– Это ты из зависти, что о тебе там ни слова нет, – резко бросила Ольга Владимировна.
– Больно надо! – фыркнула Валентина и вышла из комнаты.
Настя схватила газету.
«Приют культуры… самоотверженный труд потомственных библиотекарей… утонченные знатоки литературы… время словно остановилось в этом обиталище любителей русской словесности… скромно одетая девушка с прекрасным русским именем Настя… таких не встретишь в ночных клубах и на дискотеках… пенсионерки обожают свою старую библиотеку, многие из них ходили туда еще детьми… заведующая – из тех тружеников былых времен, кто жизнь отдаст за старые книги…»
– Хм, – пробормотала Ольга Владимировна.
Настя пожала плечами. Такое впечатление, что Анастасия Красавина писала эту статейку (и в самом деле маленькую, почти оскорбительно маленькую), похихикивая и над Ольгой Владимировной, и, само собой, над Настей Камушкиной. Все какие-то высокопарные и в то же время – пустые слова, ничего вообще не сказано о ее семье, а о тетке – два слова. Ну, это даже хорошо, но зачем же тогда приходила и Майя Семибратова и столько о тетке Настиной выспрашивала?
– Да ладно, какая ни есть, а все – статья, – сказала Ольга Владимировна. – Доброе слово о библиотеке – это…
– Доброе слово и кошке приятно, ага, – на минуточку заглянула в дверь Валентина, ехидно улыбнулась и скрылась.
– Вот же натура у нее какая, – буркнула Ольга Владимировна. – Завидует, конечно, что о ней не написали! Насть, сбегай в киоск, а? Купи с десяток экземпляров. Надо кое-кому подарить. Да и ты, наверное, хочешь родителям послать газетку, тете дать почитать.
Настя резко отвернулась:
– Ну, тете Оксане я уж точно ничего не скажу!
– Да брось, – примирительно улыбнулась Ольга Владимировна. – Ты же у нее живешь, надо же какой-то политес соблюдать…
– Я больше у нее не живу, – буркнула Настя.
– Да ты что?! – всплеснула руками Ольга Владимировна. – Ты от нее все-таки ушла! Ну и зря. Твоя мама будет недовольна. И где ты живешь?
– Да мы с одной девочкой – мы учились вместе – квартиру снимаем, ничего страшного, – отмахнулась Настя.
– Где?
– В Верхних Печерах.
– Близенький свет! А что, поближе ничего не было?
– Было, но… дороговато.
– Дороговато! Наверное! А отчего тебе у тети не жилось? Зачем ушла, ну скажи на милость?! Все же родня! Сестра матери! А ты уж больно принципиальная! Какое твое дело, чем тетя занимается? Каждый деньги зарабатывает, как может. Не твое дело – взрослых судить! Хочешь хороший совет? Помирись с тетей.
– Да я с ней не ссорилась! – не выдержала Настя. – Она меня сама выставила!
– Выставила?! – изумилась Ольга Владимировна. – За что? Ты ей что-нибудь сказала? Ты ее обидела? Опять проповедовала, что она людей обманывает?
– Да ничего я ей не говорила! – сердито сказала Настя. – Ну ничего! Я раньше пыталась, да, было дело, но меня мама ругала, говорила, чтобы я не вмешивалась. И я уже давно молчала. Тетя Оксана сама сказала, что я должна съехать. Говорит, у нее все больше клиентов, ей нужна комната, в которой я жила, там будет приемная… или что там, не знаю, короче, она велела, чтобы я искала себе другое жилье.
– Ну и дела! – Ольга Владимировна недоверчиво покачала головой. – Прямо не верится… Твоя мама, наверное, ужасно обиделась?
– Мама, конечно, огорчилась сначала, но тетя Оксана ей позвонила и сказала, что будет сама за мое жилье платить, помогать мне. И еще она сказала, что мне пора личную жизнь устраивать, а то я всегда дома уже в восемь вечера, никуда не хожу, и… и если у меня появится парень, мне его будет некуда привести… Она говорит, что мне пора уже иметь мужчину, а не сидеть дома под тетушкиным присмотром, как серая… – Настя нервно сглотнула, – как серая библиотечная крыса!
Ольга Владимировна растерянно вытаращилась на нее:
– Ну надо же, то она так за тобой строго следила, за каждым шагом, а теперь вдруг… Но ты знаешь, ведь она права, твоя тетя Оксана. Хорошо придумала! Тебе теперь как живется-то, хуже или лучше? Веселее, ну хоть немножко?
– Да веселее, конечно, – усмехнулась Настя. – Я вообще никогда у нее жить не хотела, вы же знаете. Но мне мама и думать запрещала о том, чтобы самостоятельно жить. А теперь… наверное, им и в самом деле охота пришла – выдать меня замуж.
– Ну что ж, – робко сказала Ольга Владимировна, – дело хорошее… А тебе кто-нибудь… нравится?
– Да пока еще нет, – отвернулась Настя. – Но я же не спешу.
– Слушай, – вдруг заговорщически шепнула Ольга Владимировна. – А твоя тетя… она тебе никогда не гадала? Ну, на суженого! А?
– Да я ее просила, а что толку? – обиженно сказала Настя. – Она раньше гадала, всякими любовными зельями занималась, а потом, говорит, поняла, что это грешно, и увлеклась только врачеванием. Вообще, если честно, Ольга Владимировна, я понимаю, почему ей понадобилась моя комната: столько клиентов у нее толпится… день расписан – «от и до», и все какие-то странные люди, сумасшедшие какие-то, честное слово, и я даже рада, что там больше не живу. Там так тяжело стало – люди плачут… некоторые прямо головами о стену бьются! Не верите? В самом деле!
– И она им помогает? – недоверчиво спросила Ольга Владимировна.
– Наверное, да, потому что они к ней в комнату заходят – прямо как безумные, а уходят уже спокойные такие… некоторые, правда, все еще плачут, но уже с облегчением, я видела, как одна женщина ей руки целовала, честное слово! А сколько ей денег несут! Она дорого берет – и так много зарабатывает!
– Я понимаю, мы обычно не очень ценим успехи своих родственников, – рассудительно сказала Ольга Владимировна, – но, наверное, если все так, как ты говоришь, твоя тетя в самом деле – настоящая целительница.
– Наверное, – кивнула Настя. – Хотя, если честно… я в это почему-то не верю.
– Нет пророка в отечестве своем, – вздохнула Ольга Владимировна.
Они отвезли раненого мужа в травматологию и вернулись на подстанцию. Вызовов новых пока что не было, можно было и дух перевести и, к примеру, поесть. Так, для разнообразия.
С крылечка будки охранника сошел Пират, строго, молча осмотрел всех и ушел.
– Пароль – свои! – крикнула вслед Галя.
– Отзыв – чужие здесь не ходят, – ответил Валера.
– Если бы не Пират – ходили бы обязательно. Попков опять спит – носа не кажет.
Как только Артем вошел в здание, из «аквариума» высунулась диспетчер Наташа:
– Доктор Васильев, тут вас спрашивали. Вы листок должны были оставить какой-то?
– А, черт! – вспомнил Артем. – Но мы же на вызовах были, я просто не успел… А кто приходил, женщина?
– Женщина! – игриво передразнила Наташа. – Нет, мальчишка приходил.
– Какой еще мальчишка?
– Обыкновенный, – пожала она плечами. – Лет десяти. Чернявый такой. «Узкопленочный». Пришел – и ушел.
– «Узкопленочный»? – удивился Артем.
– Ну, узкоглазый! – хихикнула Наташа. – Простых слов не знаете, что ли?
Хм… «велик могучим русским языкам», вот уж воистину!
– Странно, – задумчиво сказал Артем.
– Что странно?
– Ну, вообще…
