– Делай что хочешь! – огрызнулся я.
Торин Биннс перестала кружиться и удивленно захлопала глазами. А прикрепленные к концам ее пояска кости перестали наконец подскакивать и стучать. Я до сих пор видел целиком только птичьи кости: куриные, индюшачьи, в общем, те, которые нормальные люди, не зараженные вирусом вегетарианства, с удовольствием обсасывают во время семейного обеда. А эти были гораздо больше. Но на коровьи или лошадиные не тянули.
Не знаю! Не знаю! Не знаю! И пусть внутренний голос заткнется! Не буду я думать, чьи это кости! Заберу Джейка и уеду. Все, привет оставшимся! С меня райского места по гроб жизни хватит!
Джейк сидел за кухонным столом и писал. Окурки вываливались из переполненной пепельницы, по светлой клеенке пролегли полоски карандашных шрамов, а исписанные листы громоздились кривой кипой на столе – и не меньше трех десятков разлетелось по полу. Джейк этого не заметил. Не знаю, в каком темпе писал
Кризи и как выглядело его рабочее место в разгар творческого процесса, но я представить не мог, чтобы человек за несколько часов исписал от руки больше ста листов. Причем большинство – с двух сторон.
Когда я вошел (обычным шагом; что изменилось бы, пронесись я через деревню, как перепуганный заяц?), Джейк на миг поднял голову, и его глаза меня испугали больше, чем гниль, пожирающая мух. Остекленевшие, они налились кровью и в самом буквальном смысле лезли из орбит. Джейк не видел меня и, скорее всего, вообще ничего не видел, разве что свой драгоценный Сермахлон. Я подскочил и затряс его, как тряпичную куклу.
– Очнись! Джейк, очнись сейчас же!
Его локоть задел листы на столе, и они стаей порхнули на пол. А посиневшие пальцы правой руки продолжали стискивать ручку в судороге, близкой к окостенению. И взгляд оставался пустым.
– Джейк! – заорал я. Голова моего лучшего друга запрокинулась, рот открылся. Он мешком висел у меня в руках. – Джейк, посмотри на меня! Это я, Уолт! Слышишь, Джейк?
Он вдруг с силой выдохнул, долгое горячее «хххххха» ударилось о мое лицо; изо рта у Джейка пахло плохим виски и горячей кислятиной, похожей на рвоту. Но он пришел в себя. Зашевелился, заморгал и, покачиваясь, встал на собственные ноги.
– Что… со мной?
– Ты принес сюда все, что писал раньше?
– Н-нет. Я… Я взял пачку чистой бумаги, – его глаза блуждали по россыпям исписанных листов. – Достал несколько и начал работать… А потом… Не помню.
– У тебя в голове что-то замкнулось, Джейк. Не представляю, с какой скоростью ты писал. Можешь положить ручку?
Ему это удалось, хотя он и морщился, разжимая пальцы. А вот то, что он сумел криво, но улыбнуться, меня поразило.
– Это… – Джейк в последний раз обвел взглядом результаты своей сегодняшней работы и тяжело перевел дыхание. – Это же прекрасно, Уолт.
Ну, терпеть от Джейка дифирамбы моухейской атмосфере после того, как он чуть не отдал концы у меня на руках, – это перегиб! А он добавил:
– Мне здесь до чертиков хорошо пишется, – и я взорвался:
– Кретин! У тебя чертики уже из ушей сыплются, ясно? Так что хватит плести чепуху и слушай, что я говорю: мы немедленно уезжаем. С этой деревней неладно, Джейк. Здесь из квадратного дюйма земли можно, наверное, фунт ЛСД выжать. Если местным нравится помалу сходить с ума – на здоровье, но я пока палату в специализированной клинике не заказал. И тебя навещать в такой палате не хочу! Иди прими душ, и будем собираться!
– Нет! – взвизгнул Джейк. – Не надо! У меня снова затык начнется, если я отсюда уеду! Не надо, Уолт! – он по-детски всхлипнул, хотя глаза оставались сухими. Разве что кровь вот-вот брызнет. – Давай останемся. Хоть на пару недель, как ты обещал.
– Опомнись! Не видишь, что с тобой творится?
Я потащил его в коридор и ткнул мордой в зеркало.
– Ну как? Нравится?!
– Да! – Джейк вырвался из моих рук и проорал изо всех сил: – Да!!! Потому что мне плевать, как я выгляжу, если мне пишется! Ты этого никогда не– понимал, жевал жвачку с моральными рассуждениями, и печатают тебя только потому, что тебе повезло с агентом. Если бы Терри не подмазывал издателей, хрен бы твои книги кто-то взял!
Не знаю, как я его не ударил. Наверное, глаза застлало яростью, вот руку и повело в сторону. Вместо носа Джейка мой кулак врезался в стену за его спиной. Но Джейк все равно вскрикнул. И повалился на колени, обхватив голову обеими руками.
– Господи, что же со мной творится? – выдохнул он. – Я не хочу, не хочу, чтоб так было. Не хочу, чтоб эти твари поселились на всех моих планетах.
– Мы возвращаемся домой, и я веду тебя к специалисту, понял?
Рука горела от боли, но я постарался, чтобы голос прозвучал спокойно и весомо. Есть твердые правила разговора с психами. Закидоны Джейка больше не казались смешными и трогательными. Он болен и, возможно, серьезнее, чем я предполагал. А может, и нет, потому что покорно кивнул.
– Только не сегодня, пожалуйста, Уолт, – попросил он, все еще не убирая рук с висков. – Я так устал, что вот-вот сдохну, я дороги не выдержу. Завтра с утра, хорошо?
