And here on snows, where never human foot Of common mortal tred, we nightly tread, And leave no traces…[166] «Пирамиды Шрекгорна и Финстераагорна» упомянуты в книге Сенанкура «Оберон» (1804), о которой идет речь в «Дворянском гнезде» (наст. изд., т. 6, с. 88, 425). У Сенанкура также противопоставляется «однообразное убожество равнин» с «тяжкоя, душной и беспокойной атмосферой человеческого общества» — «безмолвным вершинам гор», «где небо как бы раздвигает свои пределы, где воздух спокойнее, где время замедляет свой бег, а жизнь постоянна и незыблема, здесь вся природа являет куда больший порядок, куда более осязаемую завершенность и непреходящее единство» (письмо 700).
Тургеневу было также хорошо известно стихотворение А. де Мюссе «К Юнгфрау» («Chansons à mettre en musique»); в нем идет речь об ощущениях путешественника, которому удалось бы достигнуть вершины Юнгфрау.
Приведенные сопоставления значительно уменьшают вероятность догадки, что «Разговор» Тургенева возник под воздействием двух прозаических диалогов Леопарди: «Геркулес и Атлант» и «Домовой и гном» (см.: Куприевич, с. 7–12).
Л. Семенов в особой заметке «„Спор» Лермонтова и „Разговор“ Тургенева» пытался обосновать еще одно предположение о зависимости «Разговора» от Лермонтова: Юнгфрау и Финстерааргорн ведут между собою беседу подобно Казбеку и Шату (Семенов Л. Лермонтов и Лев Толстой. М., 1914, с. 439–441; Гершензон М. О. Письма к брату. М., 1927, с. 109). Пессимистические выводы Тургенева о судьбах человека и всего земного шара см. в его произведениях «Призраки» и «Довольно» (Винникова И. А. Об идейных истоках «Призраков» и «Довольно» И. С. Тургенева (Тургенев и Шопенгауэр в 60-е гг. XIX в.). — Вопросы славянской филологии. К V Международному съезду славистов. Саратов, 1963, с. 93).
Из черновых рукописей Тургенева видно, что «Разговор» был задуман как беседа горных вершин Юнгфрау и Веттергорн (также высокая гора в Бернском кантоне Швейцарии), впоследствии замененной Фонстерааргорном.
Старуха*
Л. Пич в своих воспоминаниях о Тургеневе обращает внимание на то, что многие из «стихотворений в прозе» представляли собой литературную обработку его снов. Таково же, по его словам, и происхождение стихотворения «Старуха», «в котором так наглядно изображается неизбежность смерти». «Однажды летом, — свидетельствует Л. Пич, — в Берлине, проведя вечер с Юлианом Шмидтом и мною, он нам рассказал этот сон. У нас выступил холодный пот. Я записал тогда же слышанный мною рассказ и напечатал его в фельетоне „Schlesische Zeitung“ под заглавием „Сон“» (Иностранная критика о Тургеневе. СПб., 1884, с. 178). Хр. Гасде принадлежит первая научная публикация этого фельетона, напечатанного, как она установила, в «Силезской газете» 15 августа 1878 г. (Beiträge und Skizzen zum Werk Turgenevs (Slavische Beiträge, B. 116). München. 1977, S. 109). См. об этом: Тиме Г. А. Работы немецких славистов о И. С. Тургеневе. — Русская литература, 1979, № 2, с. 188. Вероятно, именно этот фельетон имел в виду Тургенев в своем письме к Пичу от 26 сентября (8 октября) 1878 г.: «Вы правильно пересказали мой „Сон“; меня только немного удивляет то, что Вы сочли его стоящим внимания любезной публики. Но, о ужасный друг, Вы низвергаете на меня целый поток комплиментов!» Этот фельетон значительно расходился в художественном отношении со стихотворением Тургенева, которое тщательно им нравилось и в черновой и в беловой рукописях. Первоначально в черновой рукописи это стихотворение действительно имело заглавие «Сон 1-й», тут же переделанное на «Старуха. Сон». В черновой рукописи оно не датировано, но было записано в группе стихотворений января — февраля 1878 г. Встреча с Л. Пичем произошла 6 августа 1878 г. Лишь в корректуре «Востинка Европы» Тургенев сам снял подзаголовок «Сон», учитывая замечание П. В. Анненкова (см. выше, с. 455–456).
Соперник*
Стихотворение набросано на полях черновика «Черный дрозд. 1» с большими вставками и поправками, как одно из «видений» бессонных ночей Тургенева. Вероятно, «соперник» — реально существовавшее лицо, кто-то из друзей Тургенева в 1840-50-е годы. Точных данных для указания его имени нет.
«Услышишь суд глупца…»*
Заглавие заимствовано Тургеневым из стихотворения Пушкина «Поэту» (1830):
Поэт! Не дорожи любовию народной. Восторженных похвал пройдет минутный шум; Услышишь суд глупца и смех толпы холодной, Но ты останься тверд, спокоен и угрюм… Стихотворение «Услышишь суд глупца…» переработано болгарским поэтом П. Р. Славейковым (см.: Велчев В. Тургенев в Болгарии. — Годишник на Софийский университет, 1961. Т. IV, 3, с. 133–135).
Но есть удары — по самому сердцу. — Всё стихотворение отражает враждебное отношение к Тургеневу читателей разных общественных слоев после выхода в свет романа «Новь» (1877). Тургенев предвидел неблагоприятные отзывы о своем романе; Я. П. Полонскому он, например, писал (11 (23) ноября 1876 г.), что ждет неминуемых ударов от критиков всех направлений: «Никакого нет сомнения, что, если за „Отцов и детей“ меня били палками, за „Новь“ меня будут лупить бревнами — и точно так же с обеих сторон». Особенно больно уязвило Тургенева неприязненное отношение к «Нови» русской молодежи. В черновом автографе строки 11–12 читались так: «И честные, хорошие, молодые души отворачиваются от него». О том же говорят и строки 14–17.
Тургенев датировал свое стихотворение февралем 1878 г. К этому же времени относятся его энергичные заявления об отказе от литературного творчества. Так, редактору журнала «Правда», просившему о сотрудничестве, Тургенев 7 (19) февраля 1878 г. ответил, что прием, который встретили в публике его последние произведения, заставил его прекратить литературную деятельность: «… как бы то ни было, я положил перо и уж больше за него не возьмусь».
А. Луканина в воспоминаниях о Тургеневе приводит выдержку из своего дневника, в котором (под 30 марта 1878 г.) записано, что Тургенев советовал ей не обращать внимания на критику и цитировал стихотворение Пушкина «Поэту» (Луканина А. Мое знакомство с Тургеневым. — Сев Вестн, 1887, № 2, с. 57).
…проклинали путешественника, принесшего им картофель… — Первые известия о картофеле проникли в Европу из Америки в середине XVI века, в 1584 г. он был привезен в Ирландию, через два года — в Англию. В 1716 г. картофель появился в Швеции, в России — во время Семилетней войны; здесь он распространялся довольно медленно и встречал противодействие даже в начале XIX века. Эти сведения сообщаются в статье А. О. Подвысоцкого «Водворение и распространение картофеля в Архангельской губернии в 1765–1865 гг.» (Рус Ст, 1879, № 9, с. 85–100), которая могла быть известна Тургеневу еще до публикации стихотворений в прозе.
«Бей меня! но выслушай!» — говорил афинский вождь спартанскому. — Слова Фемистокла Еврипиаду перед морской победой греков над персами при Саламине. Эту фразу, ставшую крылатой, приводит Плутарх (Изречения царей и полководцев. Фемистокл,
