Глава четырнадцатая
ДЕНЬ ОТКРЫТЫХ ДВЕРЕЙ
Дом, семья, друзья, работа. Это не просто слова — сваи, забиваемые каждым человеком в зыбкую, быстро меняющуюся поверхность современной жизни. Основа строительства, которое будет продолжаться большую часть ее, до тех пор, пока человек не потеряет силу, не остановится, утомленный и обессиленный. Вот только не каждый, остановившись, сможет отдохнуть в просторном доме, с семьей, в кругу друзей, и пойти дальше. Может случиться так, что не будет дома — только болото с торчащими скелетами несбывшихся надежд. И устал ты потому, что барахтаешься в трясине, а рядом нет никого, кто мог бы протянуть руку. Ты — дряхлеющий, никому не нужный человек, идущий ко дну. И имя этой трясине — старость.
Медведев всю жизнь ценил дружбу, уважал семейные ценности как некие абстрактные, теоретические понятия. Жизнь его сложилась так, что по-настоящему он любил только одну женщину — работу Если работа мешает созданию семьи — ну ее, эту семью. Если друзья не могут обходиться без общения, а от него страдает работа — ну их, этих друзей.
Еще вчера он посмеялся бы даже над возможностью выбора между работой и… Да неважно чем! Работа, работа и еще раз работа — вот смысл его жизни, его семья, его лучший друг.
Но это было вчера, когда у него была любимая лаборатория, в которую он вложил всего себя без остатка, а сегодня?
Сегодня — болото! Захват лаборатории выбил его из привычной колеи и едва не вверг в беспросветное уныние. От хандры спасли зеленые глаза и прекрасное лицо, занимающие все его мысли.
Первые дни милая Галочка старательно обходила ученого мужа стороной, придумывала разные причины, отказывая настойчивому Медведеву во встрече. Однако ничто не вечно под луной, и лед растаял. Он в очередной раз посмотрел на часы. Сегодня у него свидание с самым милым существом на белом свете, с лейтенантом милиции Галиной Соколовой. Не встреча на пути домой, не разговор на крыльце, а самое настоящее свидание, пусть и в обеденный перерыв. Многодневный натиск увенчался успехом, девушка наконец-то сдала позиции, соглашаясь встретиться в неформальной обстановке.
Встреча было назначена на двенадцать часов дня в парке Горького, но уже с девяти он засуетился, как мальчишка, и стал готовиться к предстоящему свиданию. Подойдя к зеркалу в двадцать седьмой раз, внимательно оглядел слегка потрепанную годами, но в настоящий момент сияющую от удовольствия физиономию.
Неожиданно задребезжал телефон, стоящий на тумбочке в прихожей.
— Бейрут, — представилась трубка незнакомым голосом.
Знакомый ник, подумал Медведев, и только когда незнакомец проворчал что-то по поводу обыска в лаборатории, вспомнил, откуда знает необычное прозвище. Тут же перед глазами появилась и исчезла долговязая фигура одного из хакеров.
— Я вас помню, молодой человек, — произнес он, продолжая улыбаться своему отражению. — Чем могу быть полезен?
— Дмитрий Потемкин, — телефонная трубка на мгновенье замолчала, скрипнула и продолжила с легким, едва уловимым эхом. — Хотел бы встретиться. Если можно, у вас. Сегодня в середине дня.
— Жорка, брось трубку! Дай с человеком поговорить!!! — неожиданно взревел Бейрут, отчего профессор чуть было не выронил телефон.
Далеко, на пороге слышимости, возник резкий голос. Приблизился так, что можно было различать слова:
— Проснись, дурилкин, у тебя мобила в руках!
— А то я не знаю, что ты и на сотовый прицепиться можешь, — парировал Бейрут и тут же примирительно продолжил, — Да ладно, вижу, что не ты. Один черт, кто-то слушает. Наверное, это со стороны профессора.
— Вы закончили? — поинтересовался Медведев, встревая в разговор хакеров. — У меня важная встреча, именно сегодня, — добавил он, раздумывая. Хотел было отказаться, но вспомнив, что рандеву с Галочкой ограничено обеденным перерывом, согласился.
— В два часа у меня!
«Успею вернуться, — подумал, опуская трубку на аппарат, и ощутил непонятную тревогу. — Неужели действительно прослушивают?»
Телефон, услышав его мысли, согласно тренькнул и замолчал. Затем, уже не смущаясь, заверещал изо всех сил.
Профессор неохотно поднял трубку, будучи уверенным, что ничего хорошего в этот раз не услышит.
— Здравствуйте, Дмитрий Степанович, — подтверждая худшие опасения, произнес аппарат голосом полковника Коваля. — Мне необходимо с вами поговорить. Всего несколько вопросов. Не могли бы вы принять…
— Простите, но я занят, — не скрывая раздражения, оборвал он.
— Это не займет много времени. Я заскочу на пару минут.
— Знаете, чем отличается настойчивый человек от назойливого?
— Вразумите, ради бога, — съязвил Коваль.
— Наличием ума и уважения к окружающим, — закончил профессор и бросил трубку.
Телефон зазвонил вновь, и он, подняв трубку, без предисловий закричал:
— Я полагал, у вас нет только уважения к окружающим, но оказалось, нет и ума. Встречи не будет!
— Ну и ладно! Я и сама хотела вам это сказать, — произнес женский голосок.
Трубка напряженно помолчала несколько секунд, всхлипнула и противно загудела.
Медведев непонимающим взглядом уставился на аппарат, смотрел минуту, другую, затем, опомнившись, выключил. Звонила Галина.
«Позвоню и объяснюсь», — решил он. Быстро набрал номер и стал ждать, когда замолкнут длинные, перемешанные с сопением гудки. Ощущение постороннего внимания не проходило. Едва в сознании созрело решение положить трубку, как раздался щелчок, и женский голос произнес:
— Слушаю.
— Галочка, это Дмитрий. Простите негодяя, но день сегодня трудный. На работе проблемы, и вы как раз попали в тот момент, когда я обсуждал одну из них с сослуживцем, — торопливо забормотал Медведев, сжимая трубку и страшась услышать короткие гудки. — Вернее, обсуждал до того, как вы позвонили. Я думал, что это… — он замолчал, понимая, что окончательно запутался сам и наверняка запутал девушку.
— Дмитрий, я все именно так и поняла, не переживайте. Я не обиделась. Просто и у меня проблемы на работе. Я была вынуждена положить трубку, — Галина говорила спокойно, но в голосе проскальзывали напряженные нотки. — Вы меня извините, но сегодня мы не сможем встретиться: работы невпроворот, — виновато пояснила она и замолчала, ожидая реакции со стороны профессора.
— Может, попозже? Вечером? — взмолился Медведев, понимая, что выглядит жалко. Понимал, но ничего не мог с собой поделать.
— Извините, Дмитрий, но не сегодня. Я вам позвоню, — отстраненно произнесла Галина и положила трубку.
Медведев слишком сильно ждал эту встречу, чтобы так просто отказаться от нее. «Может, все-таки уговорю», — подумал он, осторожно нажимая кнопку вызова. Номер не отвечал, отнекиваясь короткими гудками:
