защитить, а по дорогам бродят разбойники.
Она залилась краской, и он понял, что она подумала о Полуночном разбойнике. Ее глаза заблестели от волнения, а губы тронула улыбка. Как она мила, подумал он и едва удержался, чтобы ее не обнять.
— Ты так преобразилась, милочка, — медленно произнес он, вертя на пальце шляпу, — стоило лишь упомянуть о разбойниках. Не повстречалась ли ты с грабителем, известным под именем Полуночный разбойник? Уж не целовал ли он тебе руку и не шептал ли на ушко любезности?
Она впилась в него глазами, ее щеки пылали.
— Мне не нравится твоя язвительность, Чарлз.
Он заложил руки за спину и медленными шагами обошел единственный стул. Ему доставляло удовольствие ее дразнить.
— Ты не ответила на мой вопрос, Маргерит. Ты виделась с ним?
— Я не обязана тебе отвечать. — Она сложила руки на коленях и отвела взгляд. Он мог бы поклясться, что она прижала бы руки к сердцу, будь одна в комнате, но сейчас не могла себе этого позволить. Чувствуя ее волнение, он не стал развивать эту тему.
Без сомнения, она чувствовала себя в какой-то мере неловко из-за того, что предпочла влюбиться в преступника, в то время как ее окружали такие респектабельные поклонники — вроде него, например.
Он решил переменить тему.
— Я удивлен, что в комнате не осталось никакой мебели. Ты решила купить новую? — Он прошелся по голому деревянному полу, и его шаги гулко отдавались в пустой комнате. — Весьма по-спартански. Это что — новый стиль?
Она с недовольным видом поджала губы.
— Ты вмешиваешься в мои личные дела.
Чарлз вздохнул, раздумывая над ее словами. Она сурово смотрела на него, румянец исчез с ее щек, лицо побледнело. Ощущение счастья поблекло, и сердце заныло. Она не доверится ему.
— Я считал себя твоим другом, Маргерит. Я буду рад взять на себя твои заботы. Больше всего мне хочется помочь тебе — во всем.
— Благодарю тебя, я искренне ценю твою дружбу, но мне не нужна помощь. И я не хочу, чтобы ты вмешивался в мою жизнь, как я не вмешиваюсь в твою.
— Если бы Полуночный разбойник или кто-то совсем чужой был здесь, ты бы приняла его помощь — но не мою. Разве не так?
Когда в ответ она, упорствуя, гордо подняла голову, ему захотелось ее встряхнуть.
— Ты доверяешь ему больше, чем старому другу? — изумленно спросил он.
Конечно, она же провела ночь с «разбойником», подумал он, но как может одна ночь перечеркнуть многолетнюю дружбу? Эта женщина обратится к любовнику, а не к другу. Возможно, женщины обычно так и поступают. Не зная, как объяснить ее поведение, он смотрел в ее разгневанные глаза.
— Не думаю, что ты вправе требовать от меня вечной дружбы и настаивать, чтобы я возложила на тебя мои заботы, Чарлз. Ты решил стать моим защитником, я тебя об этом не просила.
Безусловно, она была права, но тем не менее ее слова оскорбляли его.
— Наверное, разбойник может предложить тебе большее богатство, чем я, долгое время живший на грани благопристойной бедности.
— Я ничего не знаю о Полуночном разбойнике! — воскликнула она. — Но я знаю только одно: он не навязывает мне себя, как это делаешь ты.
— Так ты встречалась с ним! — Чарлз подошел и остановился перед ней. Сладкий аромат роз и женственной свежести пахнул на него, и у него закружилась голова от охватившего его желания. Если бы ему не надо было сохранять осторожность, он бы сжал ее в объятиях.
Она резко повернулась к нему спиной, и это было ответом. Он сунул руки в карманы, чтобы удержаться и не схватить ее за плечи. Как он был глуп, когда посмел надеяться на ответное чувство! Каждый его приезд был его молчаливой мольбой о любви.
— Понимаю, то, что он может предложить тебе, важнее моей защиты и дружбы. Может быть, он скорее разберется с твоими проблемами, чем я. В том случае, если его не повесят раньше, чем он принесет тебе деньги.
— Ты ведешь себя отвратительно! — возмутилась она. — Только из-за того, что не можешь получить меня, ты изливаешь свою злобу на всех, кому я дорога. — Она смахнула слезу. — Я действительно хочу жить безбедно и радоваться жизни.
— Так вот почему ты вышла замуж за Леннокса ради его богатства! — Чарлз обвел комнату презрительным взглядом. — Как я вижу, не очень-то много он тебе оставил.
— Я вышла замуж за Леннокса не из-за его денег! Меня заставили родители. Они считали этот брак выгодным для них. Во всяком случае, тебе следовало бы знать, как трудно, как тяжело жить в нищете. И нет ничего плохого в желании быть обеспеченной. — Она сжала руки. — Это не относится к делу, но разбойник не собирается платить мои долги, я должна сделать это сама.
Чарлз шагнул к ней и обнял. Она не сопротивлялась.
— О, моя дорогая, зачем ты стараешься все время быть сильной?
— Я вынуждена, — устало призналась она. — Иначе я никогда не буду себя уважать. Теперь долги Леннокса — мои долги. Я — леди Леннокс, и в этом качестве я должна нести бремя, оставленное мне мужем. Когда я решу эти проблемы, я смогу отказаться от имени Леннокс. Я буду тем, кто я есть, — Маргерит Лэнгстон.
— Я понимаю тебя, — прошептал он, вдыхая аромат ее волос. — Ты хочешь восстановить свою личность сама, а не быть обязанной этим кому-то другому.
— Никто не вернет ее мне. Я растеряла себя за шесть лет жизни с Ленноксом, и только я сама могу вернуть потерянное.
— Я содрогаюсь, думая о том, что ты пережила в этом замужестве.
Она подняла на него глаза, и он чуть не заплакал, увидев в ее глазах слезы горечи и страха. Она дотронулась до его щеки, и он с трудом удержался, чтобы не поцеловать ее.
— Я не заслуживаю ни твоей дружбы, ни твоей любви, Чарлз. Я не та молоденькая девушка, которую ты любил в юности, и я не святая, какой ты хочешь видеть меня теперь.
У меня темное прошлое… хоть это произошло и против моей воли, и только я могу победить демонов, которые мешают мне жить.
— Демоны? Послушай, Маргерит, не слишком ли сильно сказано? Позволь мне…
— Мрачные воспоминания и дела, соучастницей которых я стала благодаря Ленноксу. Больше я не могу ничего сказать тебе. Если ты друг, не осложняй мне жизнь. И не смейся над моими мечтами. Я никому не обязана отвечать — и тебе тоже.
Он неохотно отпустил ее, и ощущение потери оставило пустоту в его душе. Он никогда не покорит ее сердце. Под видом Полуночного разбойника он может добиться минутного блаженства в ее объятиях, но пройдет неделя, потом другая — и что дальше? Всю жизнь притворяться?
Она никогда не будет ему принадлежать. Она не будет ждать его в Медоу, когда он вернется в Лондон или с прогулки по лесу. Не будет как жена улыбаться ему за обеденным столом. Она может быть там только как гостья, сопровождаемая Другим мужчиной, и все.
— Я друг тебе, — произнес он дрогнувшим голосом. — И уважаю твое желание хранить тайны. — Он повернулся и, не оглядываясь, исчез за окном.
«Прощай, Чарлз!» Маргерит испытывала двойственное чувство. Часть ее души хотела вернуть его и попросить помощи, другая была слишком горда для этого. Маргерит дорожила его дружбой, но не любила его.
Она не могла отрицать, что он привлекательный мужчина, но разве мог он сравниться с ее тайным любовником? Или мог бы? Ей никогда не приходило в голову, что добрый старина Чарлз может стать ее возлюбленным.
Но после того вечера, когда его ласки пробудили ее чувственность, она увидела в нем мужественность и эротичность. Если бы она позволила, его страстность покорила бы ее, и они… Маргерит покраснела от возбуждающей картины, представшей в ее воображении, и вернулась к своим хозяйственным книгам.
Денег, вырученных на аукционе за ее имущество, как раз хватит на уплату самых срочных долгов. Она
