– Дедушка, мы не можем оставаться здесь. Мне больше некуда идти!
Нерида чуть не плакала. В ушах стоял звон.
– Почему некуда? Вернешься в дом начальника полиции.
– Ты слышал меня или нет? Он все знает, и она тоже. Я не могу туда вернуться! – взорвалась Нерида.
Нортон же оставался совершенно спокойным.
– Знать-то они знают, но порознь. Она ведь давно разоблачила тебя, но предпочитает помалкивать. Значит, не хочет, чтобы узнал муж. Похоже, что и он не жаждет делиться с женой открытием. Тебе это не кажется странным?
– У них все не как у людей…
– Значит, тут хуже, чем в Бостоне?
Удар был нанесен метко, и Нортон знал это. Его голубые глаза засветились торжеством, но от Нериды не укрылись таившиеся в них усталость и покорность судьбе.
– Дитя мое, я стал эгоистом, – вдруг признался он. – Не далее как утром миссис Катберт достаточно сердито сказала мне об этом.
– И ты так же сердито спорил с ней?
– Да, по крайней мере сначала. Но потом я понял, что она мудрая и много повидавшая женщина, и самый мудрый из ее поступков заключался в том, что она подслушала наш давешний разговор. Помнишь, ты спросила, что будет с тобой, если я умру?
Ах, артист, артист! На сей раз дед играл роль великого философа. Даже ко всему привыкшая Нерида была зачарована его искусством нанизывать слова. Гнев ее угас. Ведь Нортон и вправду вытянул ее из пропасти. По крайней мере, однажды.
– Нет, я не собираюсь вспоминать печальную историю твоей матери: ты знаешь ее лучше меня. Она стала служанкой в доме человека, за которого должна была выйти замуж, потому что ей не хватило духу добиться своего. Она остановилась на полпути.
– Мама была рада и этому. Все могло кончиться куда хуже. Он мог жениться на ней, но мог и выбросить на улицу.
Нортон яростно затряс головой.
– Ты не знала Томми Сарджента! Он никогда не выбросил бы ее. Если бы она настояла, он женился бы на ней наперекор родителям. Томми был у них единственным сыном. Но твоя мать этого не сделала, и ты стала незаконнорожденной. Поэтому после ее смерти у тебя не было никаких прав…
Он начинал раздражаться. Это могло кончиться новым приступом.
– Все верно, дедушка, – предпочла согласиться Нерида. – Да, ты увез меня из Бостона и правильно сделал. Береги себя, потому что ты нужен мне, как и прежде.
– Нет, дитя мое, я больше ни на что не способен. Отныне тебе придется самой заботиться о себе.
Он закрыл рот и скрестил руки на груди, словно упрямый мальчишка. Нерида без труда раскусила его.
– Значит, ты остаешься? Что ж, я уеду одна.
Нортон разрушил все ее планы. Не было ни денег на билет до Бостона, ни возможности заработать их. Да, умен старик! Все просчитал заранее. Он дважды пытался увезти ее с собой, прекрасно зная, что дочь экономки слишком хороша собой и слишком образованна, чтобы надолго задержаться в служанках. Незаконная дочь наследника Сарджентов стала бы желанной женой для любого из младших сыновей богатых семейств. Конечно, ей ничего бы не досталось, поскольку у Томми была сестра, вышедшая замуж за пароходного магната и родившая двух здоровых детей, но подцепить хорошего мужа Нерида тем не менее могла бы.
Глава рода Сарджентов, ни словом не обмолвясь, что считает девочку внучкой, однажды обрисовал ей будущее. Либо он, Уильям Мэндвилл Сарджент, выдает ее замуж за какого-нибудь клерка, служащего у его зятя, либо она навсегда останется в доме на положении горничной. Ее привечали там не больше, чем у Макдонохов. И так же берегли…
Но хуже всего было то, что предстояло объяснить начальнику полиции, почему она не уехала из города и солгала ему еще раз.
Когда она вернулась на участок, Макдонох отвечал на вопросы смешного человечка, смотревшего поверх пенсне и с бешеной скоростью чиркавшего в блокноте.
– Я говорю, Джордж, все произошло еще до моего прибытия. Овербек был уже мертв, а Полк умер через два часа, не сказав ни слова. Никто не знает, откуда они взялись и что делали до того, как поселились в трущобах.
Слоун каждой клеточкой ощущал присутствие Нериды, и она это знала. Когда несколько минут назад в контору вошел Джордж Самуэльс из «Курьера», Макдонох не мог сосредоточиться на его вопросах, ощущая смертельную пустоту внутри. Но стоило девушке переступить порог, как он ожил и обрел дар речи.
– Что же касается Халла, то его привезли к Бейли в полном сознании. Судя по всему, Джеймс Уилберфорс выкарабкается. Перед смертью Халл успел дать показания, но говорить об этом пока не время. Обещаю, Джордж, что вы узнаете о них первым.
– А Уилберфорс? – спросил Самуэльс, пристально глядя на Слоуна поверх стекол без оправы.
– Я еще не говорил с ним. Он без памяти.
– Но он действительно выживет?
– Спросите дока Бейли. Человек предполагает, а Бог располагает.
Нерида терпеливо следила за обоими. Слоун был спокоен и уверен в себе. Джорджу приходилось нелегко: начальник полиции – тертый калач. И когда репортер задал главный вопрос, Макдонох не моргнул глазом.
– Начальник, не связано ли все это с предстоящими выборами? Как вы думаете, могут листовки повлиять на их итоги?
– Решать избирателям, Джордж. А листовки.. Ясно, что за этим кто-то стоит. Возможно, тот же человек, который заказал их заранее, причастен и к истории с убийством. Вам самому это не приходило в голову?
Он бросил вызов. Это понимали и Нерида, и человечек с карандашом. Завтра этот вызов дойдет до человека, в которого метил Слоун.
Полностью удовлетворенный репортер встал со стула и подобострастно откланялся. Проходя мимо Нериды, он бросил на девушку пронизывающий взгляд.
– А почему вы не ходите в школу, юная леди? – поинтересовался Джордж.
Нериду бросило в дрожь. Вопрос был задан не из праздного любопытства. Видно, газетчик уже что-то пронюхал и пытался проверить слухи.
– Начальник, я бегала на почту. Похоже, пришли два пакета из Топики. – Она передала конверты Слоуну и только потом ответила Самуэльсу. – Достаточно с меня. Я умею читать, писать и даже знаю таблицу умножения. Кроме того, я здесь ненадолго. Как только дедушке станет лучше, мы уедем.
Она улизнула с участка, от души надеясь, что очкастому журналисту не так уж много известно.
Слоун отыскал девушку на конюшне. Нерида чистила мула.
– Мы не успели поговорить, – бесстрастно сказал он.
– А разве было о чем?
– Было. Хватит морочить мне голову, мисс Ван Скай.
У нее не было ни сил, ни желания продолжать игру.
– Дедушка не хочет уезжать. Похоже, он понял, что может вот-вот умереть. Я пыталась уговорить его, но ничего не вышло.
У Нериды дрогнули руки. Слоун не отводил немигающих глаз.
– Я заплатила за неделю вперед, так что выставить его не имеют права. Кроме того, он по-прежнему под арестом. Пока он не освободится, я могу пожить в фургоне.
– Не выйдет.
– Почему?
– Сколько, по-твоему, удастся хранить тайну? День, два, три? Думаешь, Джордж Самуэльс случайно спросил про школу? Старый простак видел тебя всего несколько минут. А что, если к мисс Ван Скай присмотрится кто-нибудь вроде Бенуа Харгроува?
