«Демон, ты?..»
«А кто же еще, по-твоему, Гоголь-дурилка!»
Мне как-то не по себе. Демон никогда не называл меня «дурилкой». Он мог назвать меня и похлестче, но тогда уж не с такой леденящей в жилах кровь интонацией.
Демон словно чувствует мой испуг, и я вижу, как он мучительно подыскивает решение. Он непременно обязан что-то сказать, предпринять, повлиять на меня… завладеть моим разумом.
«Тут нам будет хорошо, — не очень уверенно произносит Демон, — точно лучше».
«Чем где?»
«Чем везде!»
«Вот как…»
Разговор не клеится, а мне по-прежнему жутковато. Демон заметно нервничает.
«Попьем пивка?» — спрашивает меня.
«Угу», — податливо мычу в ответ.
Демон начинает озираться вокруг. Злится. Я жду, чем все закончится. В доме абсолютно пусто: нет мебели, нет ничего, за что мог бы ухватиться взгляд, не считая кресла-качалки и мрачных штор на окнах. Естественно, нет и никакого пива — даже самой крохотной завалявшейся бутылочки… Демон уже бесится. Голова готова оторваться от шеи. Но вот внезапно успокаивается.
«А впрочем, не стоит. Нам ведь еще на занятия…»
«Куда?!» — удивляюсь я.
«На занятия. В училище. Читай по губам: в у-чи-ли-ще. Бестолковый, что ли, на!!»
Меня всего передергивает. Навалившийся ужас готов разорвать в клочки на месте. В кресле-качалке — Нарожалло!
Но вот серия поворотов головы, разминающее движение рук, еще что-то незначительное, но непонятным образом забирающее внимание, и… в кресле вновь Демон. Пытаюсь проморгаться. «Померещилось, — внушаю себе. — Главное — спокойствие».
«Здесь можно делать все. Здесь можно получить все», — Демон лезет рукой за пазуху, и я не очень- то удивляюсь, когда вижу, что он вынимает пистолет.
«Жаба!» — раздается властный зов Демона, и спустя короткое время периферийным зрением слева от себя, чуть за спиной, я замечаю присутствие девушки.
Откуда она появилась? Может, я не обратил внимания, пропустил момент, когда она заходила в дом? Но тогда бы жутко заскрипела дверь, или я вообще ничего не понимаю! Осторожно, словно боясь спугнуть видение, поворачиваю лицо в ее сторону — это Марго.
Марго на меня даже не смотрит, будто не замечает.
«Подойди ко мне, солнышко», — ласково произносит Демон.
«Каким макаром он успел украсть у меня это обращение?» — ломаю голову, в то время как Марго плывущей походкой приближается к Демону. Демон тонет в кресле и чем-то походит сейчас на гримированного юношей старика.
«Поцелуй меня».
Марго склоняется над ним и целует. В лоб, в глаза, в подбородок…
«Поцелуй моего друга тоже, солнышко».
«А кто твой друг?»
«Ты его не знаешь. Это Гоголь».
Я обескуражен. Марго послушно «плывет» в обратном направлении — ко мне. Она уже близко. Теперь совсем близко…
Ее губы прикасаются к моим… Я чувствую, как ее язык уверенно раздвигает створ моих зубов и проникает внутрь моего рта — теплый, извивающийся, влажный, сладкий… Сдаюсь почти без боя. Целуемся точно неистовые любовники. В голове все та же обескураженность, однако ничего не могу с собой поделать — мне нравится то, что сейчас происходит.
Но вот ее ладони твердо упираются мне в грудь и с усилием отодвигают. Я гляжу ей в лицо и мало что понимаю. Чертовщина, да и только — теперь это не Марго, это… Она!
«Солнышко??»
«Я тебе не солнышко…»
Когда-то я уже слышал эти слова в порыве Ее гнева. Сейчас они звучат спокойно, если не сказать — усыпляюще спокойно; но тем не менее бьют наповал.
«Зачем ты так, солнышко?..» — умоляюще лепечу я и пытаюсь снова привлечь Ее в свои объятия.
«Не трогай меня. Отпусти!»
Ее сопротивление усиливается, тон грубеет, и вот мы уже натурально боремся. Опять во всем этом что-то знакомое, пройденное…
Вновь увидев себя со стороны (словно выйдя из собственного тела), я обращаю внимание на Демона: жадно наблюдает за нашей возней, аж лоснится от удовольствия. Гнусное ощущение, он все и подстроил. Зубы оскалены, ловкая рука и так и сяк выделывает пистолетом фигуры в воздухе.
«Стреляй в него! — кричит Она Демону, и я отказываюсь верить собственным ушам. — Убей этого идиота! Этого жалкого неудачника! Попади ему в глаз! Слышишь?! В лллле-е-евый глазззз!!»
Не знаю, как Она ухитрилась — но получаю такой увесистый удар в скулу, что не сразу соображаю где-чего.
Сама отскакивает в сторону. Я стою как вкопанный.
«Стреляй же!» — горланит Она нечеловеческим голосом, потирая отбитые костяшки хрупкого кулачка. Я медленно поднимаю неверящий взгляд на Демона ― он целится в меня… целится прямо в лицо.
Как странно… Мне совершенно все равно, схлопочу я эту пулю или обойдется. В следующий миг я вообще отказываюсь дружить со своей головой ― подмигнув мне, медленно-медленно Демон переводит дуло пистолета на Нее. Я вижу Ее неподдельный шок, вижу как кожа белеет, а глаза западают вглубь черепа, словно пытаются спрятаться. Раздается выстрел, и Ее бросает навзничь.
Она еще жива. Руками хватается за тонкое горло, а между пальцами, клокоча и хлюпая, хлещет маленький красный фонтанчик.
Я словно ребенок захлопываю ладонями глаза, наотрез отказываясь верить тому, что вижу. Открываю — и вижу то же самое.
«Га-а-адина!» — в ярости бросаюсь на Демона. Тот не ожидает подобного выпада и шарахается в сторону, с грохотом опрокидывая за собой кресло-качалку.
Я знаю, что мог бы его достать, будь проворнее, но увы, ничего уже ему не сделаю ― дуло пистолета с леденящей суровостью снова смотрит мне в лицо. Останавливаюсь и замираю.
Г-р-хх!!! — гремит выстрел…
Вскакиваю весь в холодной испарине. Подушка валяется на полу, одеяло внутри пододеяльника сбито в ком.
Это не выстрел. Хлопнула входная дверь.
— Па!
— Агу, — отзывается из прихожей отец, только что вернувшийся с ночной смены.
— Сколько сейчас времени, а?
— Спи, сын. Шесть. Рано еще.
Голос его, как чаще всего бывает, усталый и как будто чуточку печальный. «Интересно… он же не может вообще не думать о том, что ждет меня осенью?.. Что творится у него в душе? Почему я никогда не позволяю себе попытаться разобраться в этом, встать на его место, понять?» — наваливаются спросонок неожиданные размышления.
«Потому! — до черта злой отвечаю себе и зарываюсь лицом в поднятую с пола подушку. — Потому, потому, потому, потому…»
Прерванный сон возвращается ко мне очень скоро.
