[Zamaleev A.F.] Lekcii po istorii russkoi filosofi(BookFi.org)

1987.

Плеханов Г.В. Новый защитник самодержавия, или горе г. Л. Тихомирова (Ответ на брошюру 'Почему я перестал быть революционером') // Избр. филос. произв. В 5-ти томах. М., 1956. Т. 1.

Сементковский Р.И. М.Н. Катков. Его жизнь и литературная деятельность. Биографический очерк. СПб., 1892.

Твардовская В.А. Идеология пореформенного самодержавия (М.Н. Катков и его издания). М., 1978.

Феоктистов Е.М. За кулисами политики и литературы. 1848-1896. М., 1991.

126

126 :: Содержание

This page was saved using WebZIP 6.0.8.918 on 01/07/05 22:50:56.

Address: http://www.edulib.ru/storage.aspx/HTML/001/001/B2162/B2162Part20- 126.html

Title: Курс истории русской философии.  •  Size: 41767

126 :: 127 :: 128 :: 129 :: 130 :: 131 :: 132 :: 133 :: 134 :: 135 :: 136 :: 137 :: 138 :: Содержание

Лекция 10

'НОВОЕ РЕЛИГИОЗНОЕ СОЗНАНИЕ'.

РУССКОЕ БОГОИСКАТЕЛЬСТВО

В изломах и муках затянувшихся преобразований Россия завершала XIX столетие. Ни в одном классе, ни в одном сословии не было примиряющего начала: вражда сжигала сердца и озлобляла умы. Интеллигенция раскололась 'на две расы' [Н.А. Бердяев]: на одном полюсе сконцентрировалась 'культурная элита', жаждавшая мистических тайн и религиозных откровений, на другом - 'силы революции', вдохновлявшиеся идеями русского радикализма и марксизма. Это были будущие богоискатели и большевики. Им предстояло выбирать 'между

126

целостью теории и целостью отечества' [П.А. Столыпин]. Россию ждали великие потрясения.

1. Логика развития мысли неотвратима: сперва славянофильство породило религиозное реформаторство, а затем религиозное реформаторство породило русское богоискательство, или 'духовный ренессанс' конца XIX - начала XX в. Ни толстовство, ни почвенничество сами по себе не достигали возрождения духовности: при всем своем различии, они слишком тесно были связаны с господствующей церковной идеологией, выступая лишь ее обновленными антиподами. Теперь уже мало кого удовлетворяла критика исторического христианства, и без того обветшавшего в служении деспотической власти; необходимо было новое откровение о человеке, новое религиозное сознание.

'Истинным образователем наших религиозных стремлений' [Вяч. Иванов] был B.C. Соловьев (1853-1900), которому принадлежало само понятие нового религиозного сознания¹. Его любили награждать лестными эпитетами - 'русский Платон', 'русский Ориген', 'Пушкин русской философии'. Соловьева ставили в один ряд с Августином, Якобом Беме, Шеллингом, сопоставляли с Шопенгауэром, Ницше. Он и в самом деле не вписывался в какое-то одно направление, одно течение, синтезируя самые разнородные тенденции мировой философии.

Философские позиции Соловьева четко обозначились уже в его магистерской диссертации 'Кризис западной философии. Против позитивистов' (1874). Исходя из убеждения, что западная философия, опираясь на данные положительных наук, утверждала в форме рационального познания те же самые истины, которые в форме веры и духовного созерцания прокламировали теологические учения Востока, он выступил за осуществление 'универсального синтеза науки, философии и религии'. Это означало создание 'свободной теософии, или цельного знания', не просто отвергающего всю прежнюю философию, что характерно для позитивистов, но возводящего ее в новое, 'высшее состояние'. Предмет цельного знания - 'истинно-сущее', т.е. Абсолют, Бог, а последний его результат - учение о Богочеловечестве. Подробно свою систему Соловьев изложил в докторской диссертации 'Критика отвлеченных начал' (1880), а также в трактате 'Чтения о Богочеловечестве', опубликованном впервые в журнале 'Православное обозрение' (1878- 1881).

а) Метафизика. Принимая за основу бытия сущее, Соловьев тем самым противополагал бытие и сущее. Сущее не есть бытие, хотя ему принадлежит всякое бытие. Так человек не есть мышление, однако ему принадлежит мышление. Сущее может быть всем и во всем, оставаясь в то же время абсолютной единичностью, безусловным началом бытия. Оно одинаково во всяком познании, и есть то, что познается во

127

всяком познании. Сущее - это субстанция бытия, в том числе 'первоначальная субстанция и нас самих', 'наша собственная основа'. Постижение сущего не требует, чтобы наш ум имел дело с каким-либо определенным, внешним по отношению к нам содержанием, т.е. с предметной реальностью; 'всякая действительность сводится к той безусловной действительности, которую мы находим в себе самих как непосредственное восприятие'. Все это очень напоминает картезианство, но только внешне, чисто формальным образом; сущее у Соловьева - не врожденный принцип, постигаемый в акте рациональной интуиции, как у Декарта, а высший Абсолют, Бог, сам себя познающий во всяком бытии. К нему не приложимы никакие атрибуты реальной действительности, он самодостаточен и свободен от всяких определений. 'Абсолютное есть ничто и все - ничто, поскольку оно не есть что-нибудь, и все, поскольку оно