В любой момент может поступить информация от Кумашева или Глеба. Может позвонить Гудков. Может выйти на связь представитель госбезопасности. Да что угодно может произойти, и я обязан быть на месте! Ответить, помочь, принять меры.
И за себя никого не оставишь. Штатный зам далеко, Кобрук тоже. Хотя есть человек, на которого могу во всем положиться. Но сейчас не критическая ситуация, чтобы напрягать его.
Так что сидеть мне на месте, тратить нервные клетки и ждать. Самая паршивая работенка! И самая нужная.
На месте не сиделось. Но ходить по пятам за поисковиками глупо. И я пошел… на тренировку. Из-за суеты последних недель пропустил два занятия, надо наверстывать.
Но поход в спортзал не принес желаемого успокоения. Я тягал железо с удвоенной силой, удивляя себя и Брагина. Тот даже стал притормаживать меня.
— Без фанатизма! Не надо столько прибавлять сразу!
Это я в порыве чувств навесил на гриф триста десять кэгэ. Леонид порыв остановил и снял двадцатку.
— На два раза! Если пойдет нормально — добавим пятерочку.
От становой тяги я перешел к рукам, потом к прессу. Но мыслями был далеко. В другом крыле Комитета, где сейчас парни Орешкина собирались в путь.
Дело им предстоит, с одной стороны, несложное, с другой — крайне опасное. Первыми шагнуть в другой мир. В абсолютную неизвестность. С обычной разведкой это сравнить нельзя. Скорее с быстрым прыжком туда и обратно.
Я как-то пошутил: мол, вы должны переходить спиной вперед, чтобы при любом намеке на опасность тут же рвануть обратно. И хотя подобное поведение нужно только в первые минуты после перехода, но они-то и есть самые главные.
Страшно посылать людей на смерть. Но посылать в неизвестность, пожалуй, страшнее. Легче самому идти. Но самому нельзя. И от того вдвойне погано.
За десять минут до перехода группа Орешкина собралась в предбаннике — так называли аппаратную комнату рядом с переходной камерой. В полной сбруе, с оружием в руках. За спиной у самого здорового из четверки, Михаила Кулагина, выносной блок «станка». В плащах парни смотрелись немного нелепо, но на это никто внимания не обращал.
Я пошел в предбанник следом за Савостиным.
— Готовы, орлы?
— Готовы, — ответил Артем, поправляя лямку разгрузки.
— Напутственные слова уже говорил, повторять не буду. Одно скажу: главное — вернуться!
— Сделаем, шеф, — добродушно проговорил Макс Таныш. — Куда мы денемся?!
Я посмотрел на Савостина. Тот стоял возле монитора, следил за показаниями аппаратуры.
— Полная готовность! Группе перейти в камеру! — сказал через несколько секунд Аркадий и пошел к двери.
Следом дружно двинули поисковики. Я остался в предбаннике, наблюдая за ними по экрану.
Принцип перехода в другой мир малоотличим от перехода в другое время. Другая только аппаратура. Но люди исчезают точно так же — внезапно и быстро.
Когда на табло замигала красная лампочка, поисковики дружно надели респираторы с регенерационными баллонами, набросили на головы капюшоны и сняли оружие с предохранителей.
Потом прозвучал сигнал и… все. И в этот миг на экране высветилась надпись «Бакар-контакт». Стоявший рядом Савостин тут же вдавил две клавиши на панели и сказал:
— Запрос на переход. Кобрук, наверное, идет. Сейчас будет.
Я опять посмотрел на экран и с некоторым трудом переключился на другую тему. Бакар, расширение базы, постройка замка, создание баронского владения.
И решать все это надо быстро, без проволочек. А группа Орешкина сейчас делает первые шаги по другой планете.
Кажется, время размеренной спокойной жизни Комитета прошло безвозвратно!
Часть 2
РЕШЕНИЕ НАЗАВТРА
1
Он проснулся от прикосновения теплой руки к животу. Машинально напряг мышцы, но сразу расслабил. Это была служанка. Молоденькая девочка с красивой фигурой и симпатичным личиком. Полностью сформировавшаяся женщина, но… всего шестнадцати лет.
Впрочем, по местным обычаям девочки уже в тринадцать-четырнадцать выходят замуж и рожают детей. А к двадцати годам имеют четырех-пятерых детишек. Правда, после такой эксплуатации детородных функций женщины превращаются в неуклюжих клуш с расплывшейся фигурой, свисающим выменем и полным отсутствием талии.
Таково время, нравы и обычаи, предназначение женщины — дом и дети. С подобным режимом за фигурой следить некогда. И только дворянки, избавленные от домашних хлопот и не обязанные быть ударницами в производстве потомства, сохраняют свежеть тела до тридцати, а иногда и больше.
И вообще здесь свои представления об идеалах женского тела, во многом схожие с представлениями в Средние века на Земле. Так что стройную фигурку имеют лишь девочки лет до восемнадцати, и то не все. Вот и приходится укладывать в графскую постель молоденьких. Увы, менять свои вкусы граф не намерен.
Девчонка опять шевельнулась, теперь ее рука обхватила его шею. Мягкие груди коснулись его бока, горячая нога обхватила его ногу. Граф подумал, не продолжить ли вечерние забавы сейчас, но тут в памяти всплыли все срочные дела, которые надо решать как можно скорее.
И граф подавил в себе влечение. Подождет до вечера девица-красавица. Если, конечно, он себе не подыщет другую. Вот одна из выгод привилегированного положения — все бабы в графстве его.
Он отбросил толстое покрывало, заменяющее здесь одеяло, встал, оделся. Когда подпоясывал длинную рубаху кожаным ремнем, девчонка проснулась. Хлопнула глазами, увидела хозяина и раздвинула губы, но тут же вскочила и стала быстро натягивать на себя платье.
— Простите, хозяин! — пролепетала она. — Велите чего-нибудь?
— Иди к себе. Понадобишься — позову.
Девчонка, наматывая косу на кулак, выскочила за дверь. Граф повесил на пояс ножны кинжала и глянул в окно. Но оно было забрано цветной слюдой. Красиво, но ничего толком не видно.
Он вспомнил широченную кровать во внутренних покоях, стеклопакет в окне, кондиционер, душ, холодильник. Да, там все знакомое, удобное. Но девчонку туда не проведешь. Никто из местных в те покои ступить не сможет. Вот и приходится спать с женщинами здесь, в основной части замка.
Граф затянул ремешок и пошел к двери. Пора заниматься делами.
