– Да уж, придется, – сказала я.
– А пока, – продолжила графиня, – я буду ездить в Париж и потихоньку присматривать помещение.
– Каким бы оно ни было, мы не можем себе этого позволить.
– Как знать, – не унималась графиня.
Мы перешли к другим вопросам.
Позже, оставшись вдвоем, мы с бабушкой снова вернулись к этой теме.
– Конечно, она права, – сказала бабушка. – Все известные фирмы имеют дочерние предприятия в Париже. Это действительно центр моды, и иметь там магазин – вопрос престижа. И в самом деле, было бы замечательно, если бы мы могли продавать там свои вещи. Это был бы триумф... и для нашего дела тоже было бы неплохо. Насколько лучше пошли бы у нас дела...
– Бабушка, тебя тоже захватила эта идея? – сказала я.
– Просто я хорошо осознаю все положительные стороны этого дела, но тем не менее я против того, чтобы занимать деньги. Я всегда придерживалась этого правила. Уж лучше оставаться как есть, чем нервничать из-за этих ссудных процентов. Помнишь, как мы начинали и думали, что уже не выбьемся?
– Никогда этого не забуду.
– А сейчас у нас все хорошо. Удобно. И пусть все остается, как есть.
Но несмотря на это, мы обе продолжали думать о предложении графини, и периодически этот разговор повторялся. Мысль об открытии салона в Париже крепко засела в наших головах. Графиня помалкивала, строя планы пока про себя. Я начинала склоняться к мысли, что со временем мы с бабушкой наконец поддержим ее точку зрения.
Неделю спустя бабушка и графиня отправились в очередную поездку в Париж.
ВСТРЕЧИ В ПАРКЕ
Одной из самых приятных сторон нашего процветания было то, что я смогла больше времени посвящать Кэти. Мы наняли гувернантку, мисс Прайс, – очень достойную леди, серьезно относившуюся к своим обязанностям; но очень часто я отпускала ее и занималась с Кэти сама, потому что она любила бывать со мной не меньше моего.
Каждый день после уроков мы ходили на прогулку. Иногда кормили уток в Сент-Джеймском парке, а иногда гуляли у Серпентина[15]. Кэти росла очень общительным ребенком и везде находила себе друзей. Мне нравилось наблюдать за тем, как она играет с детьми.
Как-то, дня через два после отъезда бабушки и график ни, мы с Кэти сидели на скамейке и вели свой обычный разговор, который состоял из бесчисленных «почему» да «что», как вдруг перед нами остановился человек и, приподняв шляпу, произнес:
– Итак, я нашел вас.
Это был Дрэйк Олдрингэм.
– Я зашел к вам, – сказал он, – и мисс Кассандра сообщила, что вы гуляете в Сент-Джеймском парке или здесь. К сожалению, я начал с Сент-Джеймского парка, но, наконец, вознагражден.
Я была страшно рада этой встрече.
– Это моя Кэти, – сказала я. – Кэти, познакомься с мистером Дрэйком Олдрингэмом.
Она посмотрела ему прямо в лицо.
– Вы не утка, – сказала она, – вы всего лишь человек.
– Кажется, я разочаровал вас, – ответил он.
– Да как вам сказать... просто я слышала, как они говорили о каком-то селезне[16].
Я ужасно смутилась, но он, похоже, был доволен, что стал предметом нашего обсуждения.
Кэти улыбнулась ему своей обольстительной улыбкой.
– Не обращайте на меня внимания, – сказала она.
– Постараюсь не принимать это близко к сердцу.
Я видела, что девочка нравится ему, и была рада этому.
– Мы любим это место, правда, Кэти? – сказала я. – И часто здесь бываем.
– Да, – подтвердила Кэти, – тут как в деревне... только слышен топот лошадиных копыт, и от этого здесь еще лучше. А бабушка во Франции, – сообщила она Дрэйку.
– Да, – сказала я, – они с графиней уехали в Париж.
– Когда-нибудь я тоже поеду, – заявила Кэти. – С мамой, конечно.
– Конечно, – сказала он. – Тебе очень этого хочется?
Она кивнула.
– А вы там были?
Он утвердительно кивнул и стал увлеченно рассказывать о Париже. Она с интересом слушала. К нам подошел маленький мальчик, который часто играл вместе с Кэти. По ее вопросительному взгляду я поняла, что ей хочется пойти с ним.
