нашли.
До завтра друзья удержать свое любопытство могли. Поэтому они согласно кивнули и ретировались. Уже в подъезде они услышали громоподобные рыкающие звуки и поняли, что поисковик не выдержал и бросился в новую атаку на цитадель монстра.
Потоптавшись некоторое время во дворе, друзья поняли, что им каким-то образом предстоит убить целые сутки. Время, как они уже поняли по опыту своей жизни, штука была изменчивая. Когда сидишь и режешься на компьютере, час пролетает за часом. Да что там час! И два дня убегут — не заметишь. А когда торчишь где-нибудь на уроке, а впереди еще пять таких же нудных и вялых, вот где засада — время останавливается, будто сонный слон, приваливается к забору и дрыхнет, не желая идти вперед совсем. Правда, на тех же уроках, когда случается, скажем, контрольная, слон этот несется вперед, как бешеный. И ты только-только приступаешь ко второму уравнению, как оказывается, что до звонка уже осталось всего каких-то жалких пять минут. В данном случае слон, с которым ассоциировали ребята время, плелся вперед еле-еле.
— Что бы нам такое придумать? — раскинув руки на манер самолета, шел по узкому бордюру Гришка. — Может, к кому в гости завалимся?
— Неохота, — промямлил Олег. — Опять засядем в компьютер играть.
— Хоть бы велик, что ли, починить. Но опять же в лом возиться. Тем более что лето кончается. Слушай, а пошли в кино? — вдруг оживился Гришка.
— А деньги? — зевнул Олег.
— Деньги у меня есть. Пошли в «Пушкинский» или в «Горизонт».
— Давай! — тут же оживился Олег, и от его сонного настроения не осталось и следа. — А что там идет?
— Да там все время боевики какие-нибудь шпарят. Какая нам, собственно говоря, разница?
Да, разница, собственно говоря, была действительно небольшой, потому как в последнее время «Голый вуд», как ласково называл Гришкин папа «фабрику грез» в Голливуде, старался на славу, выпуская в свет фильмы один лучше другого. По сюжету они, правда, были похожи, как близнецы: плохие парни обижали хороших ребят, а хорошие ребята, поднакопив здоровой пролетарской злости к богатым американским буратинам, мстили им как могли. Но привлекал в последнее время ребят в фильмах не сам сюжет, а скорее антураж фильма.
Западные режиссеры навострились использовать спецэффекты на полную катушку. Так что часто толпа подростков, выбираясь из кинотеатра, оживленно обсуждала крутой фильм, но совершенно не могла вспомнить, о чем же собственно в нем была речь. Но приятное ощущение от крутых спецэффектов, когда вдруг из стенки выпузыривалось какое-нибудь чудовище, или главный герой, разбежавшись как следует, облетал пару раз планету, безусловно, оставалось. Собственно говоря, это было уже скорее не кино, а поход в парк аттракционов, но Гришку и Олега киноведческая точка зрения волновала не сильно. Главное, что время в кинотеатрах, оборудованных большими экранами и потрясным стерео — или даже квадросистемой цифрового «долби», пролетало куда как быстрее, чем дома, у телевизора, по которому какой-нибудь фильм длиною в час растягивался часа на три из-за рекламы.
Просадив немалые деньги на билеты, Гришка и Олег остались-таки без спецэффектов. Но нельзя сказать, что фильм им не понравился. Дело в том, что они попали на очередное творение Джеки Чана, а Джеки Чан, образно выражаясь, сам себе спецэффект и не нуждается в дополнительных компьютерных трюках. Он и сам выделывал на экране такие чудеса, что, попробуй их повторить даже навороченный компьютер, мозги бы у него быстро задымились, не говоря уже про конечности. Симпатичный, верткий Джеки разобрался с очередной порцией крутых ребят, уложил их штабелями в их крутых резиденциях и под звуки бравурного марша с китайскими интонациями попрощался со зрителями своей немного печальной и одновременно озорной улыбкой.
— Здорово! — не уставал восхищаться Гришка, когда они с Олегом вместе с толпой киноманов вышли на улицу. — А как он тех троих уделал? Ты видел, да? Одному подсечку — раз, второму в ухо левой ногой — два, а третьему — правой ногой. Нет, ты видел когда-нибудь такое, чтоб в прыжке сразу двумя ногами мочили? Ну, крутой мужик этот Джеки Чан. Неужели он в жизни такой? Ловкий, как обезьяна. А ну-ка я так попробую, — разгорячился Гришка, и не успел Олег ответить, как его друг помчался по скверику вперед и с криком «Я-а-а!» высоко подпрыгнул и пнул сразу два деревца.
Да, Гришке было далеко до Джеки Чана, потому что, хотя деревца явно не были похожи на накачанных быков, которых укладывал Джеки одного за другим, но тем не менее опрокинуть ретивого мальчишку на спину они смогли.
— Ой, ой! — поднялся Гришка с земли, будто столетний старец, чувствующий боль уже в каждой косточке. — Блин! Ну я придурок! Стукнулся-то как!
— Точно, придурок, — усмехнулся Олег, отряхивая Гришкину спину. — Это все-таки кино, Гришка, а не жизнь. У них там, знаешь ли, дубли бывают, каскадеры. Потом, если куда упасть надо, так «соломки» подстелят. Наивный ты, Гришка, человек.
— Но у Джеки Чана же получается! — набычился Гришка. — Ничего же вроде трудного нет. Нужно подскочить повыше, левой ногой — раз, правой — раз, и опять на ноги.
— Этот Джеки Чан, чтоб ты знал, с пяти лет тренируется, — сообщил Олег недавно вычитанное в каком-то журнале. — А потом столько уже трюков выполнил, и все равно весь ломаный-переломаный.
— Да ты что? — поразился Гришка.
— Точно тебе говорю. У него что ни фильм, то гипс. Уже серьезных переломов штук двадцать было: руки, ноги, ребра.
— Да, — почесал спину Гришка. — Выходит, я легко отделался.
— Выходит, легко, — хохотнул Олег. — Ну ладно, слушай, у нас еще до вечера немного времени осталось. Пошли, что ли, по ВДНХ пошляемся.
Шляться по ВДНХ, которую переименовали в ВВЦ, было одним из любимых развлечений ребят. На огромной территории, где раньше демонстрировали достижения народного хозяйства страны, теперь располагалось великое множество магазинов и лавочек, торгующих достижениями народного хозяйства Японии, Китая, Америки, Малайзии, Индонезии и других известных и экзотичных стран. Естественно, покупать что-либо ребятам после похода в кино было уже не на что. Но это вовсе не означало, что они не могут походить, посмотреть на крутую видеотехнику, на диски с компьютерными играми или на всякие занимательные штуки, которые показывали в одном из павильонов.
Олег и Гришка, который, несмотря на боль в спине, все порывался продемонстрировать Олегу тот или иной трюк из «Джеки Чана», доехали до станции метро «ВДНХ» и выбрались на улицу. Проходили они по магазинам часа три. Однообразное мелькание товаров, вывесок и витрин наконец утомило их, и друзья направились к выходу, оставив на закуску тот самый павильон, где демонстрировались всякие чудеса.
Здесь в большом зале плескали фонтаны, стояли огромные аквариумы с рыбками, витрины с разными поделками из камня. Все здесь было жутко красивое и страшно дорогое. По правую сторону тянулись залы, в которых можно было посмотреть на голографические портреты и на разные смешные штуки, сооруженные местными умельцами.
Стоял здесь, например, обыкновенный водопроводный кран. Если смотреть на него издалека, казалось, что кран висит в воздухе и опирается на ту струю воды, которая из него вытекает. Другой, не менее забавный экспонат, разбрасывал от себя во все стороны искры, словно готов был вот-вот взорваться. Третью поделку, вероятно, притащил сюда какой-то чудак, который все никак не отчаивался соорудить вечный двигатель. Шарики причудливым образом сбегали здесь, как на американских горках, то вверх, то вниз, и если бы Гришка с Олегом не знали, что внутри у этого устройства стоит батарейка, можно было бы думать, что гениальное изобретение состоялось. У последнего экспоната Гришка задержался надолго.
— Ты чего? — толкнул его Олег. — Пошли домой скорей, темнеет уже!
— Да вот стою и думаю, как там наш медальон, — воззрился Гришка на лампу.
Лампа была бы самой обыкновенной, если бы не один химический трюк, примененный в ней. В высокой колбе плавали в какой-то жидкости большие красные сгустки. Когда они были наверху, то медленно остывали и падали на дно. Там их прогревала лампочка, и они снова всплывали наверх.
— А, понятно, почему ты про медальон вспомнил. Химия — друг человека! Да ладно, завтра к этому Пашке зайдем, наверное, он нам что-то интересное скажет. Впрочем, лето уже кончается, так что о школе
