ХРОНИКА РУССКОГО

Я четвертый раз в Англии, и в каждый мой приезд совершалась какая-нибудь великая перемена в государственном быту Англии: в 1825 году - test act, первый шаг к последующим общественным изменениям, в 1828 - эмансипация католиков; в 1831-реформа, в 1835 - corporations-act. Это, конечно, не французские революции, но английские эволюции, одна из другой необходимо возникающие, без шума парламентского, без разрушения церквей и древностей, с разбитием только стекол у закоснелых тори, без кровопролития, кроме пролитой крови кулачными бойцами, которых нанимают кандидаты избрания в разных партиях: вот что делает неколебимость Англии. {6} Она привыкла к постепенному развитию и к исправлению своих государственных постановлений и привыкает к этому постепенному, законному ходу с каждым годом более и более. На днях были прения в парламенте о существенном изменении всего муниципального порядка во всем государстве - и на улицах тихо. По утру народ узнает мысли вслух своих правителей, судит их, бурлит в клобах и шинках и принимается за свое дело или дремлет за кружкою черного портера: все в порядке!

Париж.

Посылаю один экземпляр академических листов для 'Наблюдателя' - в них многое и нам понравится, и другой экземпляр этих же листов оставляю до будущего случая для кн. В‹яземского›. Поэзия не так замечательна, кроме стихов Биньяна, в честь Кювье. В них есть и промахи, например, на стр. 5.

Apres le dur granit et le schiste cuivreux

Recelent des poissons les squelettes pierreux.

И поэту непозволительно не знать, что в граните, находящемся в горах, так называемых первобытных, вместе с миром созданных, нет окаменелостей и что окаменелости - рыбы, растения и проч. - находятся только во второклассных, известковых горах, переворотами, изменениями земли созданных и вмещающих в себе разрушенные остатки из других царств природы. Се ne sont que les montagnes calcaires qui sont les veritables musees du monde primitif, с a d., anti-deluvien. - Гумбольдт, слушая эти стихи, заметил что-то и против первых начал астрономии. Впрочем, много и прекрасных стихов. В стихах Лебрена, в другой академии читанных - 'Strophes faites en mer', есть хорошие строфы; но это море несколько холодно. Лучшее во всех брошюрах - после подвигов благости и христианской добродетели, награжденных Монтионовым завещанием, речь Вильменя. Много блестящих выражений, фраз вильменевских. - Но, повторяю, хроника добродетели имеет какую-то особенную прелесть, и эта проза лучше всех стихов. К одному экземпляру приложил я и портрет Вильменя. В числе дюжины других портретов, посылаемых для И. С. Ар‹жевитинова›, нет ни одного несходного. Я отобрал только les illustrations du jour, которых лично знаю. Двух портретов из полной коллекции не мог уже найти: Шатобриана и Ламене. Ламене раскуплен по поводу процессаmonstre и последней брошюры, т. е. предисловия к Боецию. Талант его, кажется, слабеет, нет прежней силы, прежнего убеждения, conviction; тексты, которые он приводит в своем 57-страничном предисловии из Боеция, гораздо красноречивее и сильнее простотою выражений всех его полемических выходок. - Литература богатеет предисловиями. На днях вышла первая часть биографических записок m-me Lebrun, - старухи-живописца, которая теперь в дряхлой руке своей держит и кисть и перо. M-me Recamier хвалила книгу ее comme rempli de bienveillance. Во второй части будет жизнь ее в России. {7} Сказывают, что много любопытных, хотя и неважных подробностей; как скоро эта часть выйдет, пришлю ее кн. А. Н. ‹Голицыну›: он должен помнить это время. - Забыл упомянуть и о 'Memoire de Bignon sur la conciliation progressive de la morale et de la politique'. Ему хочется соединить законы строгой нравственности с управлением политическими делами в сношениях между государствами. Долгая дипломатическая деятельность не мешает ему быть мечтателем. И ему-то Наполеон, с Сент-Эленского утеса, завещал написать историю дипломатических сношений в последние 40 лет; но в этой диссертации он искал примеров более в древней истории и в средних веках, чем в новейшей. Биньон делается настоящим анти-Макиавелем в правилах своей христианской политики.

Эолова Арфа.

XI. ПАРИЖ

(ХРОНИКА РУССКОГО)

Не знаю, сберусь ли с силами написать к Б‹улгакову›? Я так морально и интеллектуально охилел после шестинедельной простуды, что едва ноги таскаю, а в ногах и в пере вся моя умственная сила! Сколько бы должно было измарать страниц, чтобы передать вам быль и небылицы последних недель, но, право, сил нет! Едва в журнале отмечено виденное, слышанное, читанное! Фиески, балы, отставки министров, убавка процентов. Язык мой, враг мой, мог бы сказать и Броглию - к чему 'Est-ce clair?'. Ce qui n'est clair dans tout cela, c'est que cette allocution peu aimable pour une Chambre si complaisante, a fait couler a fond le ministere. Я жалею доктринеров-где найти другого Guizot для просвещения? Он соединяет три элемента европейской цивилизации (четвертого нет, ибо славянский не в счету): французский, английский и германский (для итальянского он выписал сюда Росси). Вчера было воскресенье и день приемный эксминистров Гизо и Тьера; en courtisan de la chute ministerielle, я через силу отправился сперва к Гизо, потом к Тьеру; нашел салоны и прихожие, полные посетителей и посетительниц; академики, депутаты, перы, искатели фортуны, бадо, {1} дюки, генералы - все тут было, кроме дипломатического корпуса. Тех же и то же нашел я и у Тьера, где нас встречала прелестная, под стать мужу, миниатюрная жена его. Они еще не отставлены, но прошения поданы и приняты. Вестовщики разносят списки новым министрам. Угадывают Дюпена - первым министром юстиции. Другой брат председатель Академии, третий старшиною (Doyen) адвокатов, и все трое везде, даже на гробовой доске матери: ci-git la mere des trois Dupin! (Недавно им за это досталось в суде от одного оскорбленного автора-адвоката). Почти все уверены, что министры возвратятся в свои дворцы, уверяют даже, что и очень скоро, но вряд ли? возврат их основан на неопытности преемников, коих политические мнения не разнствуют существенно от доктринеров; а так как король не возьмет никого _с левой стороны_ и не распустит теперешней камеры, то и трудно возобновить то же другими. Вчера Гизо, желая возвратиться к одной даме, которую оставил для того, чтобы встретить другую, сказал тому, кто занял между тем его место: 'Permettez, Mr., c'est la seule place que je veux garder'. И для моих трудов в архиве эта перемена не без хлопот. Я должен был еще и прежде кончить работу, но не без надежды идти далее 1742 года или по крайней мере кончить его. Теперь хотя Mignet и остается главным архивистом, но кто будет министром? Да и согласится ли Mignet допускать меня в архив? я и домогаться этого не буду. Они и без того едва не раскаиваются, что впустили козла в огород. - А сколько капусты! чем дальше в лес, тем больше дров! Лес вековый, но еще полный жизни исторической! все это прервалось в начале царствования Елисаветы Петровны и войны ее со Швециею!..

Я возвратился сейчас с последнего раута моего соседа эксминистра Броглио, где нашел тьму кромешную, т. е. дипломатов, депутатов, Ротшильдов, чиновников, бальных знакомств и проч., и узнал почти наверное, что министерство устроится завтра (следовательно, и отъезд А‹ндрюши› может ускориться). От него узнаете столько же, сколько и из газет - политические дрязги, а я передам вам все, что придет в голову из другой сферы здешней народной государственной жизни. С чего начать? с процесса Фиески? но вы знаете его подробно из журналов и даже все прикосновенные к нему обстоятельства; недостает вам портрета его и его товарищей - вот один лист в пяти лицах. Он, т. е. Фиески, точно так отвратительно изуродован, как он видим в литографии; но не так старообраз, как в особом листе; над одним виском площадка обритая после ужасной раны, иногда пластырем прикрываемая. _Жизни полный_ еще и по сю пору, фарсер, итальянский _браво_; но иногда не без примечательных движений в словах и в чувствах: например, один раз он точно поразил слушателей, сказав: 'La mort, c'est ma maitresse a present'. Ho обыкновенно он рисуется, дает себе позиции и витийствует по-своему, хотя и не всегда натурально. Могеу очень сходен, также и другой, особливо Pepin. Вероятно, решусь идти смотреть казнь их. Для Ч‹аадаева› посылаю две статьи в 'Gazette de France' о Боссюете. Они писаны бывшими издателями 'Quotidienne' и с большим искусством. Куда меня бросило от Фиески? Но, право, что-то не пишется - чтение, по случаю болезни, отучило меня от пера. Кстати о чтении: недавно Ламартин присылал своего приятеляww читать отрывок из своей огромной поэмы С. П. С‹вечи›ной-этот отрывок назван, кажется, 'Jocelyn'. С. П. ‹Свечина›