Темная симфония

больше времени в окружении семьи Скарлетти, чем это необходимо. Он слышал, как внизу полиция опрашивает экономку. Альфредо, чуть ли не бившийся в истерике, говорил так быстро, что было почти невозможно разобрать, что он говорит. Байрон прекрасно понимал, что его семья могла слышать каждое слово, но они продолжали вести приятный разговор с доном Джованни и Антониеттой, словно понятия не имели о драме, разыгрывающейся внизу.

Он позволил разговору течь вокруг себя, попытки Элеанор отвлечь Антониетту были тщетны. Та была слишком сосредоточена на полицейских, находящихся в ее доме. Она обладала живым воображением, и мысль об Энрико, застрявшим в спуске для грязного белья, огорчала ее.

Очередное волнение у французских дверей, ведущих во внутренний двор, привлекло внимание Байрона. Он услышал испуганный крик Франко, резко оборвавшийся. Послышались торопливые шаги, бегущие по палаццо, призывы Таши. Тихий крик Жюстин.

— Что-то не так.

— Что еще может пойти не так? — Антониетте хотелось вопить от отчаяния.

Франко открыл дверь в консерваторию, улыбнулся гостям и наклонился поближе к своей кузине.

— Ты должна незамедлительно отправиться к Полу, — прошептал он. — Это срочно, Тони, ты должна поспешить.

— Ты знаешь, что случилось? — Антониетта автоматически потянулась к Байрону.

Байрон взял ее руку, одновременно улыбаясь сестре.

— Пожалуйста, извините нас на несколько минут. Уверен, дон Джованни и остальные не дадут вам скучать во время нашего отсутствия. Пол ранен. Тяжело. Озабоченность Франко вполне обоснована. Таша плачет, а Жюстин излучает огромный страх, — он быстро вывел ее прочь из комнаты, и они поспешили вверх по лестнице в комнаты Пола.

Они слышали приглушенный плачь Таши и успокаивающие ее голоса. Голос Жюстин, высокий из-за тревоги, проговорил:

— Пол, мы должны вызвать доктора. Ты можешь умереть, если мы этого не сделаем.

— Просто позовите Антониетту. Она позаботится обо всем этом, — голос Пола был слаб.

— Ты ведешь себя неразумно. Таша, ты его сестра. Вызови врача. Клянусь, вы Скарлетти такие упертые. Разве ты не понимаешь? Пол умирает. Если ты позволишь ему умереть, клянусь, я добьюсь, чтобы вас всех арестовали.

Антониетта и Байрон вошли в небольшую гостиную. Дверь в спальню была широко распахнута. Таша и Жюстин стояли, склонившись над кроватью.

— Здесь повсюду кровь. Антониетта. И если она вся принадлежит Полу, то он потерял слишком много.

Именно сухой и прозаичный голос Байрона привел ее в чувство. Антониетта сделала глубокий вдох и уверенно прошагала к кровати.

— Пол. Что ты натворил?

— Я должен поговорить с тобой наедине, Тони.

— Пол… — запротестовала Жюстин. — Тони, пожалуйста, я умоляю тебе, вызови для него врача. Он говорит, что не надо, но еще не слишком поздно. Не может быть слишком поздно.

— Доктор не сможет помочь ему, Жюстин, тебе это прекрасно известно, — тихо сказал Байрон, его голос завораживал и гипнотизировал, как и его глаза. — Ты должна оставить это Антониетте.

Таша обхватила Жюстин рукой за талию.

— Тони сможет помочь ему. Оставь ее, Жюстин. Мы теряем время, которого у него нет, — она вывела Жюстин из комнаты, плотно закрыв за собой дверь.

— Элеанор, мне сейчас же нужны травы. Поторопись. Влад, мне так же нужна и твоя помощь, — Байрон не пытался скрыть свое сообщение от Антониетты. У нее было полное право знать, что жизнь Пола под серьезной угрозой.

— В чем дело, Пол? — ее руки уже двигались по его телу. Байрон придвинулся ближе, зажимая худшие из ран.

— Ему нанесли несколько колотых ран, Антониетта. Он срочно нуждается в крови. Я могу помочь ему. Элеанор принесет все, что мне необходимо.

— Мне необходимо сказать тебе, Тони, — Пол вцепился в руку Антониетты.

— Не разговаривай, пока мы не возьмем это кровотечение под контроль.

— Слишком поздно, и ты это знаешь. Ты всегда знаешь. Это важно.

— Заткнись, Пол, — прошипела Антониетта. — Я не шучу. Ты не умрешь у меня на руках. Байрон, делай то, что должен.

— Я должен дать ему кровь, Антониетта, — Байрон махнул рукой во все еще сопротивляющегося Пола, продолжая зажимать его раны. — Если я сделаю это, мы будем связаны на все времена. Ты понимаешь?

— Я хочу, чтобы ты спас его. Меня не волнует, как ты это сделаешь, просто сделай, — Антониетта пригладила волосы Пола. — Я люблю его, словно он мой родной брат.

— Ты не должна больше ничего говорить, Спутница жизни. Запри дверь. Никто не должен войти в эту комнату. Посади Кельта на страже. Затем приоткрой окно на пару дюймов.

— Твоя сестра…

— Сама найдет способ войти. Она скоро будет здесь. Садись рядом с Полом и слушай мой голос. Я хочу, чтобы ты присоединилась ко мне. Ты сильный целитель.

Антониетта ничего не поняла, но в его голосе слышалась настойчивость. Она доверяла Байрону как, возможно, никому другому. Поэтому заперла дверь, отдала приказ Кельту и послушно открыла окно.

Практически сразу же Байрон увидел дымку, просачивающуюся в щель.

— Элеанор. Хорошая девочка. Становись с другой стороны. Посмотри, сможешь ли закрыть раны. Антониетта, я собираюсь положить твои руки на него, и ты должна будешь с силой нажать. Мои руки должны оставаться свободными, — он направил ее ладони на живот Пола.

Антониетта ощутила тепло крови. Вдохнула странный успокаивающий аромат. Она знала, что Элеанор была рядом с ней. Но это не имело для нее значения, как и то, каким образом она смогла попасть сквозь запертую дверь, и почему Байрон был уверен, что она сможет помочь, главным для нее было спасти Пола. Она слилась с Байроном, решительно настроенная следовать всем его движениям.

Байрон отделился от своего собственного тела. Она могла ощущать, как его дух свободно парит. Его энергия, раскаленная добела и сияющая, направилась к Полу. Было довольно странно чувствовать, каким маленьким, сжавшимся и уставшим был Пол. Он удалялся от них, его энергия была пугающе тусклой. От понимания того, что ее кузен умирает, сердце Антониетты громко заколотилось. Но она заставила себя оставаться неподвижной и спокойной, доверяя Байрону. Она ощущала решительность, даже уверенность.

Голоса начали что-то напевать на древнем языке. Слова казались ей знакомыми. Когда она поняла, что сможет правильно произносить их, Антониетта присоединила свой голос к остальным. И все это время она сосредотачивалась на передаче Байрону своей силы. То, что он делал, требовало полной отдачи, как физически, так и ментально. Он дотошно начал закрывать раны изнутри, обращая пристальное внимание на детали, удаляя из глубоких ран бактерии, чтобы предотвратить инфекцию.

Антониетта почувствовала присутствие женщины, присоединившейся к ним, работающей вместе с Байроном, в то время как все они напевали. Потом еще один присоединился к ним, Влад, сильный и уверенный, обеспечивающий постоянный приток энергии тем двум, которые трудились над Полом. Когда Байрон вынырнул, рядом с ним осталась Элеанор, Антониетта же воспользовалась возможностью сполоснуть руки в ванной комнате Пола, поскольку чувствовала себя слегка больной от наличия на них такого количества крови своего кузена. Но поторопилась вернуться назад к Байрону.

— Антониетта. Я должен дать ему свою кровь. Даже переливание крови, принятое у смертных не сможет спасти его. Ты уверена, что сможешь жить с таким решением? Вероятно, будет лучше, если ты разорвешь со мной связь, когда я буду делать это.

— Я переживу это. Ты делаешь это для меня. Меньшее, что я смогу сделать, это обеспечить тебя