— Погодите, — остановил их Тимофей, гордый, что первым приобщился к важной новости. — Всеобщая… мобилизация… Братцы, объявлена в России всеобщая мобилизация… Что-то тут сказано про Австрию и еще тут…
— С кем война? Там написано?
— Сейчас почитаю, — казак опять углубился в важную государственную, бумагу. — Сейчас… Я так разумею, что с Сербией…
2003 год. Москва
Из разговоров с Асланом она не понимала ничего. Он отвечал нехотя. И правды, которую знал сам, ей явно не говорил. А она временами приставала по-черному. Из-за него она врала всем кругом, из-за него она чуть не свела с ума родителей. Скольких седых волос стоило им ее молчание! И ведь все из-за него! И разве она не имеет права знать, что в его жизни происходит на самом деле. Но это она только сама с собой говорила таким категоричным тоном. А с ним про права и не заикалась. Не было у нее почему-то на него прав.
— Аслан! Ответь мне пожалуйста. — Мила старалась говорить так, чтобы он понял, что ей это крайне важно. — Почему тебя ищут? Что ты сделал?
— Ты уже спрашивала, Милая. — Он говорил спокойно. Без тени нерва. Сейчас это его уже не беспокоило.
— Я не поняла. Объясни по-человечески. Можешь? — она не отставала.
— Они всех ищут. Денег дал одному, а другому нет. Вот и ищут.
— И все? А чем ты вообще занимаешься? Почему ты им деньги даешь?
— Я продаю. У меня торговля в Москве. За это и плачу.
— Тогда почему они тебя найти не могут?
— Могут…
— Тогда почему еще не нашли?
— Потому что я не хочу.
— А ты не боишься, Аслан, что если ты разозлишь меня, я пойду и, в конце концов, расскажу, как тебя найти?
— Нет, — сказал он неторопливо, — не боюсь.
Никита Савельич Батурин оставил ей свою визитку тогда, когда она только вернулась. Ничего по существу аварии на пароходе Мила сообщить ему не могла. Тут она была также бесполезна, как и вся компания отдыхающих выпускников. Свою странную историю она рассказала ему дважды. И хоть ему непонятно было, как ее могли не найти спасатели, она упрямо повторяла — значит, не там искали. И понятно было, что уж кому кому, а ей, может быть, больше всех нужно было, чтобы ее тогда нашли. Воспаление легких, температура, мама с папой сходят с ума…
Визитку свою он оставил ей скорее по привычке. И еще потому что была она весьма симпатичная дочка киношных родителей.
Когда она ему неожиданно позвонила, воспрянул он чисто по-мужски, а вовсе не профессионально.
— Никита Савельич, мне нужно поговорить с вами по одному достаточно важному для меня делу. Вот только я бы хотела рассчитывать на то, что это будет конфиденциально. — Она говорила и по ходу дела понимала, что зря это затеяла. Теперь он заинтересуется и даже если она ему ничего интересного не скажет, будет за ней еще чего доброго следить. Какая может быть конфиденциальность, когда обращаешься в инстанции.
— Да, Людмила Павловна, безусловно. Рад, что вы позвонили. Как вам удобней встретиться?
— Мне все равно. Вы ведь работаете? Вот после того, как закончите, и встретимся.
— Тогда сегодня в семь. Я подъеду к вам. Позвоню. И вы спуститесь… Идет?
— Да. Спасибо.
Она села на диван и спросила себя: а что я ему скажу. Извините пожалуйста, вы мне не подскажете, почему некто Аслан находится в розыске? А он спросит — минуточку, а где вы встречались с вышеуказанным Асланом? И что она ответит? Что пулю ему из-под ребра вынимала… Но если он в розыске, значит, они не знают, где он? А почему тогда он разъезжает по Москве и практически ни от кого не прячется?
Нет. Все это не годится. Заметаем следы.
Когда он позвонил ей, она мгновенно накинула курточку и побежала вниз по лестнице. Выбежала и радостно ему улыбнулась. Он вышел из машины, обошел ее и галантно открыл перед ней дверцу. Когда он сел, она затараторила:
— Вы извините, Никита Савельич, что побеспокоила. Я потом все думала, что зря. Звонила вам. А у вас мобильный отключен. А рабочего я не знаю.
— Вы можете называть меня просто Никита, — предложил он широким жестом.
— Да? Здорово. Так вот, Никита, — она посмотрела на него особенным взглядом, совершенно не служебного назначения. — Я вам сразу не сказала. Но у капитана был пистолет. Я это точно знаю. Когда случилась катастрофа, я была в другом конце, там, где каюта. Я искала, где бы мне руки вымыть. Дернула дверь. А там капитан с пистолетом. Я убежала. И практически в этот же момент все и произошло.
— А что ж вы мне об этом сразу не сказали?
— Ну, понимаете, я думала, вдруг мне показалось. Может, конечно, и показалось. Я не совсем уверена. Но, может, пригодится? Мало ли…
— Так он был там один с пистолетом?
— Да. Один.
— А у вас имеются какие-нибудь собственные предположения по этому поводу? — Он хитро прищурился и улыбнулся. — Что же, по-вашему, Колошко за пять минут до аварии собирался покончить с собой, осознав весь ужас неправильной эксплуатации судна?
Мила рассмеялась. Действительно, ерунда какая-то получается.
— И это все, что вы хотели мне конфиденциально сообщить, Людмила Павловна?
— Вы можете звать меня просто Мила. — Теперь ей ничего не оставалось, как делать вид, что пистолет был лишь поводом для встречи.
— Да. Вам это имя очень идет. Может быть, попьем где-нибудь кофейку вместе? Раз встретились. Жаль было бы так просто разойтись.
Она сама не понимала, зачем все это затеяла. Навредит Аслану то, что она сказала или нет, она просчитать не могла. Зато точно понимала, что уж теперь явно не узнает то, что ей было на самом деле нужно. Думать, конечно, надо было раньше. Прежде, чем звонить. И теперь спасало только кокетство и попытка свести все к личному интересу от встречи с Никитой.
Впрочем, личный интерес здесь тоже вполне мог возникнуть. Парень Никита Савельич был симпатичный, приятно-квадратный, обходительный. Правда, имелось кольцо на правой руке. Это был минус. Да и сам он весь мгновенно превратился в минус, как только она пристальнее пригляделась к его рукам. Нервные ручки с белыми женственными пальцами.
О боже. Нет, чтобы этот мужик касался ее своими руками…
Никита Савельич был отбракован. На роль первого мужчины он явно не тянул. Да, пожалуй, что и на второго тоже.
Попили кофейку и разошлись.
Она отказалась от того, чтобы он подвез ее домой. Сказала, что хочет зайти к подруге, здесь совсем рядом. Попрощалась. И пошла к своей тетке Наде, маминой сестре-двойняшке.
Тетку она не видела со дня своего возвращения. Тогда Надя приехала через час после маминого звонка, отменив все свои дела на день. А была она ужасно занятым человеком. Бизнес-вумен. Возглавляла
