– Сначала она там и жила, но потом… Наверное, здесь им стало удобнее.
– В каком смысле?..
– В любовном. Ой, да не смотри ты так!.. А то ты не догадалась об этом раньше!
– Они были любовниками,– отстраненным тоном сказала я. Эльф кивнул.
– Ты бы видела комнату во дворце, где хранится ее портрет, настоящий алтарь, когда был маленький случайно забрел туда. Потом стал расспрашивать, узнавать, догадываться… А теперь представь мое удивление, когда две недели назад девушка с портрета вдруг приехала на стрельбища.
– Да, а я все понять не могла, почему на меня ваш придворный маг косился, и ты так вытаращился. Парни подсмеивались, говорили: «Перед тобой даже эльфы не устояли». А как твой дед все это объяснил?
– Кому?! К тому моменту, он уже был вдовец, а объяснять, что-то дочерям или придворным посчитал ненужным. Кстати, он до сих пор так считает. Тут я припомнила свой последний разговор с королем Шеолмином.
– А он, случайно, не поэтому интересовался ушами моего прадеда, что считал его своим… сыном?
– Почему «считал»? До сих пор считает, что Эсфирь скрыла правду о рождении ребенка.
– Полный бред!!! Если к Искандеру можно было придраться по поводу расы, то мои бабушка и тетя никак не тянут на четвертьэльфиек. А средняя сестра София?.. Хоть она и умерла до моего рождения, но на портретах-то я ее видела: низкорослая, смуглая пышечка – ничего эльфийского. Они – люди, это я тебе могу точно сказать.
– Это женщина всегда может точно сказать, что дети ее, а мужчина…
– Но-но, не надо оскорблять мою прабабушку,– нахмурилась я.– Эта первая жена Искандера была сукой… Цецилия же была женщиной честной и по уши влюбленной в мужа. Бабуля говорит, что ее мать разве что ноги отцу не целовала. Так что не надо глупостей, моим прадедом был Искандер. Он, кстати, и умер в семьдесят шесть, а если бы был полуэльфом жил бы до двухсот.
– Умер-то он по другой причине, а не от старости,– язвительно вставил принц.
– А это не важно!– с нажимом сказала я.– Просто старая рана.
– Цианидная…
– И у вас покушения на королей были.
– Конечно, мой дед лично два пережил… И оба раза от людей.
– Да знаю я, что наши расы никогда особенно друг друга не любили. В лицо улыбаются, а за глаза оплевывают. И всегда так было… И какой бес потянул прабабку к эльфу?! Как такое могло случиться?! Принц резко повернулся ко мне и с раздражением в голосе заметил:
– Если ты считаешь нас не достойными внимания, это еще не значит, что и остальные человеческие женщины отвергают эльфов.
– Оссолоэт, ты предполагаешь, что я так холодна и язвительна с вами, потому что вы – эльфы?
– Допускаю такую мысль. Я прислонилась спиной к постаменту и сделала глубокий вздох.
– Скажи, а ответить просто «да» или «ну» или «допустим» ты не мог?
– А с чего это ты решила придраться к словам?
– Проще надо быть, откровеннее… Нет, не в словах, от вас такого не дождешься, а хотя бы в поведении, в мимике, в жестах. Рад за друга так подойди, протяни ему руку, улыбнись. Встретил брата, сестру, своего ребенка подойди, обними – это же твоя семья, зачем стесняться нежности? Нравится девушка – ухаживай за ней, дари внимание, флиртуй, бес вас возьми, а не стой как соленой столб! Вот что мне в вас не нравится – ваше лицемерие! Поэтому, мне так симпатична Лисса, она открыта, естественна, чересчур наивна, но с ней легко общаться… с ней хочется общаться. А от вас хочется бежать, потому что через пять минут общения во рту кисло становится.
– Иллия, нельзя же осуждать нас за то, что наше воспитание отличается от человеческого. У вас одно мироощущение у нас другое, следовательно, поведение иное. А если ты действительно хочешь увидеть нас во всей красе, то оставайся на Ночь феникса, осталось-то каких-то пару-тройку дней подождать.
– Что за Ночь феникса?
– Это наш национальный праздник,– с хитрой улыбкой ответил тот.– Ты же знаешь, что гербом Бэл'Лиона является феникс. В середине цветовца у этих птиц брачный период, самки взлетают в небо и своим ярким оперением стараются привлечь самцов, особенно красиво это смотрится ночью. В Ночь феникса мы не используем гламур, косметику, драгоценности, только яркие наряды и цветы… И каждый делает то, что хочет! Примерно половина младенцев за год бывают зачаты именно в эту ночь.
– Весело!..– согласилась я.
– А то! Оставайся, хоть мы и не приглашаем к себе иные расы в этот день, но для тебя сделаем исключение. Я с подозрением на него покосилась.
– Это ты мне так хочешь сказать, что нужно еще у вас задержаться?
– Нет,– с жесткой интонацией ответил Оссолоэт,– Я думаю, что сегодня мы все закончим.
– То есть?– вытаращила я глаза.– Поймаете Пророка?! Он молчал загадочно улыбаясь.
– Скоро все узнаешь.
От тропинки послышались шаги, я повернула голову и увидела Эрвиана. После вчерашнего разговора он, конечно, не воспылал ко мне братской любовью, но и на злобные взгляды я уже не натыкалась.
– Слушаю тебя, Эрвиан,– сказал принц. Пришедший эльф поклонился, окинув нас недоуменным взглядом, и доложил:
– Ваше Высочество, предатели обезврежены, но отказываются говорить. Прикажите послать за Виссаном?
– Зачем?– пожал он плечами.– У него итак полно работы. У нас же есть еще один вариант,– и посмотрел на меня.– Иллия, у тебя нет желания поработать по специальности? Я сделала вид, что обдумываю предложение.
– А какая оплата?
– Натурой возьмешь?
– Чьей?
– Ну, можно его,– принц кивнул на Эрвиана. Бедный эльф побелел, потом покраснел, затем позеленел и, сменив еще два раза окрас остановился на сером.
– А огласите весь список, пожалуйста,– попросила я.
– Ты лучше его сама напиши, потом сочтемся.
– А как же аванс?!..– «возмутилась» я.
– Эрвиан, дама требует аванса,– «сочувственно» развел руками принц.
– Ваш… Ваше…– заикаясь, попытался сказать что-то Эрвиан.
– Думаешь, она ждет моего аванса?!– «удивился» Оссолоэт.– Дороговато… А скольких допрашивать надо?
Помощник продолжал хлопать глазами, но, заметив, наконец, как дергаются в еле скрываемой улыбке губы сюзерена, облегченно вздохнул и бросил на меня убийственный взгляд.
– Четверых,– ответил он.
– Иллия, а у «внушителей» какая такса?
– Допрос: от двухсот пятидесяти до четырехсот пятидесяти никсов, смотря по ситуации.
Оссолоэт задумался, видать, решая, во сколько себя оценить, а потом кивнул:
– Я тебе в долг запишу.
– Нахал!..– беззлобно отозвалась я,– Еще кто кому запишет?! Он рассмеялся и, подхватив меня под руку, сказал.
– Договорились. Идем, а то, как бы пленники чего не учудили.
Мы вернулись к особняку. Все присутствующие у входа встретили нас выпученными глазами и отвисшими челюстями, и только Владыка наоборот сузил глаза и поджал губы.
Пленники сидели на стульях посередине зала на первом этаже. Около каждого стояло по два охранника. Вид у заговорщиков был на редкость потрепанным, но в глазах стояла подозрительная самоуверенность.
– Молчат?– весело поинтересовался принц у Зоррвиэля, входя в зал.
