смерть. Прижавшись спиной к стене около самой двери, Кризи замер, напряженно прислушиваясь к звукам, доносившимся из других помещений виллы.
Раздавались близкие возгласы растерявшихся людей и приглушенный шум суматохи. Хлопали двери. Кризи присел на корточки, нырнул в дверь и снова нажал на курок, держа автомат чуть ли не у самого пола.
По коридору шли трое мужчин – одному посчастливилось заскочить обратно в комнату, двое отлетели назад, как будто их смыло мощной струей водяной пушки.
Кризи снова устремился вперед, мгновенно перезарядив автомат. Его действия напоминали странный танец, все движения которого были подчинены жестко обусловленному ритму. Музыкальным сопровождением этого смертоносного балета были вопли и стоны, перемежавшиеся треском автоматных очередей, а в следовавших за этим паузах раздавался стук об пол очередной пустой обоймы.
Кризи плавно скользнул мимо комнаты, временно приспособленной под спальню телохранителей, правой рукой бросил в дверь еще одну гранату и тут же отвернулся. Едва прогремел взрыв, Кризи повернулся обратно и увидел на полу коридора обезображенную фигуру вопившего от боли человека, пытавшегося навести на него ружье. Нажав на курок, Кризи выпустил в него короткую очередь, потом сделал несколько быстрых шагов и оказался у самой лестницы.
Прямо над ним, на лестничной площадке второго этажа, стоял Кантарелла. В правой руке к него был зажат пистолет, левой он вцепился в рукав телохранителя.
– Оставайся здесь! – прокричал он, лицо его было перекошено от страха.
Дикандиа, Гравелли и Абрата стояли у самой лестницы с пистолетами, направленными вниз. Дикандиа был без рубашки, его грудь и спину покрывали густые, черные волосы.
– Спускайтесь вниз! – приказал босс.
Все они обернулись и в нерешительности уставились на Кантареллу – на его лице одновременно выражались страх и ярость.
– Быстро спускайтесь вниз! – снова крикнул он и поднял пистолет.
Дикандиа сделал шаг вперед и поставил ногу на первую ступеньку. Кантарелле была видна лишь верхняя часть его тела, когда снизу снова раздалась автоматная очередь. Он увидел, как Дикандиа резко подскочил вверх, в покрывавших его грудь волосах открылся ряд красных дыр, потом его обмякшее тело обрушилось на ступени лестницы и покатилось вниз.
Гравелли и Абрата отпрянули назад. Они посмотрели на стоявшего в десяти метрах от них Кантареллу, которого прикрывал собой телохранитель. Когда они обернулись в другую сторону, было уже поздно: граната разорвалась ровно между ними. Кантареллу и его охранника от верной смерти спас угол стены.
Отчаянный ужас сковал Кантареллу. Он оттолкнул от себя охранника и, тяжело волоча ноги, укрылся в своем кабинете. Запер дверь, подошел к окну и отдернул шторы. Окно Кантарелла открывать не стал, просто выбил стекло рукоятью пистолета и закричал:
– Куда вы там все подевались? Идите быстро сюда! Поднимайтесь наверх!
Кризи поднялся на второй этаж, взглянул на останки растерзанных тел и бесшумно прошел несколько шагов по коридору до угла. Он услышал истошные вопли Кантареллы.
«Ингрэм» он зажал в правой руке, а левой отстегнул с крепления на жилете еще одну гранату. Поднеся ее к «ингрэму», он мизинцем правой руки вынул чеку и ослабил пружину. Потом аккуратно положил гранату на пол у самого угла стены, посчитал до двух, разжал пальцы и носком правого ботинка легонько подтолкнул ее вбок по коридору.
Когда раздался взрыв, Кантарелла резко отвернулся от окна. Он увидел, как взрывной волной дверь сорвало с петель, и вслед за ней в комнату влетел его охранник, вернее, то, что от него осталось.
Босс боссов застыл как вкопанный, уставившись на останки исковерканного человеческого тела. Челюсть у него отвисла, он не мог выдавить из себя ни единого звука. Разум отказывался ему повиноваться.
Снизу до него донеслись чьи-то крики. Наконец-то они подоспели к нему на помощь! Не отрывая взгляд от пустого дверного проема, он сел на корточки, спрятавшись за тяжелым письменным столом с зажатым в руке пистолетом. Дышал он быстро и прерывисто.
Кризи вкатился в кабинет, перекувырнувшись через голову, и встал на колени в центре комнаты. Кантарелла выстрелил дважды. Стрелял он не целясь, но один выстрел оказался удачным. Он увидел, как Кризи отбросило назад и немного вбок, поднялся из-за письменного стола и с победным криком еще два раза выстрелил наугад. Опыта у него в стрельбе особого не было, и на этот раз удача ему не улыбнулась. Правое плечо Кризи было прострелено, и его рука повисла, как плеть. Он перехватил автомат в левую руку и очередью прошил Кантареллу градом пуль.
Потом Кризи медленно встал на ноги, боль в плече была очень сильной. Держа «ингрэм» наготове, он обошел письменный стол. Кантарелла лежал на спине, сжимая руками живот. Сквозь пальцы его сочилась кровь. Он взглянул в лицо Кризи. В глазах его застыли страх, ненависть и мольба. Стоя над ним, Кризи увидел, что раны смертельные. Он приподнял правую ногу, блестящим черным мыском ботинка запрокинул голову Кантареллы назад и слегка нажал тяжелой подошвой ему на шею. Очень спокойно он проговорил:
– Как и она, Кантарелла. Как и она, ты помрешь от удушья.
Он перенес на ногу всю тяжесть своего тела.
Двое охранников, стоявших у ворот, двигались очень осторожно и осмотрительно. Они прошли через кухню, миновали коридор и поднялись по лестнице. То, что они увидели, было ужасно. Проходя мимо тел Абраты и Гравелли, они немного замешкались, потом двинулись дальше по коридору. У двери кабинета Кантареллы охранники остановились, разглядывая, что происходит внутри. Сначала они увидели разорванное в клочья тело личного телохранителя Кантареллы. Потом до них донесся негромкий хрип, и все стихло.
Никто из них не хотел заходить в кабинет первым, поэтому они вошли вместе, крепко сжимая автоматы. Они увидели Кризи – он стоял за письменным столом и смотрел вниз. Не сговариваясь, они стали стрелять одновременно. Охранники видели, как его отбросило к стене, как он сполз вниз и затих. В следующее мгновение дуло «ингрэма» дернулось, из него вырвался столб белого пламени, и больше они уже не видели ничего.
Машина резко затормозила перед воротами. Из нее выскочили Сатта и Беллу. Ворота были заперты изнутри. Небольшая калитка тоже была закрыта. Пока Сатта нетерпеливо в нее стучал, Беллу нажимал на резную ручку звонка.
Внезапно сзади них раздался автомобильный гудок и взревел мотор. Когда тяжелая полицейская машина рванулась вперед, они едва успели отскочить в сторону. Гвидо направил машину не по центру, а немного вбок, чтобы сбить ворота с массивных петель. Удар был мощным. Хотя ворота остались стоять, но верхняя петля оторвалась от стены. В образовавшуюся щель вполне можно было попасть на территорию виллы.
В следующий момент Гвидо уже бежал по дорожке в сторону дома.
Сатта осматривал исковерканный передний бампер и крыло автомобиля, а Беллу уже протискивался в щель между воротами и стеной. Полковник последовал за помощником.
Они видели, как Гвидо остановился перед главным входом в виллу, а потом побежал к углу здания.
Когда они дошли до кухни, его уже нигде не было видно. Они стояли в дверях и смотрели. Первым отреагировал Беллу – он отвернулся, и его вырвало. Сатта терпеливо ждал, пока капитан придет в себя, потом они вместе пошли по залитому кровью каменному полу. Глядя на обезображенные тела в коридоре и в следующей комнате, они молчали. Подойдя к лестнице, полковник указал на распростертое на полу тело.
– Дикандиа, – сказал он Беллу. – Правая рука Кантареллы.
Поднявшись по лестнице, они снова остановились.
– От этих мало что осталось, но, сдается мне, это – Гравелли и Абрата. Чистая работа, ничего не скажешь.
Они пошли дальше, переступая через мертвые тела. В кабинете позади большого письменного стола склонился Гвидо. Услышав их шаги, он обернулся.
– Скорее, – сказал он. – Помогите мне.
