— Я думала… — Кейт запнулась и снова продолжила: — Я думала, что вы убийца. Не могли бы вы отвести фонарик? Он делает из вас чудовище.
Шеф Митчелл отвел фонарик.
Сразу стало проще с ним разговаривать.
— Я думала, он вернулся, чтобы убить меня. А потом я уронила фонарик, и единственное, что мне оставалось, это — застать его врасплох. А оказалось, что это не он, а вы.
— Да, я — это я, — подтвердил Митчелл. — Что вы делали в подвале?
Она покачала головой.
— Свет погас. Я пошла в подвал поменять предохранители.
Кейт нахмурившись взглянула на него.
— Как вы узнали, что я внизу?
— Вы устроили инфернальный свет.
— О! Фонарик. Но почему вы вообще здесь оказались?
— Анонимная наводка.
— Кто-то предупредил вас, что хочет меня убить?
— Кто-то позвонил и сказал, что свет в музее внезапно погас. В это время я находился поблизости. Решил проверить. Где у вас предохранители?
Кейт сунула руку в карман и вытащила два предохранителя, которые не успела уронить.
— Там, в ящике, есть еще.
Она сделала жест в нужном направлении, но сообразила, что в темноте он не видит ее руку, и его фонариком указала дорогу.
Он оставил ее одну. Порылся в ящике, принес коробку и высыпал себе в ладонь оставшиеся предохранители.
— Господи, да им сто лет. Оставайтесь на месте, — сказал он и спустился по ступеням.
Кейт стояла на пороге: он унес единственный свет.
Через несколько минут в здании вспыхнули все лампы. Кейт зажмурилась с непривычки, торопливо огляделась по сторонам: вдруг кто-то прячется. Шеф Митчелл появился в дверях. На нем были джинсы и джемпер на молнии. На скуле красовался синяк.
Кейт поморщилась. Она нанесла травму шефу полиции. У термина «полицейская жестокость» появилось новое значение.
— С предохранителями ничего не случилось. Их кто-то отвинтил. Надеюсь, это были не вы?
Он выложил предохранители на стол и обернулся к Кейт. Остановился взглядом на ее груди.
Кейт быстро скрестила руки. На что он смотрит? Щеки вспыхнули огнем.
— Конечно нет.
Шеф наконец-то перевел взгляд на ее лицо. Уголок его губ иронически поднялся.
— Красивая футболка.
Кейт посмотрела вниз. На ее футболке красовалась надпись: «Все ошибаются. Совершенства нет».
— О!
Она еще крепче сцепила руки, ее трясло.
— Переизбыток адреналина, — заметил шеф. — Возьмите.
Он расстегнул молнию на джемпере и снял с себя. Бросил Кейт.
— Мне не холодно, — запротестовала Кейт, поймав джемпер.
— Нет, холодно. Наденьте и застегните.
Она попыталась, но пальцы так сильно дрожали, что ей не удавалось вставить на место кончик молнии. Он отвел ее руки и застегнул молнию до шеи.
— Спасибо.
Ей тут же стало теплее.
Кейт подтянула рукава.
— Вы не собираетесь арестовать меня? — спросила Кейт, стуча зубами.
— Не сегодня.
— Как вы вошли?
Он вздохнул.
— Вы оставили дверь открытой.
— Я не оставляла!
— Гм.
— Гм? Что это значит?
— Стойте здесь.
Он пошел к двери в вестибюль.
— Подождите. Куда вы идете?
Кейт заторопилась вслед за ним.
Он остановился так внезапно, что Кейт вынуждена была попятиться, чтобы он на нее не наступил.
— Если кто-то действительно здесь был, то он до сих пор может быть здесь. Я хочу проверить. Оставайтесь на месте.
— Нет.
У шефа раздулись ноздри. Ей показалось, что он скрипит зубами.
— Вы чертовски упря…
— Я не упряма. Я боюсь.
Кейт подошла к нему поближе.
— Что если он вернется?
— Он, возможно, давно ушел. Ну ладно, идите, только держитесь ближе ко мне.
Она пошла за ним, держась так близко, как только могла. Шаг в шаг. Он снова остановился. Кейт вскрикнула и отскочила.
Шеф Митчелл покачал головой.
— Не так близко, Харпо.[3]
Он повернулся и вошел в вестибюль.
Кейт снова страшно покраснела, и не потому, что глупо себя вела, а потому, что он решил, что она похожа на одного из братьев Марксов. Возможно, все дело в волосах. «Неподходящая мысль», — одернула она себя. Она как-никак математик. Математики не расстраиваются из-за волос. Особенно когда рядом разгуливает убийца. И все же она пригладила волосы и поспешила за шефом.
Входная дверь стояла нараспашку.
— Слишком поздно, — сказал шеф.
— Откуда вы знаете?
Кейт подошла поближе.
— Я не оставляю двери открытыми.
Он вышел на крыльцо и оглянулся по сторонам.
— Я — тоже, — сказала Кейт и шагнула на крыльцо.
— На взлом ничто не указывает.
— Значит, у этого человека есть ключ. В музее много ценных головоломок. На ночь мы всегда запираем дверь.
— У кого еще есть ключ?
Ей не понравился тон вопроса. Это был даже не вопрос. Скорее обвинение. Уж не решил ли он, что она сама заперла себя в подвале? Такую вещь даже человек с ее IQ вряд ли сделает.
— Ну?
— Не знаю. У Дженис. Возможно, у Джейкоба Доннели. Он — президент правления.
Она вспомнила, что Дженис открывала двери всем членам правления, пришедшим на собрание.
— Может, у Доннели и нет ключа, а у Дженис есть. Вероятно, и у других могут быть ключи.
— А мисс Круппс сегодня была с вами?
