тяжелых рукоятей в крепких ладонях, звоном воды, падающей с камня на камень в высокой, освещенной факелом пещере, силуэтом всадницы на сверкнувшем и погасшем коне…
Счета в банках, все виды Горынычева бизнеса, включая новоприобретенный бутик, особняк, загородная вилла с медведем – сгинули бесследно. Осталась только девочка с шаром, имевшая право карать и миловать матерого рекетира.
В рекет Горыныч, собственно, подался не от горячей любви к преступному образу жизни, а – иного пути ему судьба не оставила. Природная его хозяйственность и деловитость настолько ярко проявились в первые же годы дикого капитализма, известные как Большой Хапок, что несколько группировок соперничали за право стать его крышей. Горыныч рассердился, стал сам себе крышей, а заодно подгреб под себя четверть города и треть области – чтоб добро не пропадало. Романтики, как Авантюра, он не искал – он спасал свою жизнь и свое дело.
И вот сейчас словно кто отрубил боевым топором всю прошлую суету…
– Эстель Лаудорит попал в беду, – сказала девочка. – Я едва успела спасти его здесь, в Среднеземье! Я думала, что на корабле он будет в безопасности! Нужно срочно возвращаться на корабль.
– Как прикажешь, – ответил Горыныч.
– Я знаю, он твой друг. Ты полетишь со мной?
– Да.
Девочка опустила хрустальный шар в плотно сплетенную корзинку и вручила ее Горынычу.
– Не урони.
– А то я не знаю, как с палантиром обращаться…
Горыныча совершенно не удивило, что он сходу перешел на ранее не известный ему язык, что знает названия невиданных прежде вещей. Возможно, ему казалось, будто он все еще говорит по-русски.
– Возьми, Тинувиэль, – он протянул девочке благоухающую накидку. – Ты потеряла…
– Принцесса благодарит, – высматривая что-то в окошке, рассеянно ответила девочка.
А там, за окном, шагал взад и вперед руководитель Авантюриной пресс-службы. Он только что вызвал по мобилке Максимыча и кое-как объяснил ситуацию. Начальник охраны тут же отзвонил подчиненным, а заодно и тому самому врачу, с которым Горыныч советовался, когда у Ромки поехала крыша на кришнаизме.
Горыныч, которому передалась тревога девочки, тоже выглянул в окно.
– Ничего, Тинувиэль, прорвемся. Где сейчас «Вэйал»?
Объяснить, откуда ему известно название корабля, Горыныч не смог бы. Знал – и точка.
– На орбите. Будем на челноке – узнаем точнее.
– Как прикажешь, светлейшая.
Дальнейшее было как сон – из тех снов, что случаются только в детстве.
Горыныч и девочка вышли из квартирешки, причем девочка на пороге повернулась и, прищурившись, оглядела спящую свинью. Что-то она собиралась сделать – да только рукой махнула и сбежала вниз по лестнице. Горыныч поспешил следом, сосредоточившись на безопасности корзины.
Он не видел, как после их ухода заворочалась свинья, пытаясь протереть копытцами глаза. Не видел, как она сползла на пол. И вообще первым, кто столкнулся с животным, был сосед. Его тоже заинтересовала и обеспокоила приоткрытая дверь. Он заглянул, желая как следует отчитать за раздолбайство гулену и шалаву Оксанку. Этак у нее всю квартиру вынесут, пока соизволит проснуться.
Заглянул он, стало быть, – и тут же выскочил, стал звонить во все двери, стал призывать соседей на помощь, клянясь, что ни с вечера ни с утра у него капли во рту не было. Но всей этой суматохи Горыныч уже не видел – его вела тоненькая златокудрая девочка, которую он трепетно называл Тинувиэль, хотя ее подлинное имя звучало иначе. Просто Горыныч, увидев ее, вспомнил и правило, по которому к эльдарской принцессе следовало обращаться именно так.
Руководитель пресс-службы так и мотался у подъезда, ожидая подмоги. Девочка достала платиново- белый стерженек с кристаллом на конце, сотворила луч, нацелила его на руководителя пресс-службы – и преспокойно провела Горыныча прямо через газон и дальше, по плиточной дорожке сквера.
А руководитель нельзя сказать, что вовсе ничего не заметил, нет – он своими глазами видел двух женщин, скорее летящих, чем идущих, такой прекрасной походкой владели они, истинно эльдарской походкой. Горыныч понятия не имел, что на него, крутого мужика, накинули такие неподобающие чары. Но девочке очень легко было бы оправдаться – код этих чар был первым и единственным, пришедшим на ум, остальные от волнения куда-то запропали, а справочника она при себе не имела.
В сквере была оборудована детская площадка, а за ней имелся пустырь, порядком вытоптанный, где днем гоняли мяч, а вечером выгуливали собак. К этому пустырю и вела Горыныча девочка.
Как раз сейчас там бродила пожилая дама с беспородной собачкой, и собачка эта вела себя просто безобразно – скулила и ползала на брюхе, собирая на себя всю грязь. Если бы кто догадался присмотреться к ее маневрам, то и заметил бы, что псина не решается ступить на пространство, ограниченное кругом, а круг этот диаметром не более трех метров. И он внушает животному одновременно ужас и почтение, тянет к себе и тут же отталкивает.
Девочка указала на собаку пальцем, и та замерла. Точно так же замерла и ее хозяйка. А девочка привела Горыныча в центр этого воображаемого круга и тогда достала свой стерженек с кристаллом. Кристалл заиграл, не дробя свой свет на отдельные пронзительные лучи, а окружая себя плотной шубой из вибрирующих искр. И одновременно из земли стали расти ребристые хрустальные стрелы.
Они достигли высоты в две человеческих роста, изогнулись и соединились над головой девочки, образуя прозрачный шатер. Одновременно площадка под ногами выросла и тоже оказалась хрустально- прозрачной.
– Это челнок «Нэин», Холодная Звезда, – сказала девочка. – Доставай палантир. Сейчас мы свяжемся с бортом и рассчитаем траекторию.
Горыныч вытащил шар. Тут же в нем образовалось зеленое пятно, а в пятне – совершенно незнакомое Горынычу лицо, суровое и решительное.
– Немедленно возвращайся, – сказали губы. – Под страхом отключения от преобразователя.
– Очень нужен мне ваш преобразователь! Мне своей энергии хватает! – возмутилась девочка.
– Не надо быть такой самоуверенной, принцесса.
Зеленое пятно показало уменьшившуюся фигуру собеседника. Горыныч, глядя из-за плеча девочки, видет, как тот касается пальцами кнопок на непонятном пульте. И, когда этот очень недовольный незнакомец опять повернулся к палантиру, оказалось, что хрустальные стены и пол «Нэина» стали таять.
Они уходили в землю и ушли почти до половины, когда Горыныч сообразил – дело неладно.
– Эй, вы там, на борту! – крикнул он. – Вы хотите погубить принцессу?! Немедленно заберите нас на «Вэйал»~!
– А ты кто такой? – спросил незнакомец.
– А ты кто такой?! – огрызнулся Горыныч.
– Среброцвет, я приказываю! – крикнула девочка. – Немедленно включи преобразователь!
– Тебя не поймешь. То ты можешь обойтись без энергии, то не можешь. Выбери-ка что-нибудь одно, принцесса Иланиэль, – посоветовал Элианд Среброцвет, подождал немного и коснулся белых кнопок. Тут же почти растаявший «Нэин» принялся расти заново.
Принцесса Иланиэль сунула палантир в корзину.
– Еще немного – и мы будем на борту, – сказала она. – Там ты увидишь своего друга.
– Если к тому времени он еще будет на борту, – донеслось из корзины.
– Как медленно работают чары! – воскликнула принцесса. – Здесь, в Среднеземье, какой-то неправильный воздух, он заглушает посыл и обременяет волю. Эту платформу можно выстроить мгновенно, в ней же нет ничего, ни двигателя, ни системы жизнеобеспечения, только антигравитационные блоки! А она?!.
Горыныч посмотрел под ноги. Хрустальный пол утратил прозрачность, хотя теперь можно было разглядеть в его глубине четыре свинцово-серых восьмигранника. От них пошла мелкая дрожь, сопровождаемая тихим, но внушительным гулом.
– По-моему, мы стартуем, – неуверенно произнес Горыныч.
