халата?
— Торопилась очень, — зло сказала она.
— Не надо нервничать, — тотчас посерьезнел военный, — выполняйте свою работу, только добудьте где-нибудь халатик, иначе вас погрузят в скорую и слушать не станут! Подумают, что у вас шок. Ясно?
— Ясно, — пробормотала она.
И тут за спиной военного возник здоровенный детина устрашающей наружности. Через щеку к виску у него тянулся толстый шрам, лоб нависал горой над физиономией, как у орангутанга. Орангутанг был в каске и оранжевом комбинезоне. В руках сжимал какую-то железяку, с виду похожую на огромные ножницы, хотя больше ему бы подошла обыкновенная дубина.
— Сержант, вам нечем заняться? Почему люди не все отгружены?
Потому что люди — не дрова, раздраженно подумала Ладка и резко развернулась.
— А вы куда? — гаркнул детина.
— Я уже сержанту все объяснила! Я врач, понятно? Вы меня задерживаете, понятно? А там люди…
Детина извинительно шмыгнул приплюснутым боксерским носом и повернулся к военному.
— Администрация здесь?
— Так точно.
— Бульдозеры почему до сих пор не подогнали? Мать вашу, резину тянем, да? Взрывпакеты подвезли? Тоже нет? Головой твоей пустой взрывать будем?
Ладка споткнулась.
— Зачем взрывать? — крикнула она издалека.
— Вы врач? — завопил похожий на обезьяну мужик, который собирался устраивать взрыв. — Врач, — ответил он сам себе. — Так идите и занимайтесь своим делом, а я займусь своим!
Ага, займется он! Вместо того чтобы доставать из завалов мать раненого мальчишки, эти спасатели хреновы точат лясы и переводят стрелки. Администрация бульдозеры не подогнала, менты подъезд не обеспечили, врачи бинтов мало притащили — что еще?! Горы неправильно себя ведут? Сопротивление оказывают, приказов не слушаются?!
Она захлебнулась своей мысленной обличительной речью, увидав, как в груде железа неподалеку мелькнула и скрылась под маской страшная физиономия.
Во ручищи, подивилась Ладка, разглядев медвежью лапу, которой он досадливо поправил снаряжение. И, поежившись, двинулась туда, откуда послышался стон.
Ника поскреблась аккуратно и вопросительно задрала башку.
— Иди, — разрешил Артем, — дальше я сам.
Самое трудное осталось позади, завалы они разгребли, — только торчат рваные куски железа, и повсюду останки чужой беды, и лохмотья одежды, и разверзнутые пасти чемоданов, и чудом уцелевшая бутылка водки, присыпанная галькой. Людей увезли: кому-то оказали помощь на месте и отправили в гостиницу, тех, кому повезло меньше, — в больницу.
Осталась скучная, рутинная работа.
— Ну что, Темыч? — неслышно подошел Басманов. — Сделаем «бум»?
— Щас, — он обернулся, махнул Лысому: — Пошли, посмотрим, что там.
Там — на горе, все еще осыпавшей мелкие камни. То ли ее принудительно рушить — устраивать «бум», как предлагал Лешка, — то ли оставить пока. И еще пару-тройку лет — до очередного шквального ветра и ливней, бешеных, как вчерашние, — она простоит.
Шагая к каменному уступу, Артем заметил, что дядя Жора, стоя у газели, яростно размахивает руками. Их, что ли, зовет?
— Да мне вот только что сказали! Я точно знаю, что он там! Ну что вам стоит? Не на скорой же мне добираться!
На первый взгляд, ей подошла бы именно скорая.
Артем цепко схватился глазами за тонкую фигурку девушки, которая о чем-то просила шофера. Юбка в клочья, на майке пятна кровавые, острые, исцарапанные коленки. Ползла она на них, что ли?
Многим приходилось ползти, спасаясь от обвала.
Она с досадой топнула ножкой, потерянно огляделась, и Артем увидел пыльную, худую мордашку.
А, вот в чем дело! Она сказала, что врач. Ясно, почему скорая ей не подходит — служебный долг не позволяет занять место, предназначенное пострадавшему.
— Ну, пожалуйста!
— Леш, сходи узнай, чего там дамочке от дяди Жоры надо, — неожиданно для себя приказал Артем, хотя ни дамочка, ни дядя Жора его не интересовали.
Его интересовало, чтобы на территории людей лишних не осталось и чтоб взрывчатку поскорей подвезли.
— Пожрать бы, — безостановочно вздыхал Лысый.
— Сгоняй в буфет, притащи чего-нибудь, — смилостивился Артем.
Пригодько тут же высунулся откуда-то и ухмыльнулся довольно.
— Буфет закрыт, Темыч. А у меня в машине сало дюже вкусное.
— Чего молчал? Опухнем с голодухи, ни в один завал не влезем! Неси давай.
Через минуту капитан вернулся растерянный и обиженный.
— А машины нема.
— Че? Сало сперли?
— Не, машину сперли! Вместе с Жорой!
— Ого! — присвистнул Басманов. — Только теракта нам не хватало для полного счастья. Освобождение заложников, блин, в нашу компетенцию не входит!
Артем сплюнул сквозь зубы и велел всем заткнуться, мимоходом пообещав снять с дяди Жоры три шкуры. Водитель обязан сидеть на месте и в любую минуту быть готовым двинуться с этого самого места. Какого черта, а? Дисциплина, елки зеленые!
И есть хотелось невероятно…
Дядя Жора между тем как раз собирался обедать в Туапсе, где высадил свою пассажирку. В приступе благодарности она все порывалась заплатить за него, пока не вспомнила, что денег в кармане ни копейки.
— Иди уж, — великодушно сказал он розовой от смущения барышне, — догоняй свой поезд.
— Да, да, я сейчас вещи заберу и вернусь. И закажу вам самого лучшего вина!
— Я за рулем, — хохотнул дядя Жора.
Вечно она попадает впросак, с досадой подумала Ладка и, настояв, чтобы он все-таки дождался ее, помчалась к перрону.
Тетка из кассы оказалась человеком памятливым и гуманным. Она сразу сообщила Ладке, что ее поезд из-за завала задержали на одноколейке. С этой новостью она тут же понеслась обратно к дяде Жоре. И, слава Богу, тот согласился ее подвезти, хотя перед этим орал минут десять без передышки, все на тему важности собственной персоны, без которой спасатели не обойдутся.
— Ну, это же туда и обратно! — стенала Ладка. — Обернемся быстренько, никто и не заметит!
Дядя Жора — Георгий Победоносец, вот он кто! — буквально ее спас, чего уж там!
На вокзале творилось что-то невероятное, люди не могли усидеть в вагонах и шатались туда-сюда, строя различные предположения по поводу возможной отправки. Самые осведомленные яростно шипели, что «эти чертовы завалы теперь разгребут только через неделю!»
Забрав вещи и кое-как отделавшись от перепуганных соседей, которые при виде ее разодранных коленок и юбки пришли в еще больший ужас, Ладка побежала к газели, на ходу выудив из рюкзака мобильный. Так и есть, неотвеченных вызовов целая куча! Трусливо запихав телефон обратно, она успокоила себя тем, что перезвонит родителям попозже. Когда устроится.
— Вот, теперь я могу заплатить за обед, — сообщила она дяде Жоре.
Он придержал руку, которую она запустила было в рюкзак.
— Не майся дурью. Лучше скажи, ты чего ж, возвращаться удумала?
— Ну да, у меня там бабушка. В смысле, не бабушка, а… В общем, мне забрать ее нужно и в Адлер доставить.
