Она и в самом деле хорошо выглядела, но назвать ее красивой было сильным преувеличением.
Энни искусно уложила ее волосы в высокую прическу. Слегка припудрила носик, затем ложбинку между грудями, и кожа приобрела перламутровый оттенок. Пудра более темного оттенка помогла замаскировать покраснение на щеке. След от удара все еще был заметен. Энни проделала отличную работу, чтобы скрыть это. Ресницы она чуть подкрасила, на разбитые губы нанесла помаду нежного розового оттенка.
Где-то после полудня слуга доставил семейные сапфиры Уичерли. Тяжелую дубовую шкатулку сопровождала короткая записка от Брейва, где он выражал уверенность в том, что блеск драгоценных камней сопоставим с блеском ее глаз. Открыв шкатулку, Рейчел охнула. Никогда в жизни она не видела такого количества драгоценных камней. Она вздохнула, когда холодное колье в платиновой оправе прикоснулось к коже. Тяжелые сережки оттягивали мочки ушей и свисали вниз, и ей хотелось повернуть голову, чтобы полюбоваться их блеском.
Миссис Форд позаботилась о том, чтобы ее вечернее платье было готово вовремя. Они с Белиндой оказались правы в выборе цвета. Сочный ярко-синий цвет шелка оттенял ее глаза, а кожа ее по контрасту казалась алебастрово-белой. Из зеркала на Рейчел смотрела элегантная незнакомка.
Покажется ли она красивой Брейву? Девушка с надеждой взглянула на свое отражение. Мужчину, который придает большое значение глазам, ее внешность не оставит равнодушной. После того как он сделал ей предложение, она видела его всего раз – в церкви, в то утро, когда состоялось первое оглашение. Как только были названы их имена, присутствующие уставились на них и стали перешептываться. Рейчел покраснела до корней волос под любопытными взглядами. Но Брейв улыбался ей своей полуулыбкой и смотрел на нее так, будто их брак не был фиктивным. И это приободрило Рейчел, придало ей сил.
– Со стороны графа было весьма предусмотрительно послать тебе эти драгоценности, – сказала Мэрион, оглаживая перед бархатного шоколадно-коричневого платья. Она выглядела великолепно и напоминала ту маму, которую Рейчел помнила с детства.
Рейчел пожала плечами. Ей не верилось, что Брейв небезразличен к ее чувствам. Она не удивилась бы, если бы ее внешний вид произвел на него впечатление. Но нельзя допускать и мысли, что она ему небезразлична, поскольку причины его женитьбы на ней очевидны. Пусть даже он считает, что ее глаза сияют ярче сапфиров.
– Согласна, это очень мило с его стороны, но может сложиться впечатление, будто мы вступили в брак по любви. – По правде говоря, Рейчел все чаще забывала о том, что это не так.
Мэрион как-то странно взглянула на нее и отвела взгляд.
– А если бы ты влюбилась? – спросила она. – Что в этом плохого?
– Это было бы ужасно, потому что Брейв меня не любит. – Рейчел подошла к матери.
– А если бы любил? – спросила Мэрион. Лицо ее выражало надежду, как у ребенка, который настойчиво утверждает, что единорог существует.
Рейчел печально улыбнулась:
– Это не имеет значения. Кто в таком случае будет заботиться о тебе? Этот брак затеян с единственной целью: освободить тебя от сэра Генри. А как я смогу это сделать, если буду жить в миле от тебя?
– Неужели я настолько слаба и хрупка, что нуждаюсь в опеке?
– Мама…
– Не пытайся уговорить меня, будто я ребенок, а ты – мамаша. – Мэрион подошла к окну и стала смотреть в него.
– Я не это имела в виду. – Мать резко повернулась к ней.
– Я и так чувствую себя виноватой, а теперь еще оказывается, что мешаю тебе устроить свою жизнь. Если потребуется, я пройду через скандальный бракоразводный процесс, но не допущу, чтобы ради меня ты жертвовала собой.
Рейчел улыбнулась.
– Я знаю, мама, – успокоила она мать, понимая, однако, что никогда не сможет жить своей жизнью, пока не будет уверена, что мать свободна от сэра Генри.
Но прежде чем Мэрион ответила, дверь спальни с грохотом распахнулась и на пороге появился сэр Генри. Рейчел, заслонив мать, с вызовом посмотрела ему в глаза.
– Я так и знал, что найду вас здесь, – пророкотал он, оглядев обеих с головы до ног. – Если вы не спуститесь вниз через две минуты, мы опоздаем!
Прихватив свои шали и ридикюли, Рейчел с матерью направились к двери. Рейчел подвела Мэрион к мужу. Насмешливо и в то же время, презрительно окинув отчима взглядом, Рейчел сухо заметила:
– Весьма колоритное одеяние.
Он раздулся от гордости как индюк.
– Да, костюм великолепный, ты не находишь?
– Да уж.
Несмотря на скряжничество, когда дело касалось расходов на семью, сэр Генри был весьма щедр по отношению к себе самому. Заказывал костюмы у лучшего портного, фасоны выбирал, не считаясь с возрастом. Галстук у него был завязан сложным узлом, уголки воротника сорочки упирались в щеки и были так туго накрахмалены, что он едва мог повернуть голову. Пиджак был из темно-синего бархата, жилет в зеленую и серебряную полоску. Панталоны светло-горчичного цвета так плотно облегали нижнюю часть тела, что Рейчел содрогнулась, подумав, что кое-что было бы лучше скрыть от посторонних глаз.
– Ну что ж, не будем заставлять графа и его гостей нас ждать, – сказала Мэрион, взяв мужа под руку.
– Минутку, – сказал сэр Генри, сбросив ее руку, – Мне нужно кое-что сказать Рейчел.
