четыре у нас есть. Пойдемте, только постарайтесь не шуметь. Эти бомжи иногда бывают чуткие, как крысы.
Мы вышли из бомбоубежища, оставив на случай возвращения Кольки дверь приоткрытой, и стали пробираться по туннелю в том направлении, куда я указал.
Теперь мы были вооружены уже двумя фонарями — один взяли у охранников, — а потому продвигались быстро.
Наконец, вышли, значит, в зал, где мы с Колькой того психанутого бомжа встретили. Он был все еще тут — пьяный валялся рядом со своей бутылкой.
По-прежнему потрескивал и чадил костер, а в углу зияла черным провалом пробитая нами дыра в стене.
Дядя Боря рывком поднял бомжа на ноги, плеснул ему в лицо воды из жестянки, которая стояла рядом и тряхнул его как следует.
Бомж приоткрыл свои мутные глаза с желтыми белками, исчерченными красными каналами лопнувших сосудиков, и, значит, что-то невнятно замычал…
Из рассказа Коли Затевахина
Жестяная труба вентиляции пружинила подо мной, выгибаясь, и я боялся, что она сейчас загремит (или я загремлю вместе с ней, если она закреплена где-то в туннеле на манер труб водостока).
Пылища была страшная. Видно вентиляторы, если они тут и были, не включали очень давно.
Двигался я на манер гусеницы: переставлял сначала вперед руки, а потом — подтягивал ноги. За эти сутки я так натренировался лазить по узким проходам, что такой вид передвижения становился почти привычным.
Когда мне показалось, что я прополз достаточно, то зажег одну спичку и осмотрелся. Выяснилось, что я ошибся. Во-первых, вентиляционная тяга тут была — наклонившийся огонек показывал это довольно ясно. Во-вторых, вертикального желоба я еще не достиг, зато увидел поворот налево.
Погасив спичку, я стал чистить желоб вентиляции дальше. Это было похоже на одно соревнование в телепрограмме 'Форт Байярд'. Там группа чудаков собиралась на одном французском острове, и в старой крепости им устраивали разные испытания: нужно было взбираться на стены, стрелять из лука, проходить затопленные лабиринты. Даже драки в грязи устраивали. А когда там дрались девки, это было действительно круто. Ну вот, а одно испытание там было такое: девушек загоняли в длинную прозрачную трубу, в конце которой их ожидал приз.
Смотреть на этих несчастных, сидя в кресле у ящика, было чрезвычайно забавно. Они походили на белых мышей в банке. Особенно когда мелко-мелко перебирали руками и ногами, чтобы побыстрее дойти до цели.
Вот на такого жалкого ободранного мышонка, наверное, сейчас был похож и я. Если бы, конечно, нашелся такой человек, который увидел бы меня через
Пока я думал обо всем этом, руки и ноги делали свою работу. Вдруг макушкой я ощутил дуновение воздуха сверху. Пришлось испортить еще одну спичку и не зря — я нашел вертикальный желоб!
Подтянув под себя ноги, я медленно выпрямился. Да, вот это был кайф. Есть один анекдот про 'кайф'. Если вы его не знаете, то я все равно рассказывать не буду, он неприличный.
Короче говоря, моя разогнувшаяся спина просто выла от счастья.
Я нашарил коробок и посветил себе.
Лицо мое тут же вытянулось от разочарования. Выход из верхнего желоба был, но слишком высоко — примерно на метр выше, чем я мог достать рукой, подпрыгнув.
Некоторое время я стоял в темноте, прислонившись к холодной стенке. В принципе, я мог вернуться обратно — ничего страшного не произошло. В конце концов моя гипотеза выглядела просто бредом сумасшедшего лунатика. С другой стороны, у меня еще было полно времени, чтобы достигнуть своей цели, пока химик и профессор мирно дрыхли.
Вначале я решил упереться в стенки желоба руками и подняться таким образом вверх. Лучше, конечно же, это было бы делать с помощью спины и ног, но для такого вида передвижения у меня пока не было упора — верхний желоб начинался выше моего пояса.
Сил мне явно не хватало. Я успел всего лишь три раза перехватить руками, как левая ладонь сорвалась, и я загремел вниз.
Впрочем 'загремел вниз' — громко сказано. Подняться я сумел разве что сантиметров на двадцать. Я честно сделал еще четыре попытки, пока не понял, что это бесполезно.
Однако сдаваться мне не хотелось.
Я не пожалел еще три спички, чтобы как следует осмотреть желоб и выяснить, нет ли там какой- нибудь зацепки. И мне удалось увидеть то, что было нужно! Почти у самого верха желоба, где он опять переходил в горизонтальное положение, был вбит короткий стальной штырь. То ли на нем держался стык всей этой конструкции, то ли он служил еще для каких-то целей, я не разобрался. Важно, что за него можно было зацепиться.
Но ни веревки, ни тем более каната рядом добрый дядя не положил. Вначале мне пришла в голову дикая мысль снять с себя рубашку и попробовать зацепиться за штырь рукавом. Но после я понял, что надо делать!
Мысленно поблагодарив себя, что не ношу подтяжки, я вытянул из брюк ремень и потрогал его пряжку. Это было именно то, что нужно: крепкая кожа и стальная пряжка.
Пришлось запалить сигарету и раскурить ее как следует. Видимость, естественно, была не такой хорошей, как от спички, да выбирать не приходилось.
Я сложил ремень на манер слоеного пирога и приготовился к прицельной стрельбе по штырю. Меня уже начало мутить от этого дурацкого табака, когда пряжка прочно села на штырь. Я выплюнул скуренную почти до фильтра сигарету, на всякий пожарный затоптал ее ногой и, подпрыгнув, повис на ремне.
Ремень этот, еще дедовский, подарил мне папаня, когда мой, недавно купленный, поистерся и пришел в совершеннейшую негодность. Дедовский же пояс, хоть и был несколько облуплен и потерял некоторое количество эмали с пряжки, был еще ой как крепок.
В общем, помянув хорошим словом дедулю, купившего в свое время такое хорошее изделие, я потихоньку стал продвигаться через тернии — к звездам.
С первой попытки мне удалось доползти до штыря и зацепиться рукой за край желоба. Кряхтя, как пенсионер последнего призыва, я забрался наверх, свесил ноги и отдышался. Еще минуты три ушло на то, чтобы определить ремень на место, съехать по наклонному желобу, выбить ногами решетку вентиляции и, повиснув на руках, спрыгнуть вниз, в электрощитовую.
Успех так окрылил (или опьянил меня — не знаю, что уж лучше), что я совсем не подумал о том, как я буду выбираться обратно из этой комнаты, если стола и стула там не найдется.
Приземлился я довольно удачно, лишь слегка затормозив лбом о шершавую бетонную стенку. Я встал на ноги, чиркнул спичкой и издал тихий победный крик. Я попал туда, куда нужно. И здесь был свет! Щелкнув выключателем (хотя в данном случае его логичнее было бы назвать 'включателем'), я стал осматриваться.
За синими силовыми щитами басовито гудели напряжением провода. Никаких опознавательных знаков, кроме непонятных мне аббревиатур!
Сами щиты заперты не были, и это сильно облегчало мою задачу. Я раскрыл их нараспашку и принялся исследовать. В каждом я увидел черные эбонитовые тумблеры с небрежно намалеванными белой масляной краской надписями. Вверху, в кособоком строю, выстроились автоматические предохранители. Разложив на коленях план-схему коммуникаций, я принялся размышлять.
Особо сильно ломать голову мне не пришлось: вскоре я нашел в одном из щитков подпись под тумблером 'Б-2', что несомненно означало 'Бомбоубежище-2'. Именно так, 'Б-2', было обозначено место нашего заточения на плане.
Но меня интересовал не тумблер, а предохранитель. Я поднялся на цыпочки, прищурился и прочел
