— Да, но может быть, он проявляет холодность, сам того не желая? Вендель намекнул мне, что их отношения с Мэрилин теплыми не назовешь.
— Я это сразу почувствовала, когда мы в первый раз с ними встретились, — сказала Анабела, направляясь в кухню. — В его душе мало тепла, хотя он и хочет показать обратное. Старается быть дипломатом, но чаше проявляется резкая прямота.
— Кстати, Полин была убита каким-то тяжелым предметом правильной формы, — заметил Смит.
— Тебе рассказала об этом детектив?
— Да. Конечно, первый подозреваемый — Вендель. Его просили ставить полицию в известность о своих выездах из города.
— Как ты думаешь, о чем она меня будет расспрашивать, — обратилась Анабела к Маку, разворачивая принесенные им свертки.
— Ты говоришь о детективе? Ну, о том, что ты видела в тот вечер. Не заметила ли ты что-либо необычное в поведении Полин.
— Нет, она была, как всегда, очень деловая и любезная.
— Она не выглядела расстроенной или озабоченной?
— Нет.
— Может быть, она говорила что-то такое, что могло бы…
— Мак, конечно я ценю, что со мной готовят урок, но мне от этого становится не по себе.
— Извини, привычка, — рассмеялся он. — То же самое было и при нашей встрече с Дарси: я задал ей кучу вопросов, ей это тоже не понравилось.
— Что с тобой? — спросила Анабела.
— Я думал о ребенке, который утонул в водопаде. Эта картина снова и снова встает перед моими глазами. Когда я увидел девочку в кольце водоворота, то сразу вспомнил Джефа (так звали сына Мака, погибшего по вине пьяного водителя).
Анабела знала, что не в ее силах помочь мужу, когда его охватывали подобные мрачные мысли. Через несколько минут все проходило само собой.
Когда посуда была убрана, они сели, чтобы, как обычно заняться чтением.
— Хочешь, я позвоню детективу и договорюсь о встрече? Она, скорее всего, еще не ушла.
— Пожалуйста.
Айкенберг сразу сняла трубку.
— Это Мак Смит. Я поговорил с женой. Завтра утром она может встретиться с вами в любое время. — Он молча слушал, затем прикрыл трубку рукой и спросил у Анабелы: — В десять, как?
— Очень хорошо, в десять.
Мак подтвердил согласие Анабелы и добавил:
— Я тоже буду, если не возражаете. Нет? Хорошо, тогда до встречи.
10
На следующее утро
Частный сыщик Антонио Буффолино громко вскрикнул от резкой боли в спине. Он лежал на полу в своем офисе на Джи-стрит между Четырнадцатой и Пятнадцатой улицами. Тони лег на бок: гримаса боли исказила его лицо.
— Ал! — вскрикнул он.
Дверь между кабинетом и приемной раскрылась, и на пороге появилась его третья жена. Они поженились недавно, и брак этот был, без сомнения, самым удачным, так что он мог не без основания назвать ее своей дражайшей половиной.
— Я что-то себе растянул, — простонал Тони, стараясь изогнуть спину и хоть как-то уменьшить боль. Он лежал на трехцветном звездно-полосатом спортивном коврике, одетый в фиолетовый с белым спортивный костюм из полиэстра.
Зазвонил телефон. Алисия исчезла в приемной.
— Господи, Алисия, я здесь умираю, — стонал от боли Буффолино.
— Советую тебе подойти к телефону. Похоже, это клиент, — сказала, вернувшись, Алисия.
— Ты шутишь? Я встать не могу. — Он с трудом повернулся и сел.
— Тебе нужно снять трубку, — повторила она, помогая мужу подняться и прислониться к столу. — Кажется, звонят по делу. А у нас уже несколько недель не было клиентов.
Тони с большим усилием опустился в свое кресло у стола и снял трубку.
— Слушаю вас.
— Это мистер Буффолино?
— Да, Антонио Буффолино.
— Мистер Буффолино, мне вас порекомендовал Уолт Симингтон. В прошлом году вы работали по его поручению.
Тони справился с картотекой, проще говоря, покопался в памяти. Симингтон? Да, он выполнял работу для человека с такой фамилией. Дело о супружеской неверности. Этот Симингтон, припомнил Тони, был большой шишкой в банке; он заподозрил жену в измене и хотел получить доказательства. Он оказался прав. В доказательствах недостатка не было. Тони предоставил в распоряжение обманутого мужа отчет о своих наблюдениях и приложил фотографии. А как мистер Симингтон распорядился полученной информацией, его личное дело. О таких вещах не спрашивают.
— Вы правы, я работал на этого человека. — Буффолино устроился поудобнее. Боль несколько утихла. — Чем могу помочь?
— Не уверен, что мы можем обсуждать этот вопрос по телефону. Ваш номер не прослушивается?
Буффолино нахмурился. Его номер прослушивается?! Он что, думает, это ему ЦРУ? Но вслух произнес:
— Все нормально, можете говорить спокойно.
— Мне кажется, у моей жены связь с моим лучшим другом. Моим бывшим лучшим другом.
— Сочувствую. И что вы ожидаете от меня?
Вопрос был задан напрямую, и ответ последовал не сразу.
— Мне бы хотелось, чтобы вы нашли подтверждение моим подозрениям.
Буффолино не осмеливался поднять глаза на Алисию, стоявшую рядом, опершись руками о стол.
— Прошу извинить, — ответил Тони, — но контора Буффолино не занимается делами о супружеской неверности.
Обе реакции: одна — на другом конце провода, а вторая с противоположной стороны стола — последовали одновременно.
— То-ни?! — свистящим шепотом возмутилась Алисия.
— Но Уолт говорил мне, что вы брались за подобную работу и очень хорошо справились.
— Благодарю, что позвонили, но повторяю: ни я, ни мои сотрудники не занимаемся отношениями между супругами. Сфера нашей деятельности — безопасность предприятий, экономический шпионаж, работа в интересах правительства. Минимальный гонорар: триста тысяч долларов. — Он повесил трубку.
—
— Я уже говорил тебе, Алисия, — прервал жену Буффолино, — что матримониальные дела — это мелочь, и, если мы хотим серьезно укорениться в столице, нам не следует размениваться на мелочи. Нужно создать себе имидж, заниматься основательными делами высокого класса. Как говорят, важно вести правильную политику. Вот к чему нужно стремиться. Надо уметь выбирать широкую дорогу.
— Ах, широкую дорогу, вот как. — Алисия возмущенно хлопнула себя по бедрам. — Ты об этом телефонной компании расскажи, когда они отключат телефон, мистер классный специалист. — Она повернулась и, нарочито громко ступая, вышла из комнаты.
