«Тореадором» спустя час. Володя лежал на диване в обнимку с Ольгой и смотрел кино. Было что-то около пяти. За окном уже стемнело, но Олины родители еще не вернулись с работы. Звонок мобильника бесцеремонно разрушил весь этот уют.
Володя с подозрением посмотрел на надпись «номер скрыт» на дисплее. Предчувствия его не обманули.
– Здравствуй, мой мальчик, – поприветствовал его Ник. – Через пятнадцать минут у подъезда.
– Я не там, где ты думаешь, – сердито ответил Володя. – Через пятнадцать минут я...
– Через пятнадцать минут я жду тебя внизу, – в голосе Николая появилось раздражение.
– Я не дома, – рыкнул в ответ Володя.
– Я знаю, где ты, – недовольно отозвалась трубка. – Спускайся. Или будешь дальше препираться?
Володя молча нажал отбой.
– Кто там? – Оля приподнялась на локте.
– Мне надо идти, – невпопад ответил Володя.
– Это он? Тот человек, которого ты назвал отцом?
– Извини, Оль.
Он вскочил с дивана и вышел в коридор. Оделся мгновенно. Больше времени ушло на то, чтобы зашнуровать высокие ботинки. Ольга стояла рядом и безмолвно наблюдала за ним, словно на войну провожала.
С таким же лицом вышла к лифту. Володя собрался с духом и вымученно улыбнулся:
– Не переживай, Оленька, все будет хорошо.
Он обнял ее. Оля прижалась всем телом. Трепетная, беззащитная.
– Я не знаю, чем тебе помочь, Вовка, – прошептала она.
– Все будет хорошо, – повторил Володя и поцеловал ее.
– Я же болею, – вяло воспротивилась Оля.
Подъехал лифт. Тяжко остановился и с шумом распахнул двери. Володя вошел в кабину, нажал кнопку и помахал на прощание рукой.
Внизу никого не было. Ни Ника, ни его «Акцента».
Володя переступил с ноги на ногу, зябко повел плечами. Вечер был холодным и влажным. Неприятным. Он запустил руку в карман, нащупывая мобильник. Часы показывали, что со времени последнего вызова четверти часа еще не прошло. Поторопился. Зачем?
Он вдруг подумал, что во всем этом есть какое-то мистическое притяжение. Как змея теряет волю при звуках флейты, так и он. Пусть еще недавно злился на отца, не желал его видеть, да и вообще не хотел иметь никакого дела с магами, к какой бы сфере они ни относились, но бросил любимую девушку и выскочил раньше, чем требовалось.
Зажурчал мотор подъехавшей машины. Ник притормозил, распахнул правую от себя дверь.
– Садись, поехали.
Володя кивнул, сделал шаг. За спиной хлопнула дверь подъезда. Он обернулся.
Ольга выбежала на улицу как была, в домашней одежде и в тапочках на босу ногу. На лице решимость.
– Это он? – спросила она и бросилась к Нику, не обращая внимания на снег, слякоть и вмиг промокшие тапочки.
– Оля, здесь же холодно, а ты нездорова, – Володя запоздало попытался перехватить ее.
Николай наблюдал за происходящим с надменным видом. Ольга между тем обогнула машину и дернула водительскую дверь.
– Оставьте его в покое! – потребовала она без предисловий.
– Ого, – с чувством превосходства фыркнул Ник. – Девочка с характером. Ты хоть знаешь, кто я?
Володя догнал девушку и подхватил на руки:
– Оленька, ты же промокла насквозь. Не сходи с ума.
Но Ольга намертво вцепилась в дверь.
– Я не знаю, что вам от него надо, – произнесла с угрозой, – но если вы от него не отвяжетесь...
– То что? – Николай забавлялся, словно кот, играющий с мышью. – Ты мне угрожать вздумала, девчонка?
Ольга с силой хлопнула дверцей. Володя быстро понес ее обратно к подъезду. А в машине заливался хохотом Николай. Веселился так, что было слышно на улице. Смех раздражал, хоть Володя и пытался его игнорировать.
– Оленька, ну что ты, – повторял тихо. – Что ты... Ты же простужена. И промокла. Зачем? Он же... Он этого не стоит.
Володя набрал код и внес девушку в подъезд. Ее колотило. Не то от холода, не то от нервов. Он поставил ее на пол и нажал кнопку лифта.
– Прости, Вовка, – прошептала Оля. – Я не должна была... Но если он сделает тебе плохо, я его убью.
– Я разберусь с этим, не волнуйся.
Оля нырнула в кабину лифта, жестом остановила последовавшего за ней Володю.
– Иди. Со мной все в порядке. А он... Не хочу, чтобы из-за меня стало хуже. Не надо мне было этого делать.
Володя не нашел, что ответить, и просто поцеловал ее. Горячо и долго.
– Иди, – отстранилась она уже с улыбкой.
И нажала кнопку. Двери закрылись перед носом у Володи. До какого же отчаяния он ее довел. Володя схватился за голову. «Если женщина не может помочь, – вновь возник в голове папин голос, – ее не надо волновать».
Идиот сопливый! Зачем он все это на нее вывалил? Не объяснил даже толком. Про отца и папу, про похищение это дурацкое... про увольнение... А она... Что она подумала? Уж точно не о магах.
Машина стояла на прежнем месте, Николай все так же сидел за рулем, только не ржал больше.
Володя плюхнулся на сиденье, зло хлопнул дверцей.
– Напоминаю, – не дожидаясь, пока заговорит сын, произнес Николай, – ты принял решение, и теперь у тебя есть некоторые обязательства.
Машина тронулась. Володя молчал. Желание послать отца по известному адресу и навсегда вычеркнуть его из жизни присутствовало, но Ник был прав. Он не мог так просто расплеваться со всем, что узнал и принял в последний месяц.
– Я хочу, чтобы этой строптивой финтифлюшки больше не было, – жестко произнес отец, чувствуя свою силу.
– Это не твое дело, – окрысился Володя.
– Ошибаешься. Ты маг, тебе нужно думать не просто о продлении рода, а о правильном вложении семени. За тобой клан, перед которым у тебя обязательства. Или ты думаешь, к источнику подпускают за красивые глаза?
Все это звучало настолько мерзко и беспощадно, что Володя зажмурился, не желая ничего видеть. Но спасительная темнота не пришла. Перед глазами возник парк, зеленые майские деревья и возвышающееся над ними колесо обозрения...
...Они ездили в парк Горького кататься на чертовом колесе. Ник и эта девочка. Ему было двадцать с небольшим. Ей меньше. Ее звали Настей. Они целовались и были счастливы. Он покупал ей мороженое и добыл в тире приз – плюшевого медведя.
Все пульки из мелкашки легли точно в цель. Дедушка, забравший обратно винтовку и вручивший приз, поразился меткости и предположил, что юноша, вероятно, занимается стрельбой. Ник загадочно улыбнулся. Стрельбой он не занимался, более того, оружие, пусть и пневматическое, держал в руках второй раз в жизни. Зато он занимался магией, и с ее помощью можно было легко забрать из тира любой приз, даже не попав ни разу. Но об этой маленькой хитрости никто никогда не узнал.
А потом она увидела художника с этюдником и поделилась с Ником:
– Знаешь, я всегда мечтала иметь дома свой портрет. Наверное, это нескромно, но мне очень хочется. Только обязательно нарисованный. Фотография – это не то.
