Сашка с невозмутимостью отмалчивался, посему я решил вступиться за друга:
– Ваше величество, паранойя вас когда-нибудь замучит. Вы и меня в штыки тут поначалу встретили, если не запамятовали, а получилось впоследствии вон как! Это мне самому теперь еще можно пожалеть о том, что нас так судьба свела, но вам, думаю, вряд ли. За Шамана я ручаюсь лично, так как дружба у нас еще с детства.
– Я тоже за него ручаюсь, – добавил Атом. – Он спас меня от казмадских клинков.
Остальные участники миссии в тылу врага принялись поддерживать нас невнятным бормотанием. Радзивилл погрузился в раздумья.
– Ладно, – решился наконец князь. – С таким количеством поручителей, думаю, можно доверить вам почетное задание. Сами-то вы, сударь… Шаман, кажется? Что думаете об этом?
Действительно, а как сам Саня относится к новой привилегии? На моей памяти так его никто ни разу и не спрашивал про такую прерогативу! Может, в гробу он видал эти доспехи, в комплекте с белыми тапочками?
Все смотрели на Шамана, ожидая ответа.
– Советую на всякий случай позаботиться о замене, – прервал мой друг молчание. – А то я болею в последнее время…
– Да где ж ты болеешь? – удивился я. – Здоров, как бык в военкомате!
– Есть у меня кое-какой недуг. Негативных эффектов сейчас не проявляет, но может обостриться, – объяснил Сашка. – Вы лучше перестрахуйтесь.
– Хорошо, – кивнул князь. – Если что – действуем по старому плану. Поручик Атом использует доспехи. Лишь бы Кащер был убит, остальное – нюансы. – Далее Радзивилл продолжил торжественным тоном, гордо вскинув подбородок: – Итак, судари, все решено! Дороги назад нет! Да пребудут с нами боги! Последние войска выдвигаются из Глады буквально сию минуту, и мы отправляемся с ними! Нас ожидает непростой…
Последующую речь правителя мне услышать не удалось, потому как я, отвернувшись, так сладко зевнул, что уши заложило аж на целую минуту. Этого времени князю как раз хватило, чтобы закончить свое пафосное выступление.
Не прошло и часа, как мы двигались в составе княжеского эскорта в сторону Крипета. Но за последний десяток-другой минут, проведенных в Гладе, сделать успели многое. Во-первых, придворные оружейники нашли время подобрать нам с Шаманом доспехи, обмундирование и прочую экипировку. Сашке хоть и предстояло почетно тягать на своем горбу души великих волшебников прошлого, заточенных в железо, но дополнительный комплект на случай таинственного недомогания ему решили все-таки выдать. Мы с ним еле открестились от тяжелых хауберков, покрывающих чуть ли не все тело. Летучая у нас рота – или с трудом ползущая, в конце концов, а? Вместо этого мне удалось выцыганить для нас добротные кольчужные рубахи и по паре кожаных наручей с поножами. В качестве поддоспешников нам выделили стеганые куртки на торс и странную многослойную ткань, набитую щетиной, которой следовало оборачивать конечности. Среди многообразия головных уборов мы предпочли так называемые ерихонки – шлемы из стальной тульи с остроконечным верхом, с небольшими, отвисающими на кожаных латках железками для защиты ушей, коротеньким плоским козырьком и скользящим наносником. Высокие кожаные сапоги довершали амуницию. Некоторая потертость брони, а также резковатый запах от поддоспешников как бы намекали, что все наше новое облачение родом из местного секонд-хенда. С другой стороны, Кащер, пожалуй, не стал бы ждать, пока двоим пришельцам скуют и свяжут обновки по размерам.
Из оружия нам достались обыкновенные деревянные копья со стальными наконечниками да явно бэушные мечи в придачу. Меня этот хлам интересовал мало – отказываться от родных когтей я не собирался, хотя пику для дистанционных атак все же прихватил. Шамана вообще окружающее практически не заботило. Друг был задумчив и почему-то хмур, а от вопросов отмахивался, будто я самый назойливый в мире комар. Как бы не прихлопнул, чего доброго.
Самой большой неожиданностью, которую, между прочим, стоило с самого начала предвидеть, для меня стал тот факт, что летучая рота, оказывается, сама по себе – кавалерийская! Едва я об этом узнал, как сразу весьма некстати вспомнилась начисто лишенная комфорта лесная прогулка верхом на волке. И ведь возникала у меня когда-то на далекой родине мысль посетить клуб наездников, или как он там называется. Поздновато спохватился.
Меня познакомили с моим личным скакуном на подземном княжеском паркинге. Я с подозрением смотрел на гнедое животное, оно с не меньшим подозрением косилось на меня. Я моргнул глазом – лошадь, кажется, тоже.
– Арсенал, это – Фишка, – познакомил меня с транспортом Черпак. – Фишка, это – Арсенал.
Вот те раз! Еще и кобыла. Ну ничего – глядишь, сдружимся. С дамами оно у меня как-то лучше получается найти общий язык. Рядовой передал мне узду, лошадь тревожно фыркнула, тихонечко заржала.
– Ее бывший хозяин, из графьев, больно уж азартным был. Все имение проиграл в кости, а Фишку нашему начальнику снабжения продул, – рассказал Черпак и вдобавок осведомился: – Ездить-то умеете, ваше благородие?
– А то, – мрачно насупившись, отозвался я.
Большинство всадников уже оседлали своих скакунов, Шаман в том числе. Мой друг сидел на своем коне вполне уверенно, по крайней мере, со стороны именно так и казалось. Собравшись с духом, я погладил Фишку вдоль холки, шепнул еле слышно: «С богом» – и вскочил в седло. Кожа над лопатками лошади слегка вздрогнула, кобыла сделала пару шагов вперед, в сторону и наконец успокоилась.
– Молодец! – похвалил я ее.
Осталось научиться управлять этой штуковиной. Ну-ка! Где у нее руль и педали?
В отличие от шествия короля Ванко по Линкосу, Радзивилл предпочел не устраивать из своей процессии помпу. Закрывшись наглухо в служебной карете, обезопасив свой транспорт жирными слоями защитных чар, князь инкогнито покидал Гладу в окружении нашей летучей роты. Живые доспехи пока хранились в карете правителя. По несколько конных батальонов ехали спереди и сзади от нас. Остатки пехоты в это время, по идее, уже должны были подтягиваться к соратникам в точку сбора под Крипетом.
Я начал потихоньку приноравливаться к управлению своей новой Фишкой. Была даже мысль переименовать ее в Хонду или Сузуки, однако на японскую кличку лошадка вряд ли стала бы сразу отзываться. Языковой барьер в бою может негативно сказаться на исходе. Вот если бы мне коня презентовали, я, даже не задумываясь, назвал бы его Харлеем (от Harley Davidson) – и плевать на всякие барьеры!
Городские жители с подозрением провожали очередной, на этот раз последний воинский отряд и даже не догадывались, что мы, оказывается, едем на войну. На судьбоносную битву с опасным и непонятным противником, о котором до сих пор не было собрано никакой четкой информации. Многие в курсе, что неизвестность пугает, порождает страх перед неизведанным. Что нас ждет на самом деле там, под Крипетом, – никто не знал. Но, как ни странно, меня это ничуть не беспокоило. Откуда такая уверенность? Сложно сказать… Скорее всего, из-за наличия Шамана под боком. Да, мой всегда спокойный друг одним присутствием успокаивал нервы. Я четко знал: что бы ни случилось – мы выпутаемся из любой передряги, Сашка не даст мне попасть в беду, прикроет, да и вообще в одиночку порвет всю нечисть на маленькие черные кусочки, если придется. Остальные всадники, судя по трудно скрываемому волнению, моего оптимизма не разделяли. Воины выглядели растерянными и несколько подавленными. Некоторые все время суетливо озирались по сторонам, другие понуро свесили головы, рассматривая брусчатку.
Вдруг над шеренгами разнесся бодрый выкрик Атома. Что приказал поручик, расслышать не удалось, однако через пару секунд одновременно несколько солдат нестройно затянули:
Тут же подключились сотни голосов со всех сторон:
Вскоре каждый вояка из нашей процессии увлеченно горланил походно-боевую песню. Лица воинов светлели на глазах, а прохожие останавливались и смотрели с восхищением вслед бравым солдатам, не скрывая радостных улыбок. Я заметил Сашкин удивленный взгляд, направленный на меня. «Твоих рук дело?» – явно
