бы все знали, что мы замужем! Придумай что-нибудь!
— Я обязательно придумаю, — пообещал я.
Когда стемнело, мы собрались возле дома со счетным устройством.
— Будем караулить попарно, — сказал Гамид. — Вернее, так — я сам буду выходить каждый вечер, а вы по очереди.
— Что ты хочешь там увидеть? — спросил Тахмад.
— То, что принесет нам удачу. Только не задавайте вопросов. Мы же братья. Вы можете просто взять и поверить брату?
— Можем, — сказали мы, — хотя доверчивость до сих пор приносила нам только вред.
Как он сказал, так и сделал. После наступления темноты и вплоть до полуночи он наблюдал за этим проклятым домом сперва из-за харчевни, потом из-за кучи кирпича, которую поставили поближе к воротам. И чем бесполезнее казалось нам это бестолковое сидение за кучей, тем тверже он отвечал нам: осталось совсем немного!
— Не ждешь ли ты, чтобы Мардук сверху ударил в этот дом молнией? — спросили как-то мы.
— Я жду знака, который даст Мардук, — загадочно ответил он.
И вот однажды, когда мы с ним, поглядывая на двери дома, развлекались игрой в пальцы, он прислушался и сказал:
— Сегодня что-то будет.
— Почему ты так решил?
— А ты послушай.
Я сидел и слушал, пока не надоело.
— Не понял? — спросил Гамид. — Крестовина скрипит.
— Ну и что?
— А обычно в это время ослы уже выпряжены и отдыхают. Там кого-то ждут, чтобы показать, как работает устройство.
— А может, в нем что-то сломалось, и его чинят, — возразил я, чем очень огорчил Гамида.
Но прав оказался он.
Помощник Евера стал выбегать на крыльцо со светильником и подавать им знаки — поднимать вверх и вниз, отводить в сторону, словно хотел кого-то приманить и встретить. Вообще помощников у него было трое: тот, которого мы уже запомнили, пришедший из Другой Башни, и двое молодых. Кто-то даже говорил, что один из резчиков по дереву уговорился с ним и остался в доме счетного устройства. Но нас это не касалось, и мы вопросов не задавали.
Было уже заполночь, и я клевал носом, когда Гамид толкнул меня.
— Слышишь? — спросил он.
— Ага, скрипит… — пробормотал я.
— Копыта по камню простучали, дурень…
На крыльцо вышел человек со светильником, и мы увидели, как спешиваются два всадника, один — высокий плечистый мужчина, другой — малого роста, с головой, обмотанной тонким покрывалом. Они поднялись по ступеням, и стали видны лица.
— Это Таш, — прошептал я.
— Ну и что? — спросил он.
— Но это же Таш!
— Тихо. Не она мне нужна. Тихо…
Я не узнавал Гамида. Он был спокоен так, словно совсем недавно не охотился за этой женщиной с ножом.
— Хорошо, что она приехала. Значит, в Другой Башне разумные уже знают про наше счетное устройство и про его успехи…
— Но она же в этом ничего не смыслит. Она — женщина…
— Ей и не надо смыслить. Ее прислал Авенир — договориться…
— О чем?
— Потом скажу. Видно, у нас тут очень хорошее устройство, если Авениру хочется узнать о нем побольше. И Евер Сати — настоящий разумный…
— Ну и что?
— Ничего. Идем спать.
Мне не нравилось, что он слишком много обо всем думает, да еще говорит загадками. Раньше мы всё прямо друг другу высказывали. Он не мог бояться, что я кому-то разболтаю: мы шестеро по-прежнему держались вместе и с посторонними откровенных разговоров не затевали. Разве что с носильщиком Абдадом я волей-неволей подружился. Он был такой же простой парень, как мы, только немного старше.
Еще мы восстановили приятельские отношения с тремя парнями из Нашей Башни. Они, как и мы, были из одной деревни и называли друг друга братьями. Мы даже слыхали про эту деревню, она была к югу от нашей и называлась Армиль-Телль. Это был тот самый Армиль-Телль, жители которого деда на козе женили. Сперва мы угостили их пивом, потом они — нас.
Им очень хотелось узнать про Другую Башню, и мы им рассказывали про Трубу, про крестовину, которую ослы вращали в Трубе, про связки табличек с новостями и про печатное устройство тоже.
— Сколько же табличек в хранилище? — спросили они, имея в виду то хранилище, которое построено возле здания для счетного устройства Самариаха. А оно было немалой величины — сто шагов в длину, не шутка! И, насколько я знал правила хранения, там стояли длинные полки с длинными ящиками, по пять полок в высоту.
— Их там сотни сотен, — ответил Левад.
— Наверно, очень трудно найти нужную?
— Когда им понадобится найти таблички с нашими договорами на десять лет, чтобы сунуть их нам в нос, поверьте, таблички найдутся очень быстро! — вдруг воскликнул Гугуд с такой злостью, что те парни растерялись.
— Это правда? — спросили они Тахмада, которого привыкли считать нашим старшим.
— Правда, — согласился он. — Там очень много про нас, на тех табличках. Ведь подрядчики сдают их туда, и можно узнать, сколько денег мы получили.
— Это что же получается? — спросили они. — Если мы что-то сделаем не так, они смогут узнать, кто мы, откуда мы, и послать человека к нашим старикам, чтобы нас прокляли?
— Вряд ли, — ответил Тахмад, но как-то неуверенно.
— Они положат таблички в храме Тиамат, чтобы все на них наступали, — хмуро сказал Абад.
— И это вряд ли, — возразил Тахмад, но вид у него был унылый.
— Но вот что на самом деле опасно — наши договоры на десять лет. Если мы начнем требовать заработанные деньги, Бешеный Пес может взять их в хранилище, отнести их в Вавилон, к судьям, и за нами пришлют солдат, и вернут нас к Зубастому. Что вы на это скажете, братцы? А, Субат-Телль? — полюбопытствовал Гамид.
— Так и будет, — согласился я. — Хозяин нашел хорошее место для башни, но недостаточно далеко от Вавилона.
— А далеко ее ставить нельзя, разве ты не понял? Башни и город связаны, башни кормят те храмы, которые дают деньги на постройку. Откуда, думаешь, у твоего хозяина взялись те деньги, с которыми он начал дело? Ему дали их те, которым Другая Башня как камень в глотке! — воскликнул Гамид. — Если бы мы всё это знали раньше, когда нас, деревенских дурней, вели в Вавилон!
— Нужно найти договоры и уничтожить их, — решил Тахмад. — Их для того сюда привезли, чтобы держать нас в руках, и если что — отправить в Вавилон, чтобы нас там судили.
— В хранилище столько табличек — как понять, которые наши? — ехидно спросил Гамид.
— Там еще три корзины табличек проклятой Тиамат, — напомнил Гугуд. — И они лежат рядом с табличками, на которых имена Мардука и Асторет, и нет смелого человека среди служителей счетного устройства, чтобы разбить их, а осколки выкинуть!
— Среди служителей устройства — нет, но, может, найдутся другие смелые люди, — ответил ему
