Райское место

например, «приготовь к обеду отбивные из Дилана Энсона, детка»… А что, неплохая идея.

но отец глазами показал ей на дверь, и она послушно исчезла.

– Ешь, – повторил Ларри. – И слушай.

Выпить он мне не предложил ни «Четыре розы», ни что-нибудь из собственных запасов. Зато бульон был горячим, крепким и очень вкусным, а голос Ларри уверенным и весомым:

– Я не раскрылся бы перед тобой, если бы дело было только в твоем любопытстве, Уолт. Но мы все следили за тобой с того дня, как ты сюда приехал, и еще до того немало узнали о тебе от Риденса. Он, между прочим, неплохо перенес первое изменение и сейчас в полном порядке. Миссис Гарделл объяснила ему, что ты ушел на прогулку ни свет ни заря и пообещал вернуться только завтра. Взял с собой одеяло, чтобы заночевать где-нибудь в поле.

Ларри слегка наклонился ко мне.

– Ты ведь в самом деле его взял? Положил в машину.

– Я хотел отвезти Джейка в больницу. Он кивнул.

– Риденс всегда говорил, что ты – лучший друг, какого только можно желать. Ты нам подходишь, Уолт.

– Для жаркого? Или на суп сгожусь? О'Доннел рассмеялся.

– Для этих целей есть люди попроще. Обычно их хватает. Это только в то лето, когда я сюда попал, пришлось устраивать ловушку на дороге. Дожди тогда затянулись.

– Почему именно дождь? – Я старался представить, что его слова – очередной сюжет, придуманный Джейком, и задал вопрос, без которого не обошелся бы редактор. Но Ларри не был автором, поэтому только пожал плечами.

– Не знаю. Я не биолог. А вообще, «почему» – идиотский вопрос. Ты же не спрашиваешь, почему у тебя пять пальцев на руке, а не восемь, или почему соски расположены не на спине. Так какой смысл доискиваться причин, из-за которых моухейцы стали собой?

– Ты произносишь «моухейцы» как название особой нации.

– Так оно и есть, – улыбнулся Ларри. – И разумнее всего будет принять их такими.

– Оборотнями и каннибалами?

– Чем меньше будешь забивать себе голову громкими словами, тем быстрее адаптируешься. А тебе это нужно.

– Как твоим бывшим сослуживцам? – Я откусил сандвич и пододвинул к себе салат. – Чем экскурсия закончилась для них?

– Им пришлось долго ждать, – спокойно сказал О'Доннел. – Я уже говорил, начало того лета выдалось очень дождливым. Моухей стоит далеко от центральных трасс, но чужаки заявляются сюда регулярно, со временем сам убедишься. Наверное, людей что-то тянет на эту проселочную дорогу. Может, те же флюиды, которые вызывают кошмары. А когда семейные «Седаны» или фуры дальнобойщиков останавливаются в Моухее, ничего не стоит оставить людей здесь навсегда. Кого – силой, а других можно попросту угостить стаканчиком. Или плеснуть «виски» в сок, как это сделали с Кэтлин. Избавиться потом от машин легче легкого. А деревня получает запас свежего мяса, которое ходит на двух ногах и поет песни, дожидаясь смерти.

– От твоего цинизма воротит.

– От наивности – еще сильнее, – отмахнулся Ларри. – Так вот, в июне восемьдесят седьмого обычное число проезжих уменьшилось, а дождь лил почти каждый день. В конце месяца моухейцам пришлось бросать жребий между собой, и во время очередного преображения они съели Карла Биннса. Потом – Долли Гарделл и Селину Уибли.

– Сестру Сельмы? – сообразил я.

– Ее самую. Говорили, она была гораздо красивее Сельмы.

– Это несложно, – криво усмехнулся я. Забавная в Моухее традиция подбирать братьям и сестрам похожие имена. Сельма и Селина, Молли и Долли. Теперь Айрин и Айрис, Дилан и Делберт. Наверное, когда имена так похожи, создается впечатление, что и дети сливаются в единое существо. И если одного из них придется сожрать, это даже не убийство. Просто ликвидация запасного варианта.

Господи, что за идиотизм! О'Доннел правду сказал – я подхожу этой чокнутой общине. Уже одним тем, что сижу и выдумываю кретинские объяснения их сумасшествию вместо того, чтоб вырваться отсюда

Ага, пробить головой стену и пальцами вырыть тоннель!

и немедленно вызвать полицию из Гэлтауна.

«Детектив, в вашем округе живет целая деревня оборотней, которые любят, посиживая под теплым дождичком, смаковать человечину!» Конечно, после такого заявления вся полиция штата поднимется по тревоге, а мне губернатор вручит медаль.

Я внимательно всмотрелся в бульон. Ладно, даже если туда влили «Четыре розы», съем. Обычно после перепоя на еду и смотреть не хочется, но стресс диктует свои правила, и сейчас у меня желудок сводило от голода. Сандвич только раздразнил аппетит.

Интересно, ветчина в нем не из человеческого окорока?

Да нет, конечно! О'Доннел ведь ясно сказал, что он не по этому делу. И с какой радости моухейцам тратить драгоценные запасы на чужака? Так что пусть Ларри рассказывает что угодно, хоть и возьмется описывать пожирание людей живьем – все равно буду есть.

– Необходимо было заполучить запас будущих жертв, – сказал О'Доннел. – Никому не хотелось любоваться машиной, которая въедет в деревню и, не останавливаясь, умчится дальше, поэтому посреди дороги устроили ловушку. И в награду за труды получили не легковушку с парочкой, а полный автобус