Какая-то мысль мелькнула… черная куртка… и Лиза почему-то оказалась тут же…
Викин голос спугнул эту мысль:
– Артюша, ну возвращайся… мы должны помириться! Когда ты сможешь приехать? Может, по пути заглянешь в «Спар», купишь вино и тортик? Отметим, а?
– Вино и тортик? – тупо повторил Артем.
Кажется, большего шока он в жизни не испытывал! Она недавно, до стонов и охов, трахалась с каким- то мужиком, а сейчас с нежностью спрашивает, когда вернется Артем, и просит его привезти вино и тортик?! Что, разгорелся аппетит… все аппетиты разгорелись?
Тошно ему было до того, что во рту появился омерзительный кислый привкус. И недавно съеденные манты начали подкатывать к горлу.
Все же восточная кухня – это не его жанр. Нет, не его!
– Я работаю до вечера, – сухо ответил Артем. – Точно не знаю, во сколько освобожусь. А сейчас извини, у меня вызов.
И отключился.
Не было никакого вызова. Просто не мог он больше говорить.
Смежил веки, лежал неподвижно.
Надо бы поспать, успокоиться, но какой уж тут сон!
Сердце болело, болело от ясного, беспощадного понимания: прежнее не вернется, это конец, ему не хочется идти домой! Не хочется встречаться с Викой.
Деваться-то некуда, не оставаться же ему спать на этом диванчике в комнате отдыха подстанции, придется все же пойти на Ижорскую улицу и – такое ощущение – расставить сегодня все точки над «i», а также и над «ё», но как хорошо, что есть еще возможность отсрочить эту неизбежную встречу с Викой, как хорошо, что он обещал вечером заехать к Лизе!
Не спалось ему, хоть ты тресни.
Артем вновь посмотрел на загадочный листок.
Полная каша! Почему это имеет такое значение для той женщины? А если листок имеет такое значение, почему она сама не явилась за ним? Почему послала кого-то? Почему сама не зашла на подстанцию?
Высокая, глаза зеленые, в красной куртке… это была та самая докторша, с которой Артем говорил по телефону из Лизиной квартиры? Или кто-то другой?
Голову тут сломаешь… А между прочим, пора позвонить Лизе. Давно пора.
И в эту минуту вновь зазвонил телефон. Неужели опять Вика?
Нет, на дисплее появилась надпись:
Артем стиснул трубку:
– Алло? Ирина Филимоновна! Что…
– Да ничего, ничего! – успокаивающе зажурчал мягкий голос. – Просто подумала, что надо вам дать знать, как мы тут…
– Я как раз собирался набрать ваш номер, – сказал Артем. – Ну, как у вас дела?
– Да хорошо. Я телевизор смотрю, а Лиза все спит.
– И правильно делает. Я приеду вечером. Пока не знаю точно, во сколько, наверное, ближе к девяти.
– Да, я как раз и хотела вас попросить, раз приедете… – смущенно проговорила Ирина Филимоновна. – Я ж из Лизиной квартиры ни ногой, как вы и велели, а есть-то хочется! Там у нее колбаски чуточку было, и сыр, сгущенка, и батон… я ломтик отрезала… И еще до вечера поем, это точно. Все и закончится. Может, вы привезете какую-нибудь еду, чтоб Лизонька потом поужинать смогла? А?
– Конечно, Ирина Филимоновна, я зайду в магазин и все куплю, – ответил Артем, с трудом сдерживая вдруг одолевший его смех. Не перепутать бы, что кому покупать, кому – вино и тортик, кому – батон и сгущенку!
И вдруг его осенило!
– Слушайте, Ирина Филимоновна, вы случайно не помните, как выглядела та докторша, которая приезжала к Лизе? Вы говорили, что видели ее в окно…
– Ну, я не присматривалась… так, глянула мельком… – пренебрежительно сказала Ирина Филимоновна. – Я же цветы поливала, а не за докторшами наблюдала…
– Конечно, – разочарованно вздохнул Артем, – я понимаю. Но, может, хоть что-то запомнили – рост, цвет волос…
– Ну, – степенно начала Ирина Филимоновна, – она высокая была, это точно. Парень, который при ней, с хвостом таким, фельдшер, тащил оранжевый чемоданчик, – он высоченный, вроде вас, ну, и она почти такого же роста. Красивая женщина, ничего не скажешь. Глаза зеленые, сама шатенка. Кожа – прямо кровь с молоком! Яркая!
– Ирина Филимоновна, – чуть не ахнул Артем, – да как же это вы со своего четвертого этажа разглядели?!
– Почему с четвертого? – удивилась Ирина Владимировна. – Когда я увидела, что они в наш подъезд зашли, я вспомнила, что за газетой сегодня не ходила. Я ж все газеты выписываю, только на «Литературку» на этот месяц забыла подписаться. Ну, я и пошла на второй этаж, к почтовому ящику.
Артем ухмыльнулся. Об этом факте своей биографии Ирина Филимоновна при первом их разговоре умолчала.
– Так что мы прямо нос к носу столкнулись, я, конечно, взгляд на них бросила… парень так себе, эмо какое-то бесцветное, а она – красавица.
– А куртка… – начал было Артем, потом спохватился – они же были в форме работников «Скорой помощи». – Да, спасибо… Здорово, что вы такая приметливая! Ну, до вечера тогда.
– До вечера, – простилась Ирина Филимоновна.
Итак, видимо, одна и та же женщина приходила и к Лизе, и сегодня в кафе.
Вопрос номер один – ПОЧЕМУ она сама, лично, не пришла на подстанцию?!
Дверь открылась, вошел Валера, водитель:
– Не спится, Артем Сергеевич? И не говорите! Мы как роботы – отдыхать не можем нормально, нам обязательно нужно куда-то ехать, гнать! Вроде и мечтаешь кости бросить, а лежать не можешь, так на душе-то и свербит… Дрессированные медицинские роботы, а не люди!
– Слушай, Валер… – медленно проговорил Артем.
Он вдруг подумал… Хорошая мысль! И, главное, время есть. И Валера очень кстати пришел, будто его кто-то сюда прислал…
– Слушай, Валер, а мы не могли бы съездить в одно местечко? А? Это два шага, на Оранжерейной, я бы и пешком сбегал, да вдруг мы как раз в это время вызов получим, не успею обернуться. А вместе мы – вмиг.
