— И надолго вы намерены остаться?
— Право, пока не знаю. Недели на две, на три, думаю.
— Проклятие! А я, как на грех, собрался на две недели в Южную Африку и уже ничего не могу отменить. — В разговоре снова наступила пауза. Потом он вдруг предложил: — Может быть, вы согласитесь приехать пообедать со мной… скажем, в пятницу? Вечером я уезжаю. Конечно, я с большей радостью пригласил бы вас в ресторан, да тут в округе нет ни одного, где бы прилично кормили. И забудьте о вечернем платье, тем более что я как раз вернусь из паддока.
Повесив трубку, я отправилась на кухню. Мистер Рэнсом уже складывал инструменты, собираясь уходить. Он сообщил мне, что колокольчик в полном порядке, и объяснил, как топить плиту. Потом, заглянув в кладовку для угля, обрадовал меня тем, что его там дня на три-четыре, не меньше. «Заказать уголь» — занесла я в свой список дел на завтра. Горячо поблагодарив его, я отыскала новую щетку для пола, наполнила ведро мыльной водой и вымыла начисто пол. Все это время мысли мои были заняты Чарльзом Джарретом, в ушах звучал его голос. Готовность мужчины отпускать комплименты понравившейся ему женщине говорит о его уверенности в себе, нежели о чувствах, которые он на самом деле испытывает к ней. Естественно, я это знала… тем не менее чувствовала себя польщенной и думала о нем куда больше, чем хотелось бы.
В четверть пятого явились дети.
— К чаю кого-то приглашали? — поинтересовалась Элинор. — Очень надеюсь, что нет, потому что обычно мы не переодеваемся к чаю. Ой, а это что такое? Можно, я возьму одну?
Накрытый к чаю стол выглядел на редкость соблазнительно. В одном из шкафов мне удалось отыскать скатерть в красно-белую клетку. Я постелила ее на стол, расставила белые с розовым тарелки и чашки, а между ними — вазочки с малиновым и клубничным джемом. Потом отыскала в саду несколько красивых веток калины, в кладовке — вазу из голубого стекла и поставила их в центре стола.
— Классные булочки, — пробормотал Вильям, положив себе на тарелку сразу две и намазав их толстым слоем масла, а поверх него — джемом.
Мне показалось, что сегодня настроение у него было получше. Слава богу, он не хихикал и не сидел, уставившись в одну точку, словно зомби, спасибо и на этом. Бросив украдкой взгляд в его сторону, я заметила, что зрачки у него нормальной величины. Прожевав булочку, он поинтересовался у Элинор, были ли у нее проблемы с его словарем.
— Нет, мисс Пивот ничего не заметила. Но рано или поздно заметит. Да и тебе в любом случае понадобится той словарь. Просто ума не приложу, что делать. Остается только надеяться, что мне повезет и я сломаю руку…
— Идиотка! — поперхнулся булочкой Вильям. — Что за чушь ты несешь?!
— Вовсе нет — Гарриет Андерсен как-то раз сломала руку, и все просто плясали вокруг нее. А знаешь почему? Просто всем до смерти хотелось расписаться на ее гипсе, а она позволяла это только тем, с кем она дружит. Мне, конечно, не позволила…
— Ну, и при чем тут мисс Пивот? Надеюсь, ей-то по крайней мере не хотелось расписаться на гипсе Гарриет? — поинтересовалась Мин, потянувшись за второй булочкой.
— Миссис Андерсен пришла в школу и сказала мисс Пивот, чтобы она ни в коем случае не заставляла Гарриет делать то, что ей не хочется, потому как ей, дескать, нельзя переутомляться. Так после этого мисс Пивот даже не пикнула, когда Гарриет посеяла учебник. А обычно в таких случаях она сразу краснеет пятнами и орет, как бесноватая!
— Правда? — спросил Вильям, впервые проявляя какой-то интерес к разговору.
— Да, — кивнула Элинор, воодушевленная нашим вниманием. — А потом она вся сразу как будто становится выше ростом, за спиной у нее вырастают крылья и…
— Ну, милая, это уж ты придумываешь, — перебила ее Мин.
А Вильям, сложив руки на груди и с блаженным видом полузакрыв глаза, откинулся на спинку стула.
— В любом случае, — вмешалась я, заметив, что Элинор разом сникла, — я уже заказала для тебя новый словарь… это то же самое издание… правда, пришлось звонить в Уинкли. Его пообещали выслать завтра, так что к среде ты его получишь.
Три пары изумленных глаз уставились на меня.
— Боже, мне так стыдно! — простонала Мин. — А мне такое даже в голову не пришло!
— Ну, у тебя и без того было о чем подумать, — поспешно вмешалась я. — А все остальное пока входит в мои обязанности.
— Да… но весь ужас в том, что я не уверена, пришло бы это мне в голову без тебя. Элинор, какая Дэйзи молодец, правда? По-моему, следует сказать ей спасибо!
В этот момент в комнату вошел Роберт.
— Всем привет. Приятная семейная беседа в самом разгаре, я угадал? Спасибо, Вильям, достаточно. Может, тебе лучше вернуться к урокам, коль скоро ты не находишь ничего умнее, чем корчить за столом рожи?
— Привет, дорогой. Как прошел день? — улыбнулась Мин. И, не дожидаясь ответа, затарахтела: — Ты только посмотри, какой праздник для нас устроила Дэйзи! Нет, нет, ты только взгляни на стол! Ну, не прелесть ли? А булочки… ммм… просто тают во рту! О, дорогой, как жаль… кажется, мы все съели… Элинор, у тебя, кажется, осталась надкусанная — дай ее папе. Ты и так уже две съела.
— И еще Дэйзи заказала для меня в книжном новый словарь, — похвасталась Элинор. — И мисс Стоппард велели остаться с нами на переменке, когда мы раздеваемся перед физкультурой, так что я могла спокойно сходить в туалет. Сегодня был просто замечательный день, и я очень рада, что не умерла ночью и дожила до утра. А если бы умерла, то не попробовала бы эти замечательные булочки.
Видимо, ничего не понимая из их объяснений, Роберт ошарашенно озирался по сторонам.
— Господи, скатерть! — изумился он, только сейчас заметив ее. — Как все чинно!
— Кстати, насчет мисс Стоппард… это заслуга твоей матери, что сегодня она сидела с вами в раздевалке, — вмешалась я. — Она звонила в школу и велела вашей классной наставнице обратить внимание на то, что там происходит. Господи, видела бы ты, как она бушевала! Если честно, я даже сама перепугалась!
— Мамочка, правда? — хихикая, завертелась на стуле Элинор.
Вскочив, она обняла мать и прижалась раскрасневшейся щечкой к ее руке. Погладив дочь по голове здоровой рукой, Мин с признательностью улыбнулась мне. От души надеясь, что ей не придет в голову пуститься объяснять, как я буквально заставила ее звонить в школу, я подмигнула. К этому времени я уже почти не сомневалась, что Роберт примет в штыки все, что будет исходить от меня. К счастью, Мин благоразумно промолчала.
— Ну, что ж, у меня день тоже, можно сказать, прошел неплохо, благодушно сказал Роберт, явно делая над собой усилие, чтобы поддержать разговор. — Так замечательно, что вся эта шумиха насчет Джеральда наконец утихла и наступила тишина. Я, пожалуй, выпью чашечку чаю, прежде чем сяду проверять тетради. Нет, не беспокойся, дорогая, — проговорил он, когда Мин вскочила со стула. — Я сам налью. Ты ведь тоже работала весь день… я надеюсь. Кстати, как дела?
— Кажется, у меня тоже появилась надежда, — радостно отозвалась Мин. — По крайней мере я перестала трястись от страха и смогла спокойно обдумать книгу в целом. Раньше, когда я все время боялась, что у меня не хватит времени, я только подгоняла себя. А теперь смогла спокойно разобраться и расставить все по своим местам.
— Вот и замечательно, — кивнул Роберт. — Я уверен, ты справишься… Господи помилуй!
Он встал из-за стола и пошел к газовой плитке. Глаза его подозрительно сузились. Поведя носом из стороны в сторону, Роберт осторожно потрогал ее черную эмалированную поверхность. И быстро отдернул руку.
— Эта штука теплая!
— Я надеюсь, вы не против, — смущенно забормотала я. — Но я случайно проговорилась сегодня утром мистеру Рэнсому, что плита не работает, а он как раз проезжал мимо по своим делам и пообещал, что заглянет посмотреть, нельзя ли что-нибудь сделать. Это не составило никакого труда…
— Похоже, вам пришлось потрудиться больше, чем всем нам, вместе взятым, — проворчал Роберт. Нос
