Я не сдержала улыбку, зная, как мало придется беспокоиться леди Сэланжер, которая прекрасно понимала, что за нее все сделают другие.
Почти все разговоры вертелись вокруг Джулии. Бабушка тоже волновалась из-за платьев, которые она должна была сшить для нее. Она сделала много набросков на бумаге. Я тоже придумала один фасон. Бабушка обещала вынести его на суд вместе с остальными, но ничего не сказала до окончательного выбора.
Почти каждый день мы вместе отправлялись верхом на прогулку – Джулия, Касси и я. Когда мы были втроем, нам разрешали обходиться без грума, который должен был следить, чтобы мы не ездили дальше деревни Брэнчс Барроу с одной стороны и Кингз Амз – с другой.
Мы хорошо изучили лес в пределах пяти миль вокруг, но дальше этой границы можно было легко заблудиться, поэтому мы не решались заходить за нее.
Никогда не забыть мне ужас, который мы пережили в тот день. Мы ехали через лес, и все вокруг дышало спокойствием. Солнце, пробиваясь сквозь листья, рисовало узоры на траве, в воздухе стоял чудесный запах сырой земли. Джулия всю дорогу болтала о предстоящем выходе в свет, что в последнее время вошло у нее в привычку. Касси была задумчива, возможно, ее мучили опасения, не придется ли и ей когда-нибудь пройти через это. Меня не беспокоили подобные страхи. Даже не знаю, радовало это меня или огорчало. Думаю, бабушка надеялась, что меня попросят разделить первый выход в свет... пусть не Джулии, но хотя бы Касси, который, как я предполагала, не должен был стать таким выдающимся событием.
Мы приближались к озеру и уже почти достигли его, когда я услышала шумные возгласы и взрывы хохота.
– Наверное, мальчишки из деревни разыгрались, – предположила Джулия, – это их любимое место.
Наконец они заметили нас. Едва ли их можно было назвать детьми – скорее, это были подростки лет шестнадцати-семнадцати. Мы поехали вперед во внезапно наступившей тишине. То, что я увидела, поразило меня. Перед нами стоял привязанный к дереву Вилли.
– Вилли, что ты здесь делаешь? – закричала я.
Ребята, их было шестеро, несколько секунд смотрели на нас. Я почувствовала, что здесь происходит что-то дурное, прежде чем поняла, что они здесь делали.
– Они из Дома, – закричал один из них, и они врассыпную бросились наутек.
Я спрыгнула с лошади и подошла к Вилли. Он потерял дар речи: пытался что-то сказать нам, но не мог. На лице его застыло выражение ужаса. Джулия и Касси тоже приблизились к нему.
– О, смотрите, – Джулия указала куда-то в сторону. И теперь я увидела. Это была дворняжка, привязанная к другому дереву. На шерсти у нее запеклась кровь. Она не шевелилась.
Я развязала Вилли.
– Что случилось? – спросила я.
Вместо ответа он подбежал к своей собаке и взял ее на руки. Она не издала ни звука и ничем не выдала, что узнает его; я поняла, что она мертва. Эти мальчишки убили ее.
– Расскажи нам, что произошло, – попросила Джулия.
Но он по-прежнему не мог говорить. Мальчик стоял, прижав к себе собаку. Я заметила, что одна нога у нее сломана.
– Вилли, – мягко обратилась к нему Касси, – пожалуйста, что здесь случилось?
Вилли покачал головой, совершенно убитый своим горем.
– Это мальчишки, – сказала Джулия, – ох, какие же негодяи. Вилли, почему они это сделали?
Но разговаривать с ним было бесполезно. Он думал только об одном: его собака умерла.
Никого на свете Вилли так не любил, как эту собаку; и никто не был так привязан к мальчику, как эта маленькая дворняжка. Они нашли друг друга, были нужны друг другу и жили друг для друга. И вот теперь она бессмысленно убита безголовыми мальчишками с единственной целью – причинить боль беспомощному животному и бедному пареньку, которого они считали низшим существом.
Я не знала, как мы сможем его утешить.
Касси молча плакала. Наверное, это помогло ему понять, что нам небезразлично его горе.
– Вилли, – взмолилась я, – если бы ты попытался объяснить нам что случилось...
Он вдруг заговорил.
– Мы были у озера... сидели... смотрели. Они пришли и стали смеяться над нами. Я не смотрел на них. Потом один сказал: «Ах, значит, тебе так нравится это озеро? « И они взяли меня и попытались бросить в воду.
Он посмотрел на собаку, лежавшую у него на руках, и продолжал:
– Она укусила его... когда он дотронулся до меня... она укусила его.
– Надеюсь, что сильно, – сказала я.
– Потом они связали меня веревками, схватили ее, привязали к дереву и стали бросать в нее камни.
– Нужно рассказать об этом Картеру, – сказала я. – Они должны быть наказаны.
– Это не вернет к жизни беднягу, – благоразумно заметила Джулия.
– Зато покажет им, что бывает с хулиганами.
