распахнутую дверь. Пальцы уже онемели от холода и плохо слушались, когда она стала вытаскивать нейлоновую веревку длиной в пятьдесят футов с металлическим крючком в виде трезубца на конце.
— Если я опущу веревку, сможешь поймать ее, Питер? — спросила она.
— Ну, думаю, да. Постараюсь.
— И будешь держаться за нее крепко, чтоб я смогла себя вытащить, ладно?
— Не знаю, не уверен. У меня только одна рука свободна. Другая зажата.
— Но ведь ты сильный. Ты сможешь крепко держаться и одной рукой, правда?
— Не знаю. Не думаю. А что, если вылезу наполовину и вдруг выпущу эту веревку?.. — Голос у него сорвался. Эванс был на грани слез.
— Да ничего страшного, — поспешила подбодрить его Сара. — Ты, главное, не волнуйся.
— Но я в ловушке, Сара!
— Ничего ты не в ловушке.
— Нет, я в ловушке, застрял в этой гребаной ловушке! — Теперь в голосе звучала паника. — И мне отсюда ни за что не выбраться. Я здесь умру.
— Перестань, Питер. Прекрати сейчас же! — Говоря это, она обматывала веревку вокруг талии. — Все будет хорошо. У меня есть план.
— Какой план?
— Я опущу тебе веревку крючком вниз, — ответила Сара. — Сможешь зацепить его за что-нибудь? Ну, скажем, за ремень?
— Нет, только не за ремень… Я здесь застрял, Сара. Пошевелиться не могу. И до ремня мне не дотянуться.
Сара пыталась оценить ситуацию. Очевидно, Питер застрял в какой-то расселине во льду. Даже представить себе такое было страшно. Неудивительно, что он напуган.
— Послушай, Питер, — спросила она, — ну хоть за что-нибудь можешь зацепить этот крючок?
— Попробую.
— Ладно, тогда держи. — И она начала медленно спускать ему веревку. Крючок исчез в темноте. — Видишь его?
— Вижу.
— Сможешь дотянуться?
— Нет.
— Ладно. Тогда я раскачаю веревку. — И Сара, слегка двигая запястьем, начала слегка раскачивать веревку. Крючок то исчезал из вида, то появлялся снова.
— Знаешь, я просто не смогу… Сара.
— Сможешь.
— Мне его не поймать.
— А ты постарайся.
— Опусти чуть пониже.
— Ладно. Насколько ниже?
— Примерно на фут.
— Хорошо. — Она опустила веревку на фут. — Теперь нормально?
— Да, так уже лучше. Теперь раскачивай.
Сара вновь принялась раскачивать веревку. Казалось, снизу раздается его тяжелое дыхание, но крючок был неуловим.
— Не получается, Сара.
— Все же попробуй. Постарайся изо всех сил.
— Не могу. Пальцы заледенели.
— Работай ими! — крикнула она. — Ну вот, смотри, сейчас снова подам тебе этот крючок!
— Не могу, Сара, никак… Эй! — Что?
— Почти поймал.
Сара посмотрела вниз и увидела появившийся из-за выступа крючок. Он крутился. Стало быть, Питеру удалось дотронуться до него.
— Давай еще разок, — сказала она. — Ты сможешь, Питер!
— Я стараюсь, просто очень неудобно… Есть, Сара! Я его поймал!
Она с облегчением выдохнула.
Снизу, из темноты, доносился его кашель. Она ждала.
— О'кей, — сказал Эванс. — Я прицепил его к куртке.
— В каком месте?
— Спереди. На груди.
Тут она вдруг представила страшную картину: крючок вырывает клок ткани и ранит ему подбородок и шею.
— Нет, Питер. Лучше прицепить под мышкой.
— Не получится. Знаешь, спусти ее еще фута на два.
— Хорошо. Скажи, когда будешь готов. — Он снова зашелся в кашле. — Послушай, Сара… А ты уверена, что у тебя хватит сил меня вытащить?
Об этом она даже думать боялась. Но потом решила, что как-нибудь да вытащит. Правда, ей неизвестно, сколько он весит и насколько плотно там застрял, но…
— Да, — ответила она. — Сил хватит, вытащу, не волнуйся!
— Уверена? Я вешу сто шестьдесят фунтов. — Он снова закашлялся. — Может, даже чуть больше. Фунтов на десять больше.
— Я привяжу другой конец к рулевому колесу.
— Ладно… Но только смотри не урони меня.
— Не бойся, не уроню, Питер. Пауза, затем он спросил:
— А сколько весишь ты?
— Дамам такие вопросы не задают. Особенно в Лос-Анджелесе.
— Мы же не в Лос-Анджелесе.
— Понятия не имею, сколько вешу, — ответила Сара. На самом деле она, конечно, знала: ровно сто тридцать семь фунтов. Он был тяжелей ее на целых тридцать фунтов. — И все равно уверена, что смогу вытащить тебя, — добавила она. — Ну что, готов?
— Черт…
— Так ты готов, Питер, или нет?
— Да. Давай тяни.
Она натянула веревку, затем расставила ноги и крепко уперлась в пол по обе стороны от распахнутой дверцы. На миг она почувствовала себя борцом сумо перед началом схватки. Сара знала: ноги у нее сильней рук. Иначе ей не справиться. Она сделала глубокий вдох.
— Готов? — снова спросила она.
— Да, думаю, да.
Сара начала медленно выпрямляться, ноги дрожали от напряжения. Веревка туго натянулась, затем медленно двинулась вверх. Совсем немного, всего на несколько дюймов. Но она пошла, пошла!..
Веревка двигалась!
— Хорошо, теперь стоп.
— Что?
— Стоп!
— Ладно. — Она еще не распрямилась. Долго ей в такой позе не продержаться. — Знаешь, я уже не могу. Сил не хватает.
— А ты не держи. Просто отпускай ее понемногу. Медленно. Отпусти фута на три.
Сара поняла, что ей удалось хотя бы частично вытащить его из трещины. И голос Эванса звучал теперь бодрей, в нем уже не слышалось испуганных ноток. А вот кашель не затихал.
— Питер?..
