Тем временем: Телевизор с человеческими лицами

Востока Франции». Это к вопросу о стае. Почему русские люди должны группироваться вокруг какого-то «Востока Франции», даже если они хотят блага своей стране? Я этого не могу понять.

Иванов. Февральскую революцию сделали вот эти 30–40 человек?

Лисовой. А кто? Я не знаю. Ленина тогда не было в Петербурге…

Иванов. Вы считаете, что эту гигантскую империю повалило 30–40 человек, да? Чего же она стоила, батюшки мои.

о. Георгий Чистяков. Слабых политиков причем.

Иванов. В таком случаеона совсем ничего не стоила.

Проханов. Тут другое дело. Она, может быть, ничего не стоила, но ее повалили.

Иванов. И Вы в это верите?

Проханов (несколько злопамятно). А огромную армию власовскую, вооруженную танками, самолетами, дивизиями, разведкой, повалил один человек — Жуков. Чего же стоило эта дивизия, если ее повалил Жуков? Конспирология — конечно, это плод фантазеров, фантазеры от историков отличаются тем, что историки серьезно, глубоко и точно работают, создают доктрину, потом появляется новая сумма знаний, и эта доктрина перечеркивается. Человечество, как только оно появилось как человечество, стало планировать свою историю, создавать супер-глобалистский заговор, говоря нашим историческим языком. А модернистским языком — создавать супер-глобалистский проект.

Иванов. Господин Проханов, можно Вас спросить? Вы верите, что 11-е сентября устроили сами заговорщики, ЦРУ, допустим, или масоны? Или Вы считаете, что это все-таки результат… (Проханов, очень быстро: А Вы верите, что…) Нет-нет, я Вас спросил, ответьте, пожалуйста.

Проханов. Я отвечаю вопросом на вопрос. Историки и ученые говорят так, а фантазеры вопросом на вопрос. А Вы верите…

Иванов. То есть Вы отказываетесь отвечать на мой вопрос? Вы считаете 11-е сентября было спланировано силами ислама, или это был специальный супер-заговор ЦРУ или каких-то сил на Западе? На Востоке или на Западе планировалось 11-е сентября? Скажите.

Проханов. Этовопрос не знания, а веры, потому что и Вы не знаете. Я считаю, что это был коллективный проект с участием американцев… Бен Ладен — это же не советский агент. И исламистов, и людей, связанных с параполитическими американскими структурами. Этот проект позволил американцам, потеряв две башни, создать коалицию.

Иванов. Действительно, если считать, что американцы сами уничтожили свои небоскребы, тогда я сдаюсь, мне нечего сказать, я захлебнулся в восторге. А вот, если считать почему-либо, что это все-таки сделал, допустим, бен Ладен и исламские террористы, то тогда чего же стоят ваши бесконечные центры и комитеты, если они заседали-заседали, планировали-планировали историю и не смогли предсказать и предотвратить такой простой вещи, казалось бы, очевидной?

Проханов. Стоят очень многого, потому что не только бен Ладен этим занимался, а этим занимались люди, планирующие историю. И взрывы этих небоскребов позволили перелопатить весь послевоенный мир, это была гигантская геополитическая трансформация.

о. Георгий Чистяков. Вспомним великую княгиню Елизавету Федоровну, которую, кстати говоря, воспитала королева Виктория — как тут говорилось, враг России. Так вот Елизавета Федоровна, которая всю свою монашескую жизнь посвятила тому, что помогала людям и была абсолютно открыта ко всем, ко всему и абсолютно прозрачна — вот образец верующего человека. Не тот, кто все время ищет врагов, не тот, кто все время чего-то боится. Как говорил о. Александр Шмеман, такой человек верит не в Бога, а в дьявола. А мне не по дороге с тем, кто верит не в Бога, а в дьявола. Все-таки христианство, оно очень светло, оно по-настоящему прекрасно, и в христианст…

Лисовой (не дав договорить). Почти так же, как масонство на экране нашем. Почти так же.

Чистяков. И в христианстве нету этих жутких первобытных страхов.

Лисовой (с мягкой насмешкой). Одну секундочку, я просто справочку, просто справочку историческую дам батюшке. Батюшка, говоря о Елизавете Федоровне, наверное, не имеет в виду, что Елизавета Федоровна и Сергий Александрович, великий князь, между прочим, очень с большой серьезностью отнеслись к книге Нилуса и к протоколам сионских мудрецов. Она как раз не в Вашу пользу свидетельствует, извините.

Ведущий. Но она свидетельствует своей жизнью вообще в пользу… (Лисовой. Да, в пользу православия, конечно…) …чего-то совершенно иного, что выходит за пределы нашего разговора. Если исходить из того, что история — управляемый проект, где же пребывает сфера моей человеческой ответственности? За что я в истории отвечаю? Или я как пастор Шлаг, на золотой зуб которого сидят и играют уголовники в камере?

Проханов. Все зависит от того, какой стратеВы принадлежите. Если Вы супермен, например, и Вы сверхчеловек, Вы берете на себя всю ответственность этого проекта, Вы, по существу, равняете себя с Богом.

Ведущий. А если я просто человек, у которого есть чувство ответственности?

Проханов. Просто не бывает. (Ведущий. Как это не бывает?) Да не бывает просто людей. Бывают рабы проекта, которые готовы пить эту Пепси-Колу, жевать жвачку, этот планктон, который ему дает цивилизация. Есть протестанты, которые хотят этот проект взорвать тотально и уничтожить вместе с проектом все человечество. Кто Вы?

Ведущий. А если я хочу отвечать за ближнего своего перед Богом и за судьбу этого ближнего в пределах мировой истории?

Проханов. Тогда к батюшке. (Ведущий. Батюшка, я к Вам.) А если другое, то ко мне тогда, пожалуйста.

Ведущий. Отец Георгий, где сфера моей личной человеческой ответственности в пределах мировой истории? Если я не супермен, но и не раб?

о. Георгий Чистяков. Я думаю, что эта сфера огромна. И мне как-то очень близки слова Антуана де Сент-Экзюпери «каждый в ответе за все, и я в ответе за все». Евангелие учит нас отвечать за то, что происходит с людьми вокруг нас, за наших близких, за тех, кто нас окружает, вообще за каждого человека. Поэтому мне кажется, что, не задумываясь над тем, как это возможно, задача верующего человека отвечать за. И помогать ближнему. В конце концов, это то единственное, за что будут судить человека на Страшном Суде. Не за то, как он верил или что он делал, а за то, накормил он голодного, дал пить он жаждущему, одел нагого. (Ведущий. И тогда нет времени для…) И тогда, на самом деле, нет времени очень многих размышлений, потому что как у Елизаветы Федоровны все время уходило на социальную работу, так и у любого другого настоящего христианина все время будет уходить на эту работу.

Иванов. Гилберт Честертон в конце ХIХ-го века рассуждал о том, как спорить со сторонником теории заговоров. Допустим, вам говорят, что король Британии, на самом деле, не король, а он был подменен в младенчестве и он, на самом деле, германский шпион. Вы ему отвечаете, предположим, что правительство ничего на этот счет нам не говорило, но тут же понимаете, что, если б это было действительно так, то правительство и не сказало бы ничего. И попадаете в тупик. То есть невозможно переходить в систему координат сторонника теории заговора. Единственный способ попытаться переубедить конспиролога, если это возможно, — вырваться из душных пут навязанного разговора, и сказать: значит, весь мир работает на то, чтобы большая половина человечества была одурачена, а меньшая половина человечества работает на то, чтобы бесконечно скрывать и прятать концы в воду? Насколько примитивен этот мир, насколько он скучен. В настоящем же мире есть много всего, он огромный, прекрасный, разноцветный, переливающийся, все время изменяющийся, ну зачем же загонять себя в эту душную нору?

Ведущий. В конце концов, свобода человека заключается не в том, чтобы жить в уютном, безопасном и непротиворечивом мире, а в том, чтобы (как сказал тот самый Честертон, на которого Вы ссылались), весело идти в темноту. Человеческая личность, свободно и весело идущая в эту