Город Жемчуга

Даже без тонкого обоняния Ареса Джон понял, что женщина по имени Шан Франкленд шокирована. Она отвела взгляд, сделав глубокий вздох, полный удивления, и застыла, опустив руки и уставившись в землю. Только через несколько секунд она вновь смогла взглянуть на Джоша.

– И сильно это меняет ситуацию?

– Возможно, вы сможете привести ваших людей в нашу колонию, а потом вам разрешат спокойно улететь.

Она вновь пристально уставилась себе под ноги. Ни Мартин, ни Джош не произнесли ни слова, ожидая, когда она вновь возьмет себя в руки.

– А я смогла бы войти в контакт с инопланетянами? Можете ли вы это устроить?

– Посмотрим, – спокойно ответил Джош.

Они смотрели, как Шан побрела назад через поле, используя тот же зигзагообразный маршрут. Они ждали до тех пор, пока она не оказалась так далеко, что при всем желании не смогла бы расслышать их слов. Джош слышал, как Мартин перекатывает сухие фасолины в полотняном мешочке для семян, чтобы хоть как-то сдержать свое волнение. Он словно хотел подтолкнуть Джоша, вот только к чему?

– Перестань нервничать, – сказал ему Джош. – Верь в Бога. Это не первое испытание, которое нам суждено пройти, и не последнее. – Он потянулся и забрал мешочек из дрожащих рук Мартина. – Закончим здесь, а потом мне придется вызвать Араса.

Судно безери отнесло Араса к скалистому полуострову, а потом поднялось к поверхности, чтобы выпустить его. Он вновь выбрался на берег и повернулся, наблюдая, как прозрачная скорлупа погрузилась в глубины вод и исчезла, оставив на поверхности лишь янтарные отсветы. Солнце вновь поднималось из-за горизонта.

Поднимаясь назад по узкой тропинке к вершине утеса, Арас посмотрел назад, на море. Там плавала дюжина ил и даже более скорлупок безери, едва различимых под толщей воды. Необычно было видеть так много патрульных одновременно – признак беспокойства из-за прибытия новых существ, живущих на Сухих Небесах.

Дорожка, ведущая на вершину утеса, была почти не видна. Вы бы не заметили ее, пока она не оказалась бы у вас под носом. Не в обычаях вес'хар оставлять следы, изменяя ландшафт, если этого можно избежать. А больше тут никого не было. Безери ни о чем таком не заботились, но Арас ведь был не из их числа.

Широким шагом двигался он по дорожке короткого серебристого мха. Сами дороги перестали перемещаться уже несколько дней назад. В это время года, перед самым всплеском их роста, они предпочитали оставаться на месте. Арас легко мог обойти участки опасного зыбучего песка и трясины, определив, что происходит, по тому, как оседал в этих местах мох. Шага он не сбавлял.

Все, чем он владел и будет владеть в будущем, помещалось в сумке у него за спиной, точно как учила Таргассат. Если вы не можете унести это с собой, вам это не нужно. Если предмет не может исполнять несколько функций разом, то его не стоит носить. А если у предмета нет определенных функций, то это не предмет вес'хар, а напрасная трата ресурсов или что-то, чего следует избегать.

Арас пробовал объяснить философию Таргассат предку Джоша Бенджамину. Люди смаковали бережливость. Возможно, это больше напоминало смакование самоотречения, чем заботу о мире. Их намерения шли вразрез с философией Таргассат. Однако для Араса только само действие имело значение. Люди с готовностью ухватились за водоочистительную систему, которую он им продемонстрировал. Они даже использовали его идею о том, чтобы перенести свои дома под землю. Хотя Арас знал, что они сделали так прежде всего для того, чтобы не быть обнаруженными, а не для того, чтобы не нарушить естественный порядок вещей.

Одной из точек преткновения стала их церковь. Люди настаивали, что ее возведение завещано им во славу их Бога. Поэтому данное сооружение должно выглядеть великолепно. Арас смотрел на это сквозь пальцы, потому что церковь оказалась вещью многофункциональной. И нет никакого вреда в том, чтобы многофункциональная вещь была красивой. Он даже создал для нее декоративные стекла. На них были изображены различные животные разных миров. Там было и изображение человека, который уважал все живое. Звали его Франциск, и сам по себе он являл прекрасный пример философии Таргассат, хотя и жил давным-давно в другом мире.

Арас не понимал само понятие святости. Он считал, что разобрался с понятием Бог. В конце концов, в нем не таилось ничего специфического. Но с ангелами у него уже начали возникать проблемы. Однако многие люди настаивали, что ангелы выглядят синими и фиолетовыми, если посмотреть на них через опаловое стекло, которое по качеству не уступало стеклу Араса. Они говорили так, даже если ничего не видели. Это была одна из составных частей желания Бога.

А потом он подумал, что поселенцам повезло, раз они сначала наткнулись на него, а не на исенджи. Тогда их желание общения с Богом могло проявиться несколько по- иному…

Слой серебристого мха, разросшегося ниже по склону, опять стал тонким. Кое-где возвышались сине- фиолетовые кусты, высотой едва доходящие Арасу до колена. Перед ним вновь открылся живописный пейзаж. До самого горизонта из туманного моря поднимались острова ярко-оранжевых деревьев. Это была дикая, нетронутая земля, лежащая вне пределов экологического цикла, который он создал для людей. Из всех растений этой планеты Арас больше всего любил фиолетовые кусты. Когда подрастало новое поколение людей, он всякий раз приводил их сюда, в дикие места, чтобы они увидели истинный мир, и их страх восхищал его. Универсальная истина заключалась в том, что все виды разумных существ находили нетронутый мир прекрасным. Однако бедные безери не могли увидеть Сухие Небеса, разве что нанесенные на их карты, а не во всем их разнообразии и красоте.

Солнце оказалось почти у него над головой. Неподалеку Арас заметил мерцание света – солнечные лучи танцевали на кварцевых обнажениях. Бенджамин видел Временный город. Он даже летал на планету Вес'хар, побывал в самом Ф'наре. Он восхищался переливающимися отложениями роев мух (их называли тем), остающимися на каждой твердой поверхности, повернутой к солнцу. Бенджамин назвал его Городом Жемчуга. Джош, впервые увидев его, расплакался от умиления. Людей стоило возить сюда лишь ради того, чтобы лицезреть столь неподдельную радость, появляющуюся на их лицах.

Арас даже перестал напоминать им о том, что ни о чем похожем не было написано в их Библии. Ф'нар был всего лишь городом. Но люди хотели, чтобы он оказался чем-то ббльшим.

Вратам Временного города потребовалось времени чуть больше обычного, чтобы опознать Араса и, завибрировав, подняться, чтобы дать тому пройти. Вероятно, его дезоксирибонуклеиновая кислота едва заметно изменилась. С'наататский паразит, должно быть, был постоянно занят, переделывая окружающую среду сообразно своим нуждам. В конечном итоге нити, закрывающие отверстие, распались, и Арас ступил в город – в море отфильтрованного света. Там его ждал юноша, и, судя по его реакции, он никогда не видел никого вроде Араса. Видимо, Местин не объяснила ему, кто может появиться.

– Я пришел повидаться с Местин.

– Она ожидает вас, – отозвался мальчик. – Сюда, пожалуйста.

Арас попытался вспомнить, кого напоминает ему этот мальчик.

– Ты – сын Тилвата. Я прав? – Они шли рядом по коридору, хорошо освещенному, подобно подземным улицам Константина. – Ты вырос больше, чем я ожидал.

Мальчик вежливо покивал. Арасу не надо было напоминать, что его внешний вид вызывал беспокойство у обычных вес'хар. Он действительно отсутствовал слишком долго. Даже его выговор звучал чуждо для них, слова не допускал и изменений, но ритм звучал неестественно.

Местин кратко приветствовала его. Арас почувствовал, что она всячески пытается проверить его, понять, насколько он изменился с их последней встречи. Арас был немного выше нее, но если это и беспокоило ее, она не подавала виду. На всякий случай Арас держал руки за спиной. Лучше будет, если она не увидит его когтей. Он никогда не знал точно, чем может окончиться встреча с теми, кто в прошлом оказывал гостеприимство с'наатат.