На лестнице загрохотало.
— Ну вот… — неуверенно сказал Жилло. — Вот и настало время пробовать пернатое зелье…
И вынул пузырек.
— Ты это собираешься пить? — спросил Дедуля. — А зачем?
— Сам не знаю, — признался Жилло. — Велено в беде выпить. А если сейчас беда не приключится, то я уж и не знаю, что такое беда.
Он отвернул крышку и понюхал. Запах был — как у куриного бульона.
Жилло набрался отваги — и отхлебнул.
Первое, что с ним случилось — он стал дышать иначе. Как будто раньше делал это вполгруди, а теперь раскрылась и остальная половина. Потом же он ощутил, что не может удерживать в пальцах пузырек.
— Держи скорее! — велел он Малышу.
— Ну, держу… Ох, Жилло, да это же колдовское зелье! — завопил Малыш. — Что с твоими руками делается?! Вожак!!!
— А что с ними делается? — изумился Жилло, потому что ощущение была скорее приятные.
— Да они у тебя на целый фут выросли!
Не поверив, Жилло поднял правую руку, посмотрел на нее — но это уже была не рука. Старуха правильно назвала свой бульончик пернатым зельем куда-то сгинул рукав, а прямо от плеча начиналось широкое и сильное крыло.
— Вот и замечательно! — дрожащим голосом ответствовал Жилло. — Вот и расчудесно!.. Пейте скорее, не слышите разве — по лестнице какой-то битюг топочет…
— Так это, выходит, и у нас такое вырастет? — обрел дар речи Дедуля. — И навсегда?
— Понятия не имею!
Жилло с трудом выпихнулся из узкого чердачного окошка на замковую крышу и крылья, за спиной сложенные, выволок.
— Ты куда, ты куда? — загалдели братцы-воришки. — А мы? А нас?
— Там зелья еще на два глотка станет, — сурово отрубил Жилло. — Не хотите опять в лапки к Думе угодить — так пейте!
— Как же мы без рук-то? — запричитал Малыш. — Как без них работать, а?
— Работничек! — одернул его Дедуля. — Шумовых дел мастер! Куда ты, вожак?..
Не желая слушать нытье, Жилло встал на карниз и взмахнул крыльями. Они удивительно легко подняли его фута на два. Больше он не сделал ни взмаха — и приземлился на то же место. В полете его больше всего поразило то, что он перестал ощущать собственные ноги, а в особенности — подошвы.
Желая повторить, он сделал еще два сильных взмаха — и поднялся довольно высоко над крышей. После чего лег грудью на воздушный поток и заскользил прочь, ехидно думая, что даже если красномундирные гвардейцы и увидят его силуэт на закатном небе, то пусть себе на здоровье поднимают пальбу — мушкетные пули до него уже не долетят.
Обернувшись, он увидел в чердачном окне смертельно перепуганного Дедулю.
— А как бы хорошо было через форбург уйти! — запричитал вдруг Дедуля. — Мы бы и лошадей на конюшне позаимствовали!..
— Пей, скотина чертова! — заорал, делая круг над крышей, Жилло. Пей, кому говорю! Очень вовремя тебе лошадей захотелось! Трусы вы, и больше ничего! Штаны еще на намочили? Мешки потихоньку разрезать — тут вы храбрые!
Дедуля с каким-то нечеловеческим всхлипом отхлебнул из пузырька, сунул его обратно в окошко и вытянул перед собой в жутком ожидании руки. Зелье подействовало так же стремительно.
— Ну, что ты там торчишь? — идя на второй круг, осведомился Жилло.
— Малыш! — объяснил Дедуля. — Малыш боится! Куда я без него?!
Тут в окне появилась и физиономия Малыша. Он выбрался на тот же карниз, но почему-то полез вверх по черепичной крыше.
— Зелье где? — рявкнул, подлетая, Жилло.
— Боюсь! — твердо отвечал Малыш, карабкаясь по такой крутизне, что Жилло, всяких пейзажей навидавшийся в горах, точно не рискнул бы…
Нарядная новенькая черепица вылетала из-под ног Малыша и срывалась во двор замка.
— Дедуля, сюда! — приказал Жилло, кружа над братцем-воришкой. — Куда он зелье девал?
— Да, наверно, в карман сунул… — неуверенно предположил Дедуля. Он только что попытался взлететь и рожа у него была совсем ошалелая.
— Как же мы у него из кармана пузырек вынем? — в отчаянии развел крыльями Жилло. — Нам же нечем!..
От такого жеста он чуть было не сбил ногами с крыши Малыша. Тот, скользя, хватался за черепицу — но не для того ж ее клали, чтобы за нее двести фунтов живого веса цеплялись и на ней висели! Естественно, черепица отлетала, и Малыш, уже довольно высоко забравшийся, ехал на пузе вниз.
Приехал он, понятное дело, к карнизу.
— Хватайся, дурак! — шепотом шумел Дедуля, порхая над ним. Грохнешься же! Ну!..
— Боюсь! — твердил совсем ошалевший Малыш.
Тут произошло долгожданное — черепичина кого-то внизу треснула по затылку. Тот бедолага поднял голову — и увидел, как с крыши пытается свалиться некий злоумышленник, а над ним кружат не совсем птицы, однако и не люди.
А в чердачных окнах появились гвардейцы с мушкетами. Они поняли, что Жилло с братцами- воришками ушли через чердак, но кто ж мог предположить, что у преступников еще и крылышки вырастут?
Карниз был красивый, художественный даже карниз, но какой-то непрочный. Под ногой Малыша что- то затрещало и обрушилось. Повис Малыш на руках — и тут-то Дедуля догадался, как с ним быть. Он обхватил Малыша со спины под мышки ногами и, отодрав его от карниза, потащил вверх. Нельзя сказать, что ему это легко давалось.
Мимо свистнули пули.
— Немедленно доставай из кармана пузырь и пей! — приказал, подлетая, Жилло. — Иначе бросим тебя — и кувыркайся вниз, к чертовой бабушке! Ты же брата своего губишь, дурак ты невообразимый!
И так врезал бедолаге по уху крылом, что голова братца-воришки чуть с плеч не слетела.
— Боюсь… — в последний раз сообщил Малыш. И стал шарить в кармане.
Дальше уже было совсем просто — под одновременную ругань Дедули и Жилло он допил то, что оставалось в пузырьке, а сам пузырек бросил вниз. Но, когда руки уже стали крыльями, Малыш слезно взмолился, чтобы Дедуля его не отпускал. Словом, большого труда стоило Жилло и Дедуле поставить Малыша на крыло.
Поднявшись повыше, они поиздевались над суетой, которая поднялась во дворе Коронного замка, и не сразу заметили, что ветер сносит их к морю.
— Смотри ты, какое солнце красное! И здоровенное! — крикнул Жилло, не в силах бороться с воздушным потоком. — К непогоде!
— А когда солнце закатится и ночь настанет, что мы делать будем? спросил Дедуля. — Из замка-то мы ушли, но надо же где-то и приземлиться!
— Летим вдоль берега, — решил Жилло. — Может, удастся опуститься на дюны.
Но это им не удалось. А солнце погружалось в воду с такой скоростью, какой Жилло отродясь ни разу и не видывал. Еще какое-то время после заката было видно друг друга. А потом небо резко помрачнело — откуда-то с севера шел шторм.
Ветер метался, как будто его норовили загнать в угол. И Жилло с братцами-воришками еле удерживали неумелыми крыльями высоту. Кроме того, они, все трое, перестали понимать, где берег.
— Нас несет в открытое море! — завопил Дедуля.
— Тоже неплохо, — бодро отозвался Жилло. — Может, вынесет к островам!
— Не донесет нас до островов, ой, не донесет!.. — заскулил Малыш, загребая крыльями по очереди, каким-то не птичьим, а вовсе собачьим стилем.
