– Конечно. Меня это тоже удивляет, особенно когда думаю, каким осторожным он был в последнее время. – Широко открыв глаза, Элен задумчиво посмотрела на подругу. – Почему он вел себя так?
– Я не понимаю, что ты имеешь в виду.
Элен не могла ничего объяснить. Вспоминая прошедшие недели, она все больше убеждалась, что Леон намеренно обращался с ней с несвойственной ему сдержанностью. Он был холоден, но не устраивал сцен, не говорил резких слов. Он сторонился ее… Элен решила, что больше не вызывает у него желания, но сейчас засомневалась в истинной причине его странного поведения. Может быть, он почему-либо боялся расстроить ее? И хотя Элен не находила этому объяснения, она все больше убеждалась в своей правоте. Но в чем причина такой внезапной перемены? Ведь сегодня утром он опять хотел устроить ей бурную сцену, заставить почувствовать свою власть над ней.
Элен вновь и вновь спрашивала себя, что же происходит, и не находила ответа.
– Я многого не понимаю, Труди, – высказала она свои мысли вслух. – Но это не имеет значения, потому что в наших отношениях с Леоном уже ничего нельзя изменить.
– Вся эта история остается для меня загадкой, – сказала Труди за ленчем. – Я всегда считала Леона человеком, не способным намеренно причинить тебе боль. Тасос тоже очень высокого мнения о нем.
На губах Элен появилась горькая усмешка. Боль? Это слишком мягкое определение того, что заставлял ее чувствовать Леон. Но было и другое время… Глаза Элен затуманились от нахлынувших воспоминаний. Они с мужем были по-настоящему счастливы, и тогда казалось, что Леон не хочет ничего иного, как только быть вместе с женой и детьми. Элен вспомнила о своих чувствах к мужу, о том, как медленно они пробуждались. Она не смогла противиться им, и подарила Леону всю свою любовь. Они стали так близки, и Элен познала счастье, о котором даже уже не мечтала. А потом она узнала, что Леон отдал ее картину Пауле Максвелл. С этого все и началось…
– Тетя Элен, мы пойдем на прогулку после ленча? – Голос Чиппи нарушил размышления Элен. Она посмотрела на мальчика и улыбнулась.
– Ты не против? – спросила она подругу.
– Нет, конечно. Я тоже люблю гулять по городу.
Они все вместе вышли из дома, побродили по тенистым улочкам, потом зашли в парк. Посидели на веранде летнего кафе, где густо разросшийся виноград укрывал посетителей от жаркого солнца.
– Мы уже долго гуляем, – начала хныкать Фиона. – Я устала.
Около четырех часов они вернулись к дому Труди, и первое, что увидела Элен, была машина Леона. Сам он сидел за рулем. У Элен замерло сердце, но она постаралась не выдать своего волнения.
– Ты сегодня приехал рано, Леон.
Он вышел из машины и остановился рядом, с весьма странным выражением поглядывая на жену.
– Я жду вас уже два часа.
– Так долго, дядя Леон? – Фиона взяла его за руку. – А мы прошли пешком много-много миль!
– Ты приехал, чтобы отвезти нас домой? – поинтересовался Чиппи.
Леон кивнул.
– А тетя Элен сказала, что мы поедем на автобусе.
– То, что говорит тетя Элен, и что говорю я, к сожалению не всегда совпадает, – тихо сказал Леон, продолжая смотреть на жену. – У нее иногда возникают очень странные идеи, Чиппи, очень странные. – В его словах был какой-то скрытый смысл. Элен удивленно смотрела на мужа, чувствуя повышенный интерес Труди к их разговору и оттого смущаясь.
– Зайдем в дом? – предложила Труди, направляясь к дверям. – Не знаю, как вы, а я просто умираю от жажды. – Она сразу же отправилась на кухню готовить напитки, а все остальные прошли в гостиную.
– Ну-ка вы, двое, – сказал Леон, – пойдите поиграйте.
– Поиграть? – Фиона плюхнулась в кресло. – Я устала!
– И я тоже. – Чиппи уселся в другое кресло.
– Они действительно устали, – вступилась за детей Элен, увидев, что Леон нахмурился. Она вспомнила о своем поведении сегодня утром, и ей внезапно стало страшно. У нее не было никакого желания оставаться с Леоном наедине.
– Кто тебе сказал, что я отдал твою картину? – спросил Леон, не обращая внимания на детей.
– Парикмахерша из поселка. – Голос Элен дрогнул. – Я просто не могла в это поверить, – почти прошептала она.
– Я всегда считал, что ты выше деревенских сплетен, – с упреком сказал Леон. – Неужели ты могла поверить, что я расстанусь с этой картиной?
Элен смутилась. Здесь что-то было не так. Несмотря на строгое выражение лица Леона, его глаза смотрели на нее с нежностью.
– Но ее нет у тебя в кабинете.
– Должен поправить тебя, дорогая: твоя картина находится именно там.
– Но… но ее не было в кабинете… – Элен шагнула к мужу. – Если ты не дарил ее, то где она была? Я думала, ты отдал картину, потому что… – Она замолчала, заметив, что дети с интересом прислушиваются к их разговору.
– Объяснение очень простое, – сказал Леон, пропустив мимо ушей ее последние слова. – Если бы ты сразу спросила меня о картине, мы оба были бы избавлены от многих неприятных минут, – грустно улыбнулся он. – Покупателя на старую мельницу нашла мне Паула. Когда он увидел твою картину, то сразу захотел купить ее, но я, естественно, продать ее отказался. Я посоветовал ему снять с нее копию и даже
