что слишком много желающих. Правда, Женьке повезло. Когда она уныло двинулась было к выходу, оказалось, что клиентка не придет, время свободно, и Женька, счастливая, водрузилась за столик к голубоглазой девчонке с крошечными ручками и тоненькими пальчиками. При виде этих пальчиков Женьке стало стыдно своих лапищ и захотелось убежать прочь, но девчонка взялась за работу с невероятным энтузиазмом. Возилась она с Женькой сорок пять минут – кошмар! – уже и следующая клиентка пришла и начала ворчать, что она задерживается и всюду опаздывает. Женька и сама боялась опоздать, но когда, положив на стол пятьсот рублей, она встала из-за столика, ей показалось, что руки ей подменили. Конечно, у нее не возникло таких миндалевидных нежно-розовых ноготков, как у девочки-мастерицы, но все же ногти ее приняли очень приятную овальную форму, они теперь мягко поблескивали – их покрыли бесцветным лаком, потому что девчонка сказала, что цветные лаки «не в вашем стиле», – а кожа смягчилась после массажа так, что аж приятно стало.
– Вам нельзя запускать свои руки, – сказала мастерица. – Надо обязательно раз в неделю ходить на маникюр. Обязательно!
И посмотрела на Женьку – очень строго.
Та растерянно кивнула.
Хм… раз в неделю выкладывать по пятьсот рублей… это крутовато… зато какая неземная красота образовалась! Вот бы теперь Мальчиков ее за руку взял… вот бы удивился! И ей бы стыдно не было…
Из-за маникюра Женька никуда больше не успела, ни в какой магазин, и помчалась обратно на завод.
Марины в лаборатории не оказалось. Пальто ее с вешалки тоже исчезло. Перехватив Женькин взгляд, невзначай брошенный в сторону Марининого стола, Неля хихикнула:
– Наша красотуля приболела. Отпро…
Она, видимо, хотела сказать – отпросилась, но онемела, невзначай взглянув на Женькины руки. А тут вошел и Кощей, который очень даже не поощрял пустую болтовню в рабочее время, так что Неля замолчала надолго.
Вслед за Кощеем ворвался Мальчиков, подмигнул Женьке, кивнул, мол, все ОК, работу принес, – и уселся за свой стол.
Они все более или менее «левачили», ну а как же иначе – при такой зарплате надо же как-то жить- быть! Левачил и Кощей, но тут дела обстояли так: если у завлаба имелась какая-то сторонняя работенка, он ее делал – и закрывал глаза на аналогичные действия подчиненных. Так сказать, жил и жить давал другим. Но если сам Кощей сидел без приработка, никто не смел и рукой пошевельнуть в рабочее время в сторону не основной работы! Приходилось оставаться после звонка, который раздавался ровно в 16.30. Кощей смывался практически первым, поэтому те, кому нужно было сделать «левак», спокойно оставались и «мыли золото», как это у них называлось.
Во время перекура Володька отдал Женьке небольшой контейнер и сказал, что сам сейчас уходит в цех, а вернется, когда все уйдут, и посмотрит, как у Женьки идут дела.
К ее огорчению, он ничего не сказал про ее руки, хотя не мог не увидеть того шедевра, в который они превратились. Ну, может, он просто решил ее не смущать комплиментами? Ведь похвалить сейчас ее руки – значит признать, что раньше они были безобразными? А Володька – парень тонкий, тактичный. Он все замечает, но ведь не обо всем можно так просто сказать!
Наконец рабочий день закончился. Кощей смылся первым, словно его выгнали, и Женька удовлетворенно кивнула: можно будет спокойно сделать работу для Володьки!
– Нам не по пути сегодня? – кокетливо спросила Неля, проходя мимо Женьки. – Маринки-то нету…
Шурик Рванцев, который уже топтался в дверях, коротко ржанул, но тут же сделал вид, что закашлялся, и выскочил в коридор.
– Мне тут… кое-что надо… – пробормотала Женька, открывая лабораторную тетрадь и утыкаясь в нее. – Может, в другой раз.
– Ловлю на слове! – весело воскликнула Неля и выпорхнула вон, громко хлопнув дверью.
Женька только головой покачала. Неужели Неля тоже ее кадрит?! Спятили девки, не, ну натурально – спятили…
Она распаковала контейнер, который передал ей Мальчиков, и с интересом оглядела две узкие пробирки: одну с розовой жидкостью, другую – с голубой. Смешно. Для мальчиков и…
– Для мальчиков и девочек, что ли? – раздался над ней ехидный голос Рванцева, и Женька аж подпрыгнула на стуле:
– Ты же ушел!
– Не ушел, а вышел. А теперь – вернулся. Что это за халтуру тебе Мальчиков приволок? Батюшки, какой гламурчик! Фантази-экстази?
– Да ты рехнулся, какой тебе экстази?! Володя Мальчиков – и наркота?! Надо же придумать!
– Между прочим, – серьезно сказал Шурик, – я как-то раз видел в его портфеле мощный такой шприц- пистолет, которым делают уколы сквозь одежду, даже сквозь пальто и куртки! Я про такие шприцы только в Инете читал и на мувиках в Ютюбе видел, а тут – живьем… так что ты поосторожней, Жень.
– Спасибо, конечно, за хлопоты, но это у Мальчикова раствор для улучшения роз и какой-то еще цветоводческой ерунды, – легко отовралась Женька. – Так что не переживай.
– Уговорила, – насмешливо согласился Рванцев. – Ну, тады ку-ку? До завтрева?
– Ага, пока.
Он ушел.
«Может, дверь закрыть? – подумала Женька. – Хотя ведь Володя вот-вот должен прийти…»
Она поспешила укрепить пробирки в штативе – это первейшая мера предосторожности! – и только приготовила микропипетки, чтобы перенести понемножку каждой жидкости на стеклышко и посмотреть для начала под микроскопом, что это такое, как как-то открыл дверь.
Ну вот, и не успела она ничего…
Женька взглянула через плечо… но это оказался не Мальчиков. В дверях стояла Марина.
Да что у них, паломничество сюда, что ли?! Обычно уже в тридцать одну минуту пятого никого днем с огнем в лаборатории не сыщешь, а тут – зачастили!
– А… это… – пробормотала она растерянно. – Вернулась?
«А вдруг опять начнет приставать?!» – подумала Женька с ужасом, но у Марины было холодное, деловитое лицо:
– Да, вернулась, я тут кое-что доделать не успела. Ты работай, работай, я тебе не помешаю.
– Ладно, – пожала плечами Женька, поворачиваясь к столу, но чутко прислушиваясь, что там делает за ее спиной Марина. Вот она сняла пальто, вот повесила его, вот прошла к своему столу, отодвинула стул, села…
Слава богу, не накинулась на нее! Видно, взялась за ум.
Женька вздохнула с облегчением и вновь взялась за работу.
Однако дело что-то не шло. То разбилось стеклышко, то сбилась настройка микроскопа; пока она все отладила, прошло время; потом она чуть не сшибла штатив на пол… Ей что-то мешало, ну вот мешало – и все!
Оглянулась – и поняла, в чем дело. Марина неотрывно пялилась ей в спину.
– У меня там что, картина нарисована? – буркнула Женя. – Чего таращишься?
– Да я только сейчас повернулась, не воображай о себе слишком много! – фыркнула Марина.
– Да я ничего, – смешалась Женька. Ей стало неловко. Надо бы тему сменить… – А Неля сказала, что ты в поликлинику ушла, – проговорила она безразличным тоном. – Как здоровье, все в порядке?
– Мое-то здоровье в порядке, – ответила Марина таким ядовитым голосом, что у Женьки аж челюсти свело. – А вот насчет тебя я что-то не уверена!
– Марин, ты извини, но у меня срочная работа, меня Мальчиков просил…
– Да пошел он на три буквы, этот твой Мальчиков! – рявкнула Марина так, что у Женьки в очередной раз выпало из рук стеклышко и, понятно, разбилось.
– А, елки-моталки… Марина, отвяжись, у меня правда срочные де…
– Ты что, спятила, дура?! – заорала Марина, вскакивая. – Да у меня жизнь поперек пошла из-за тебя, а ты – срочные дела?! Ты с Мальчиковым заигрываешь?! Да пошел он в даль светлую, мудак этот! Вместе со
