– Уолли, ты ничего не забыл? Точно помнишь очередность всех действий?
– Абсолютно, – ответил Уолли. – Не переживай, никаких неувязок не будет.
– А потом?
– Все пройдет как по маслу – уже вечером мы будем в дороге.
– Не откладывайте ни секунды, – проговорил Кризи. – Здесь большой переполох поднимется, но утром во что бы то ни стало вам нужно быть уже на пароме.
Уолли уверенно сказал:
– Кризи, можешь ни о чем не беспокоиться – мы там будем. Приезжай потом к нам в Австралию.
С заднего сиденья донесся приглушенный смешок.
– Приеду. Ты там за ней присматривай. Она у тебя женщина путевая.
– Я знаю, – отозвался Уолли. – Подъезжаем к аэродрому. На стоянке всего пара машин. Вроде все чисто.
Уолли поставил «ланчию» рядом с ангаром, взял портфель и открыл дверцу. Голову он назад не поворачивал.
– Удачи тебе, Кризи.
– Спасибо, Уолли. Чао!
Чезаре Нери посмотрел на бортовые приборы. Ему хотелось как можно скорее завершить этот чартерный рейс. Пилотом он был добросовестным, обучение и подготовку проходил в военно-воздушных силах и строго соблюдал все предписания. То обстоятельство, что о времени вылета его должны были уведомить за шесть часов, слегка выбило его из колеи – он не мог выпить. А он это любил. Ночь летчик собрался провести в Трапани – там у него жили хорошие приятели.
Он взглянул на австралийца, удобно расположившегося на сиденье справа. Мужчина, казалось, немного нервничал. Чезаре к этому давно привык. Люди, как правило, спокойно себя чувствуют в больших реактивных машинах, но стоит кому-нибудь оказаться в маленьком самолете рядом с пилотом, как все начинает казаться хлипким и ненадежным.
– Мы готовы к взлету.
Пассажир кивнул.
– Отлично.
Затарахтел двигатель. Чезаре следил за датчиком давления масла. Пассажир коснулся его руки и, перекрывая шум мотора, громко спросил:
– Сколько нам лететь до Трапани?
– Около часа, – ответил Чезаре, не сводя глаз со стрелок приборов.
– Туалета здесь нет?
Чезаре отрицательно покачал головой. Тогда пассажир сказал:
– Если вы не возражаете, я здесь схожу, чтоб по пути неприятности не случилось.
Чезаре слегка усмехнулся. Да, на этот раз ему действительно нервный клиент попался. Он протянул руку и открыл правую дверцу.
– Давайте, действуйте, только держитесь подальше от винта.
Пассажир отстегнул привязной ремень и выбрался из кабины. Чезаре снова стал внимательно следить за показаниями датчиков.
Через пару минут в раскрытой дверце появился человек. Чезаре скосил глаза и неподвижно застыл. Потом повернул голову вправо, внимательно взглянул на пистолет и на человека, который держал его в руке.
– Делайте свое дело, – сказал незнакомец, с трудом влезая в тесную кабину. – Вам ничего не угрожает, можете быть спокойны.
Пристегиваться ремнем он и не думал. Только немного склонился вперед в небольшом кресле, правую руку положил на приборную панель и слегка развернул корпус к пилоту. Пистолет был направлен чуть вниз, прямо под ребра Чезаре.
– Проверьте, как работают датчики, – сказал он. – Делайте все, что положено по инструкции. На этой машине летать я умею, как пользоваться радиопередатчиком, знаю. Так что не делайте глупостей.
Чезаре сидел совершенно неподвижно, сложив руки на коленях. Голова его напряженно работала. Новый пассажир не стал мешать ему думать, он просто сидел и ждал. В конце концов Чезаре принял единственно возможное решение. Он продолжил обычную подготовку самолета к полету.
Через десять минут они уже летели над Мессинским проливом на высоте четырех тысяч футов. Впереди горели огни Сицилии.
– Можете убрать вашу пушку. Я знаю, кто вы такой.
Думал Кризи недолго, потом вложил «кольт» в брезентовую кобуру и застегнул ее. После этого чуть развернулся, поудобнее пристроив на кресле парашют, протянул руку и взял карту Чезаре. Карандашом на ней был нанесен маршрут до Трапани. Он проходил в трех милях к югу от виллы Колаччи. Кризи взглянул на летчика.
– После того как вы минуете маяк в Термини Имерезе, я вас попрошу сделать совсем небольшой крюк.
Чезаре невесело усмехнулся.
– Надо мне было больше взять за этот рейс.
Кризи улыбнулся ему в ответ.
– Меньше: пассажир пролетит с вами только часть оплаченного пути.
– Хоть то хорошо, что вперед заплатили, – сказал Чезаре. – Вам бы лучше рассказать мне все, как есть.
Держа в руках карту, Кризи наклонился к летчику и ткнул пальцем в какую-то точку.
– Пропустить это место вы никак не сможете. Оно находится в пяти километрах к югу от Палермо и в трех – к востоку от Монреаля. Освещено оно, как настоящая рождественская елка.
Он взглянул на приборную панель. Самолет летел на высоте пяти тысяч футов.
– На какой высоте вы обычно летите?
– Семь тысяч футов.
– Отлично. Оставайтесь на этой высоте, пока не пролетите маяк. Потом поднимайтесь до двенадцати тысяч футов.
Чезаре удивленно на него взглянул, и Кризи пояснил:
– Я сделаю затяжной прыжок – прыгну с большой высоты, а парашют раскрою как можно ниже над землей.
Чезаре кивнул.
– На какой высоте вы собираетесь раскрывать парашют?
– Около двух тысяч футов. Все зависит от того, как далеко отнесет в сторону. Сейчас дует восточный ветер со скоростью десять узлов, так что я смогу выйти прямо на цель.
Чезаре взглянул на уложенный парашют.
– Что это за модель?
– Крыло – французский «мистраль».
Чезаре бросил взгляд на вооружение, которым был увешан Кризи.
– Я, конечно, знаю, что вы – мастер своего дела, – сказал он. – Вам по-другому нельзя. Действовать там придется быстро и решительно. – Чезаре немного подумал, затем продолжил: – С этими местами я неплохо знаком. Вас будет немного сносить воздушным потоком, который дует со стороны гор. В свободном полете вы этого не почувствуете, потому что сдувать начинает ниже двух тысяч футов. Поэтому я бы вам посоветовал прыгать чуть дальше к югу.
Об этом Кризи раньше не задумывался. Слова летчика, без всякого сомнения, были искренними.
– Спасибо, я так и сделаю. У вас, надо полагать, приличный опыт.
Чезаре кивнул.
– Я пять лет прослужил в ВВС, летал на транспортных самолетах. Сколько в те годы парашютистов сбросил, и сосчитать не смогу. А потом – любителей сбрасывал из парашютного клуба.
– Хорошо, – сказал Кризи. – Дальше по дороге сможете их всех пересчитать. Извините меня. Это дело чревато серьезными осложнениями. Мне придется вырубить ваш передатчик.
