«Самсунгу», чтобы на дисплее у того, кому он звонит, высвечивалась надпись: «Номер не определен».
А, черт, черт, черт!..
Мокрушин почувствовал себя одураченным. Этот сон, это страстное желание денег вселили в него уверенность, что все получится, все будет легко и просто, все достижимо! И вот опять облом…
Он потер виски, шарахнул кулаком по столу так, что заломило руку.
Но мысли прояснились.
– С кем поведешься, от того и наберешься, – пробормотал он. – Вот повелся я со Жданковым – и сам поглупел. Всего-то и нужно – этот номер со своего телефона набрать! Всего-то!
Он включил «Самсунг», ежеминутно ожидая, что жена Жданкова начнет опять ему названивать. Но обошлось – ему удалось переписать нужный номер, прежде чем телефон разразился звонками. Мокрушин, понятно, не ответил – выключил телефон, а потом для надежности вынул сим-карту и сунул ее в карманчик футляра, в котором лежал компьютер. Первым его побуждением было – выбросить симку, но мало ли что, вдруг пригодится. У Мокрушина теперь осталось так мало имущества, что он не мог себе позволить разбрасываться даже самой малостью.
Ну а теперь…
Затаив дыхание, он набрал номер целительницы Оксаны.
Гудки. Гудки. Гудки…
– Алло, – раздался женский голос. – Я вас слушаю. Это целительница Оксана. Говорите, что же вы молчите?
Артем заглянул в «аквариум»:
– Наташа, а ксерокс у нас работает?
– А то, – кивнула она гордо. – Я даже кратридж на нем сегодня поменяла! Все руки перемазала, но поменяла.
– Наташа! – прочувствованно вздохнул Артем. – Я и словов-то таких не знаю, а ты его сама поменяла!
– Ой-е! – обиделась Наташа. – Ну, подумаешь, оговорилась! Да картридж, картридж! И сразу, главное… мы все такие умные! «Словов» он таких не знает!
– Наташ, ну прости, ну я дурак, и шутки у меня дурацкие! – прижал руки к сердцу Артем. – Сделай мне копию, а?
– Вашу копию, доктор Васильев, я бы с удовольствием сделала и положила под подушку, а может, даже и не только туда! – залихватски проговорила Наташа, глядя на Артема с откровенной… жадностью.
– Наташка, это не моя копия, а только вот этого листка, – усмехнулся Артем. – В одном экземпляре.
Черт, ну ведь стоит ему только моргнуть – и «статическое электричество» будет снято буквально через пять минут! Почему он так не может?!
Не может… и, что характерно, не хочет.
– А ну тебя! – Наташа взяла листок, брезгливо сморщилась: – Что это за старье?! – и подошла к ксероксу.
Аппарат вкрадчиво зашумел. Наташа подняла крышку:
– На, держи свою копию. А вот и оригинал.
– Наташ, спасибо.
– Спасибом не отделаешься!
– Все, что угодно, в любой момент.
– Ага, дождешься от тебя! – фыркнула она с насмешливой безнадежностью в голосе. – Недотрога!
Да, Артем знал, что за ним давно закрепилась слава разборчивого красавчика, который нипочем не желает разнообразить свою жизнь маленькими радостями производственного секса. Обиженные им – отвергнутые – дамы даже начали злословить по его адресу: мол, а не ходит ли он в гендерное «налево»? Все были ужасно удивлены, когда в его жизни появилась Вика. Ну что ж, теперь они скажут: «Разве могло быть иначе?»
Вика, Вика… ох, Вика…
Смех-то в том, что не так уж ему и больно. Просто… противно. До того противно, что даже боль почти не ощущается, только обида и стыд.
Артем поднялся в комнату отдыха, прилег на диванчик. Посмотрел на листки. Ксерокс получился очень четкий, правда, Наташка его немножко порошком из картриджа запачкала, но все равно отлично видно каждую букву, цифру, каждый знак.
Что же значит вся эта ерундистика? Или это не ерундистика?
А что? И почему…
В его кармане ожил мобильник.
Может быть, звонит Ирина Филимоновна? Может быть, что-нибудь с Лизой?!
Артем поспешно выхватил телефон, не глядя, нажал на кнопку ответа:
– Алло!
– Артем?
Вика?! Ее голос!
– Алло, Артем! Ты меня слышишь?
– Слышу.
Он еле выговорил это слово. Он не мог говорить, потому что не знал, что вообще сказать.
– Привет.
– Привет…
– Слушай, ты когда… ты когда вернешься домой, а? – В голосе Вики прозвучал смущенный смешок. – Приезжай, а? Я, к примеру, сейчас свободна, а ты?..
Свободна! Она свободна! Ее любовник ушел, и она свободна!
У него горло свело.
– Артюша, ну… может, хватит дуться? – капризно протянула Вика. – Ну, я была не права… ну ты меня прости. Ты же… мы же… ну так же нельзя, чтобы просто все кончилось!
Артем вдруг с изумлением понял, что Вика ни о чем не подозревает… она даже не подозревает, что он был дома, что он – он
«Ага, вернись к маме, поплачься, что твоя девушка тебе нагло изменила, причем вскоре после того, как сама устроила тебе бешеную сцену ревности! А может быть, Вика легла с кем-то в постель просто из чувства протеста? Может быть, она уверена, что у тебя кто-то есть, и поэтому завела себе любовника в мокасинах и кожаной куртке?»
