бесцеремонной. Не возражаете?
— Ну почему же, думаю, это вполне возможно.
Она встала, разгладила юбку, собравшуюся складками на бедрах, и наклонилась за стоящим на полу кейсом.
— Хотелось бы мне, чтобы после всех моих интервью у меня оставалось бы такое же приятное впечатление, как от разговора с вами.
— Что может быть приятного, если беседа имеет отношение к убийству, — сказал Смит.
— Знаете, Мак, можно находить приятное во всем, что угодно, ваш многолетний опыт в сфере уголовного права должен был подвести вас к такому выводу. Вы и ваша жена очень мне помогли. Я вот раздумываю…
Выражение лица Смита побудило ее продолжить мысль.
— Мне бы хотелось подольше побыть с вами, поэксплуатировать вашу память.
— Прекрасно.
— Не соглашайтесь с такой легкостью. В отделе хорошо известна моя способность впиваться как клещ.
— Я вам намекну, когда дойдет до этого.
— Справедливо. В этом деле есть моменты, которые я не могу сейчас уяснить. Но мне хотелось бы обсудить их в менее официальной обстановке.
— Вы называете мою кухню официальной обстановкой? — удивился Смит.
— Вы понимаете, что я имею в виду, — рассмеялась Дарси. — Не буду притворяться, для меня очень ценно было бы узнать о вашем видении этого дела. Не обязательно что-то конкретное. Лучше ваше общее мнение, даже ваши размышления об убийстве в общем виде.
— А не вступить ли вам в общество «Алый грех»? — любезно предложил Смит.
— Всегда есть возможность…
— А может быть, прослушать один из моих курсов. Мне как раз и платят за это в университете.
— А почему бы не устроить за ленчем семинар или дополнительные курсы? Такое реально?
— Может быть.
— Я вам позвоню. А где ваша жена? Мне бы хотелось попрощаться с ней.
— Я схожу за Анабелой, — предложил Смит.
— Не стоит ее беспокоить. Поблагодарите жену от моего имени. Она прелестная женщина.
— Я передам ей комплимент.
— Пожалуйста, Мак, — обратилась к нему Дарси, когда он открывал перед ней дверь, — спросите у жены, слышала ли она после заседания разговор между мистером Тирни и мисс Юрис о Сеймуре Флетчере. Речь шла о бюджете, я полагаю.
— Обязательно.
Айкенберг спустилась по ступеням, повернула налево и уверенно пошла по улице. Смит провожал ее взглядом, пока она не скрылась из виду. Потом он обернулся и увидел Анабелу.
— Ты подкралась незаметно, — улыбнулся Мак.
— Прекрасно знаешь, что я не стала бы это делать. Как дела?
— Мне кажется, Венделя ждет тяжелый марафон. За долгие годы он нажил себе много врагов, и они не прочь навредить ему. Между прочим, почему ты не сказала ей о разговоре между Венделем и Полин после заседания?
— О каком разговоре?
— Что-то связанное с бюджетом.
— Ах да. Я действительно что-то слышала. Он хотел, чтобы она поговорила с кем-то о деньгах. Я не придала этому значения и вспомнила, только когда ты спросил. Совсем как Леона Хелмсли.
— Кто похож на Леону Хелмсли?
— Вендель. Она со многими ссорилась и нажила множество врагов. И он также. Поэтому она и оказалась в итоге в тюрьме.
— Ее признали виновной.
— Ее не любили. На любезных и милых врачей жалуются реже, чем на грубых и резких.
— Она вытянула из тебя все, что хотела?
— Леона? — рассмеялся Смит. — Ах да, детектив Айкенберг. Вероятнее всего — нет. Мне нечего было ей открыть.
— Угу.
— Тебя что-то тревожит?
— Ты уже спрашивал меня об этом вчера. Я тебе ответила, что на меня тягостно повлияло убийство Полин.
— А еще я спросил, не огорчена ли ты из-за меня? Я снова задаю тебе тот же вопрос.
— Нет, — Анабела улыбнулась. — Она производит впечатление. Интересная женщина, совсем не похоже, что она из полиции.
— Ты права. Уверен, ты рада, что это утро закончилось.
— Очень хотелось бы верить в это, профессор Смит.
12
На следующее утро
На следующее утро, как только Мак Смит переступил порог университетской столовой, он заметил Монти Джемисона, укрывшегося за утренней газетой. Профессор истории почувствовал, что кто-то стоит рядом, он поднял голову и, увидев Смита, пробормотал приветствие, после чего снова погрузился в чтение. Мак сел напротив.
— Черт возьми, какой ужас этот вчерашний случай со студенткой, — сказал Джемисон.
— К счастью, все закончилось благополучно.
Накануне на боковой аллее, почти на границе университетской территории, студентка-первокурсница подверглась нападению. Ей пригодился порошок из мускатного ореха, коробку с которым она всегда носила с собой. Девушке удалось нейтрализовать нападавшего и привлечь внимание прохожих, которые вызвали полицию.
— В наше время женщина может чувствовать себя относительно спокойно, только если вооружена, — заключил Джемисон. Он отложил газету и теперь обратил свое внимание на Смита. — Еще одно свидетельство загнивания общества. Ты читал в сегодняшней газете о бедной Полин Юрис?
— Прочитал почти всю статью, но меня прервали, к сожалению.
Смит вернулся к столику с чашкой чая и слегка намазанной маслом булочкой.
Мак очень ревностно относился к качеству кофе, поэтому почти никогда не пил его вне дома, за исключением крайне редких, критических ситуаций.
— Вот, дочитывай. — Джемисон перевернул газету и положил ее Смиту на тарелку. Мак извлек свою булочку из-под газеты, откусил и быстро дочитал статью. Это был биографический очерк Полин, составленный на основе разных источников, включая несколько интервью с людьми, пожелавшими, чтобы их имена не упоминались в газете. Большая часть статьи была посвящена жившему в Нью-Йорке бывшему мужу Полин — хирургу Лукасу Вартону. Автор очерка сообщал, что Лукас и Полин познакомились в родном городе Вартона — Балтиморе, когда учились там в университете Джона Хопкинса на последнем курсе. Их брак продолжался всего одиннадцать месяцев. Детей не было. В статье говорилось, что полиция сообщила о случившемся доктору Вартону, и он вызван в Вашингтон для дата показаний. Не обошли вниманием и отношения Полин с Венделем Тирни. В статье содержался прозрачный намек — в лучших журналистских традициях — на то, что отношения между Тирни и Полин могли выходить за рамки деловых.
Смит сложил газету, вздохнул и вернулся к булочке.
— Меня заинтересовала фамилия ее бывшего мужа, — сказал Джемисон.
— Что же в ней необычного? — откликнулся Смит, поднимая глаза на Монти.
