Нерида тихо закрыла дверь и прошла в гостиную, где дожидался Слоун.
– Ты уверена, что не стоит вызвать Бейли? – спросил он. – Если кто-нибудь спросит, я всегда могу сказать, что док приходил к Джози.
Нерида покачала головой и попыталась удержать глубокий вздох.
– Он заставил меня пообещать не вызывать врача.
Девушка бросила взгляд на диван. Больше всего на свете ей хотелось уснуть и проснуться тогда, когда все кончится. Или хотя бы изменится. Но стоило Слоуну раскрыть объятия, как она тут же прижалась к нему и закрыла глаза.
– Он не переживет эту ночь, Слоун…
– Почему ты так думаешь? Он и не из таких передряг выкарабкивался!
Это прозвучало фальшиво. Сколько можно лгать?
– Он слабеет с каждой минутой. Ему трудно дышать. И боли его мучают, хоть он и не признается. – Нерида запнулась и тихо прибавила: – Сегодня ночью я не смогу оставить его одного.
Слоун резко отстранился.
– Придется. Если тебя не будет на обеде, Харгроув поймет, что что-то не так.
Девушка вновь покачала головой.
– Я не смогу оставить деда, Слоун. Да и люди удивятся, ведь я на весь город раструбила о том, что дед умер и что я отправила его прах в Бостон, и вдруг пойду с тобой и Джози в ресторан.
Нерида уже приводила этот довод, когда они втроем разрабатывали план на вечер. Слоун своего мнения не изменил, но делать было нечего.
– Проклятье! – выругался он. – Мне не нравится, что ты останешься здесь одна!
– Тогда дай мне винтовку. У дедушки в фургоне есть старое охотничье ружье.
Девушка прикоснулась к груди Слоуна. Пальцы дрожали то ли от страха, то ли от желания. Последние часы таяли слишком быстро.
– Все будет хорошо. Харгроув еще не знает, что Фиск мертв, а сам он никогда не возьмется за грязную работу, – заверила Нерида, обвивая руками шею Слоуна.
У него вырвался мучительный стон.
– О Боже, Нерида, я этого не вынесу, – пробормотал Макдонох. – Это ужасно! – Он целовал ее в шею. – Будь она проклята, проклята, проклята!
Он целовал ее так, словно пил амброзию из бриллиантового кубка. Нерида бесстыдно прижалась к нему и снова ощутила упругую, горячую мужскую плоть. Слоун готов был опрокинуть ее на пол, но услышал скрип открывающейся наверху двери. Он успел прервать поцелуй и поднял глаза как раз вовремя. На лестничную площадку вышла Джози.
– Ты еще пожалеешь, что не умер вчера вечером, – прошипела она.
В «Лексингтон-Хаусе» было шумно. Зал украшали красные и голубые вымпелы, а неизбежный звездно-полосатый флаг застилал стол на возвышении. Там уже сидела Анни Дакворт; Элиас должен был присоединиться к ней лишь в последний момент. Все остальные места занимали кандидаты и наиболее уважаемые выборщики.
Стоя у дверей, Слоун не слишком любезно подталкивал Джози в спину.
– Совсем как твой отец! – злобно бросила она.
Он наклонился к уху Джози и шепнул:
– Я вынужден следить за тобой. Что тогда, что сейчас.
Ее фарфоровое лицо посерело. За злобой скрывался дикий страх. Слоун не чувствовал угрызений совести: иногда этот ее страх становился его единственным оружием.
Он двинулся к крайнему столику, откуда был хорошо виден весь зал. Вокруг кишела толпа. Приятели обменивались рукопожатиями и хлопали друг друга по спинам. Джентльмены приветствовали дам с разной степенью учтивости. Слоуну не удавалось избежать разговоров, и это отвлекало его от наблюдения за Джози. Он не мог позволить себе грубость, но очень боялся потерять Джози из виду.
А вот и Харгроув! Выражение лица у владельца салуна было не слишком приветливое.
– Так ты никогда не добьешься успеха, Слоун, – заметила Джози, неохотно садясь на предложенный стул. Она знала, что ее место за главным столом.
– Чем ты недовольна? – осведомился он, злорадно улыбаясь. Джози сидела спиной к Харгроуву и не могла с ним даже взглядом обменяться.
Когда женщина попыталась сесть боком, Слоун схватил ее за руку.
– Не суетись, Джози. Ей-Богу, не стоит. Успокойся и поешь.
Нерида отбросила спичку и повесила фонарь на крюк. Светлее в фургоне почти не стало; пришлось подкрутить фитиль.
Старое охотничье ружье стояло в углу. Тонкая паутинка тянулась от ствола к потолку, и Нерида смахнула ее. Она вспомнила, как испугалась, когда Нортон впервые убил при ней кролика. Неужели из этого ружья можно выстрелить и в человека?
Она положила ружье на крышку дедушкиного сундука и прислушалась. Лаяли собаки. Слоун предложил выпустить псов на ночь во двор, хотя рассчитывать на них было смешно. Если Харгроув действительно наносил Джози ночные визиты, Капитан и Джесс должны были к нему привыкнуть.
И все же присутствие животных успокаивало. Рыжий кот пришел следом, обнюхал все углы, впрыгнул на сундук и по-хозяйски улегся рядом с ружьем.
– Поедешь со мной? – спросила Нерида, поглаживая его по голове. – Нет, лучше оставайся со Слоуном, а то убежишь, потеряешься и попадешься ястребу в когти…
Она встала на колени и принялась перебирать содержимое своего сундука. Надо бы выкинуть это старье, но в пути все пригодится. Она пожалела, что не успела выстирать покрывала. Слишком много работы было в доме Слоуна Макдоноха. Она стирала белье, убирала комнаты, готовила еду, словно была его женой. Казалось, Нед Ван Скай, помощник шарлатана и по совместительству карманник, навеки исчез. Но пришло время вернуться.
Нерида тяжело вздохнула и принялась за поиски. Дед проговорился-таки, что деньги у него есть. Надо лишь как следует взяться за дело. И если для этого придется вылить на землю содержимое бутылок с эликсиром, она сделает это не задумываясь.
– Дедушка, почему ты ничего не сказал мне? Почему?
Рыжий кот громко мяукнул, зевнул, выгнул спину, спрыгнул с сундука и вылетел из фургона, оставив девушку в полном одиночестве.
В честь гуртовщиков на обед было подано жареное мясо. Слоун ел с аппетитом человека, пропустившего за последние дни не одну кормежку. Крайний стол делили с ними владелец скобяной лавки Фред Холлет и его жена Элоиза. Слоун предпочел бы вообще не иметь соседей, но зал был переполнен. К счастью, Холлеты оказались словоохотливыми и не слишком жаждали слушать других.
– Вы думаете, у Элиаса есть шансы? – спросил Фред. – Бенуа неплохой оратор, а народ сильно возбужден событиями последних двух недель.
Элоиза презрительно сморщилась.
– Бенуа лжец и жулик. Он мечтает сделать из Кокерс-Гроува второй Додж, по которому день и ночь шляются пьяные ковбои и накрашенные женщины!
– Извините ее, – застенчиво улыбнулся Фред. – Элоиза плохо представляет себе, какое значение для экономики города имеют гуртовщики.
– Прекрасно представляю! – возразила ему супруга. – Но не хочу, чтобы город стал раем для бандитов и негодяев!
Они продолжали препираться, но Слоун не прислушивался к спору. Он не сводил глаз с Бенуа.
Харгроуву предстояло после обеда выступить с речью, а посему он сидел рядом с Элиасом и держался довольно скованно.
Действительно Бенуа бросил тревожный взгляд на Джози, или это Слоуну только показалось? Определенно, салунщик ждал от нее какого-то сигнала. Слоун довольно усмехнулся: с места Джози главный стол был не виден.
Между тем обед близился к концу. Кандидаты откашливались, готовясь к выступлению. Уинн Берлингейм подал Элиасу несколько листков. Через минуту то же самое сделал Джордж Самуэльс. Разница была лишь в
