Коллеги вместе вышли в коридор, дошли до приемной, и тут Игрушку осенило:
– Ты, Витька, лучше сразу не входи, а загляни. Вдруг он уже с Олегом вовсю беседует? Нужно дать ему время все осознать.
Зуев, к счастью, не всовывал в кабинет голову, а метнул взор в крохотную щелочку. Этого вполне хватило, чтобы отшатнуться в панике.
– Ты чего?!
– Там эта!.. Людмила!.. Ковыльчик!.. Поскольку Зуев от такого чуда остолбенел, Игрушка схватил его за руку и силком выволок из приемной.
– Ничего себе сюрприз! Как она тебя нашла?
– Откуда я знаю!
– Ты что, назвал ей свою фамилию?
– Трудно найти в городе человека только по такой оригинальной фамилии! – с юмором висельника ответил Зуев.
– Может, она запомнила тебя, когда приходила к Костяю?
– Да нет же, я ее тогда и в глаза не видел! Эту кандидатуру предложила Наташка, она с ней здесь общалась!
– Черт знает что! Как же она тебя выследила?
– Понятия не имею! Ф-фу… я аж взмок…
– Ты при ней ничего не говорил про газету?
– Нет. Это уж точно.
– И она тебя не спрашивала, где ты работаешь?
– Нет. Вроде нет… Хотя, погоди, кто-то же меня спрашивал! Только вот кто?
– Ну, давай, вспоминай! – уже предвидя ответ, безжалостно потребовал Игрушка.
– Вспомнил! Когда я заполнял квитанцию! Кассирша меня записала на курсы и спросила адрес и место работы!
Чуть ли не минуту Игрушка потрясение смотрел на Зуева.
– Кр-р-ретин! И в твою дурацкую голову не пришло, что после шуточки с купальником она может тебя отыскать? Соврать ты никак не мог? Моральные принципы помешали?
Зуев развел руками.
– Да, если человек помер, то это надолго, а если человек дурак, так это навсегда, – резюмировал Игрушка. – Ну и что мы теперь будем делать? Говори, чучело!
– Может, Соломину позвонить?
– Соломин сам сейчас звонит шефу! И вообще – не может сотрудник нашей целомудренной милиции взять на себя ответственность за историю с купальником! Хотя…
Олег Соломин в Игрушкином подсознании монтировался с юридической терминологией. И имя молодого следователя потащило за собой формулировку «вещественные доказательства»…
– Погоди, погоди… – бормотал Игрушка. – Она же наверняка притащила с собой купальник! Ну, кажется, мы спасены… Пошли в приемную!
Над редакторской дверью было небольшое окошко. Такие окошки встречались в старых домах, но зачем их раньше делали и даже стеклили – ни Игрушка, ни Зуев понятия не имели.
Приказав секретарше Машеньке, чтоб молчала, Игрушка прислонил Зуева к стенке возле двери, вскарабкался по нему и заглянул в окно.
Интерьер был знаком до омерзения, но Игрушку интересовала всего одна деталь. Он окинул взором редакторский стол, книжный шкаф с ним рядом, цветы на подоконнике, лейку в виде царевны-лягушки между горшков, пейзаж с морским берегом на стенке и гостевой уголок, где сидели в креслах и оживленно беседовали редактор и Людмила Ковыльчик. На журнальном столике между ними стоял лишь графин с водой.
Вытянув шею. Игрушка обнаружил и злосчастный купальник. Он лежал-таки на редакторском столе. Редактор высвободил для него гигантское пространство на куске оргстскла, покрывавшего стол, и безумные орхидеи цвели посреди проблемных очерков и фельетонов.
Тут зазвонил телефон. Редактор взял трубку, По-видимому, это действительно был Соломин – редактор извинился перед Людмилой и стал внимательно слушать.
Лучший момент трудно было придумать. Схватив с Машенькиного стола первую попавшуюся стопку бумажек. Игрушка постучал и сразу вошел в кабинет.
– Я на минутку, Николай Леонардович! Мне цитату проверить нужно, а наша библиотека закрыта.
Редактор покосился – вроде бы уходили в прошлое времена непререкаемых цитат. Но Игрушка с такой жаждой во взоре устремился к книжному шкафу, так азартно стал копаться в оглавлениях, что редактор поверил.
Дальше события развивались по плану.
– Вызывали, Николай Леонардович? Зуев уверенно – хотя один бог знает, чего ему эта уверенность стоила, – вошел в кабинет.
– Вызывал. Людмила Антоновна, вы этого человека искали?
Людмила Ковыльчик даже вскочила с кресла.
– Этого! – и она ткнула пальцем в Зуева.
– Хорошо, товарищ Соломин, – сказал в трубку редактор, – я не возражаю. Всего доброго.
Он положил трубку и странным взглядом посмотрел на Зуева. Были в этом взгляде и неудовольствие, и интерес, и свойственная шефу язвительность.
– Виктор Сергеевич, – адресовался редактор к Зуеву, – вы с этой женщиной часом не знакомы?
– Поверхностно, – отвечал Зуев.
– А вон тот предмет вам ничего не говорит? Редактор широким жестом указал себе за спину, на свой стол.
– Говорит, конечно.
– И что же он вам говорит?
– Склероз попутал, извините, – сказал Зуев, – во вторник оно у вас будет…
– Что будет?! – хором спросили редактор и Людмила.
– Стекло. Вы же просили достать еще кусок оргстекла!
Редактор обернулся и посмотрел на стол. Там было пусто.
Людмила Ковыльчик, все это время испепелявшая взором Зуева, громко ахнула.
– Купальник! – воскликнула она.
– Какой купальник? – осведомился Зуев, стараясь не смотреть ей в глаза.
– Пропало что-нибудь? – невинно осведомился Игрушка, сидя на корточках и копаясь на нижней полке шкафа. Редактор с подозрением взглянул на него.
– Игорь, вы ничего со стола не брали? Игрушка вскочил и демонстративно вывернул карманы брюк. Потом подошел к Людмиле Ковыльчик и распахнул на груди рубашку. За пазухой у него тоже ничего не было. Людмила отшатнулась.
– Под стол он, что ли, свалился? – сам себя спросил шеф.
Тут же Игрушка оказался на четвереньках возле стола.
– Тут ничего нет! – бодро доложил он. – А что пропало?
– Идите, Кошкин, идите, ради бога, мы без вас разберемся! – взмолился редактор. Он проконтролировал, действительно ли Игрушка выполз из-под стола, и самолично закрыл за ним дверь.
Затем он, загородив широкой спиной стол, некоторое время смотрел то на Людмилу Ковыльчик, то на Виктора Зуева. Редактор был строг, но еще не слишком стар и знал, что отношения мужчины и женщины бывают иногда, мягко говоря, нестандартными.
– Купальника, значит, нет, – констатировал он. – Сейчас мы начнем выяснять подробности этой кошмарной истории, и наверняка один из вас будет лгать, а слушать ложь мне всегда неприятно. Давайте сделаем так – вы сейчас вместе пойдете в какой-нибудь кабинет и разберетесь там между собой. А мне, насколько я понимаю, лучше в эту историю не вмешиваться. Идите, идите!.. Не милицию же мне вызывать для поисков этой штуковины!
Оскорбленная Людмила Ковыльчик гордо вышла из кабинета.
