спрятал взгляд.
Володя ждал, но Ник так и не ответил. Правда, поворот на Крылатское успешно проехал, а спустя пять минут свернул на Кутузовский и устремился в центр.
За окном пронеслись Поклонная гора, Триумфальная арка. Просвистав до самого Арбата, Ник свернул на набережную.
– Куда мы едем? – не выдержал Володя.
– Не задавай глупых вопросов, – огрызнулся Ник.
По набережной они ехали долго. Отец нервничал, и понять, из-за чего, было невозможно. Наконец начал искать, где припарковать машину.
Володя выглянул в окно и замер. Рука привычно дернулась за фотоаппаратом, который остался, должно быть, где-то на Рублевке. То чудо, что стояло на самом деле на месте храма Христа Спасителя, по-прежнему вызывало трепет, хоть и видел его не первый раз.
Отсутствие фотоаппарата расстроило, натолкнуло на мысль о том, что ни за грош лишился части жизни. Однако зрелище за окошком перебило грусть.
Машина остановилась. Ник заглушил двигатель.
– Видишь? – кивнул на храм.
– Вижу.
– Внутри источник. Очень мощный. Возможно, самый мощный в Москве. Ему несколько сотен лет, а он и не думает иссякать. И долгое время он принадлежал нам.
– «Стальному щиту»? – не понял Володя.
– Его предшественникам. Иначе говоря, клану, к которому я принадлежу. А теперь и ты, так как ты мой сын. Мы владели источником десятки лет. Знаешь, что здесь было прежде?
– Бассейн? – предположил Володя.
– Вроде того. Во всяком случае, под покровом Пелены это выглядело именно так. А потом пришли элохим. Помнишь того, что ты видел там? Это один из магов влиятельного объединения «белых». И они сильнее нас. Во всяком случае, пока сильнее. Они отобрали у нас источник и разгромили прежний клан, от которого остались только ошметки.
– И построили на его месте храм, – подытожил Володя.
– Примерно так.
– А раньше, когда здесь был еще старый храм? Чьим был источник?
– Элохим постоянны в своих архитектурных пристрастиях, – мрачно процедил Ник.
– Значит, они просто вернули себе то, что вы у них отобрали.
Ник болезненно поморщился:
– Мы у них ничего не отбирали. Это джинна. Северо-западное московское землячество. Знаешь, как снесли первый храм в мире людей? Под проект Дворца Советов. Это был замысел джинна. Северо- западники тогда отбили источник у элохим. Теперь, опуская все подробности, «белые» претендуют на этот источник по праву первого владельца, мы по праву последнего, а «оранжевые» от врожденной наглости.
– А при чем здесь мое похищение? – удивился Володя.
– Не понял? Мы с Кудимовым возлагаем на тебя большие надежды. – Ник пожевал губами в раздумье и добавил: – И «оранжевые» северо-западники, видимо, тоже.
Зал по-прежнему пустовал: высокие потолки, бра с приглушенным светом на недосягаемой высоте. Четыре зарешеченных, закрытых ставнями окна. Только дверь была распахнута, и на стене между окнами темнело выгоревшее пятно, в котором с трудом читался некий символ.
Если бы кто-то вошел сейчас в эту комнату, то увидел бы привлекательную женщину средних лет с янтарными глазами и пышными огненно-рыжими вьющимися волосами. Рядом с ней стояли двое лысых, как колено, мужчин. Женщина была в ярости, и не сказать, что это не красило ее. Мужчины выглядели удрученными.
– Что это? – женщина ткнула пальцем в испорченные обои.
– Мы подозреваем, что это следы заклинания, при помощи которого он сбежал, – подал голос один из мужчин.
– Я вижу, – повернулась к нему женщина. – Не слепая. Меня интересуют только два вопроса. Всего два. Что это за заклинание? Вы когда-нибудь видели такую магию?
Осмелившийся ответить мужчина потупился и мотнул головой.
– Похоже на ритуал, – позволил себе вступить в разговор второй мужчина. – Во всяком случае, здесь явно был какой-то рисунок, и его активизировали, скорее всего, вербально. Возможно, помимо символа и звука было еще что-то. Выходит, ритуал.
– Не выходит, – отмахнулась женщина-джинна. – Выходит что-то совершенно новое.
– А все новое – это хорошо забытое старое, – пробормотал второй.
– Ты чертовски прав, Сальваторе, – заметила женщина. – Может быть, ты расскажешь тогда, кто посвятил его в это старое? Я такого старого не знаю, а я не последний маг на этом свете.
Сальваторе тоже поспешил спрятать глаза. Женщина смотрела так властно и пронзительно, что выдержать этот взгляд мог бы не каждый. В ее землячестве не мог никто, потому она в конечном итоге его и возглавила.
У джинна все просто – кто сильнее, тот и правит.
– Кто? – испытующе вопросила она.
Голос прозвучал с такой мощью, что оставить вопрос без ответа не решились бы даже бездушные стены.
– Возможно, его отец...
Глаза главы землячества свирепо полыхнули, грозя прожечь на стене еще пару пятен. Сальваторе почувствовал неодолимое желание съежиться. Поглядел на товарища и почувствовал, что не одинок в своих желаниях.
Однако готовая обрушиться на их головы гроза прошла мимо.
– Его отец – ничтожество, – удивительно спокойно и холодно произнесла женщина. – Его отец никогда не был серьезным противником. Весьма посредственный маг с комплексом маленького начальника. Скорее я поверю в то, что этому заклинанию научил мальчика ты, чем в то, что старый осел мог хотя бы раз в жизни столкнуться с чем-то такого уровня. Не говоря уже о том, чтобы запомнить, научиться применять и передать это умение другому. Кудимов, нынешний глава «Стального щита», немногим лучше, хотя и сильнее. Еще варианты?
– Возможно, стоило бы спросить у него самого? – предположил Сальваторе.
– Стоило бы, – снова разъярилась джинна. – Если бы он был здесь. Как вы могли его упустить?
– Кто мог предположить, что он способен вырваться?.. – начал Сальваторе.
– А зачем надо было вообще делать так, чтобы у мальчика возникло желание бежать? Зачем надо было играть в бандитов мелкого пошиба? Зачем? Неужели нельзя было просто мирно поговорить и пригласить? Надо было обязательно тянуть на аркане?
– Я все исправлю, – горячо заверил Сальваторе. – Я найду его и приглашу.
Джинна снова охладела и только покачала головой.
– Нет, теперь он вам не поверит. Здесь надо действовать иначе. Вызови ко мне шакала.
Ник проявил невиданную заботу и доставил Володю аж до подъезда. Настоял на том, что довезет, сказал даже, что волнуется. Правда, словами это и ограничилось, ничем другим отец волнения не выказал. Оттого оно казалось наигранным.
Всю дорогу обратно молчали. Володя немного отогрелся. Мысли ползли вяло. От нечего делать он начал присматриваться к отцу. И результаты наблюдения оказались поразительными.
Ник выглядел так, словно ехал в машине один. Будто не было в ней его сына Володи. И вообще никого живого не было. А вместо родного человека, о котором он заботится, на пассажирском сиденье лежит чемодан с дорогостоящим оборудованием. Оборудованием, за потерю которого можно получить нагоняй от начальства или даже, образно говоря, оказаться на улице без порток. Потеря тяжелая, но не смертельная.
От осознания этого Володе вдруг стало смешно и тошно. Машина свернула на Рублевку, с нее на дублер,
