл глаза, сделал вдох и испустил дух.
— Ну хоть на этом спасибо, отец, — успел произнести умирающему Марат, но не успел договорить, как взрыв мины свалил Марата с ног. Холод, терзавший целые сутки, моментально ушел, выступил пот, стало жарко как в бане. Мозг усиленно заработал в эти минуты. Сознание пришло быстро — жив, не ранен. Закрыв старику глаза, Марат подполз к радисту.
— Передавай быстрей, — обратился Марат к Лyгову, — кодированное сообщение: попали в засаду. Пусть срочно вызывают группу прикрытия… Ты что, не понял, Лугов? — Марат с силой дернул бойца за плечо. Но тот тупо посмотрел на своего командира, правой рукой сжимая кисть левой.
— Артем, ты ранен? Рука? А так — цел?
Побледневший радист успокаивающе ответил:
— Спокойно, командир, чиркануло. Вот только рацию малеха задело.
— Починить сможешь?
— Не знаю, попробую.
— Тогда быстрей пробуй, Лугов! Теперь от тебя многое зависит. Вот тебе бинт, — Марат достал из кармана пакет и передал радисту.
