Милинович вместо ответа уселся и принялся вылизывать кровоточащие царапины на боку, а Олег буркнул:
– До свадьбы заживет.
Тигриные когти разорвали камуфляжную куртку, сняли небольшой кусочек кожи и вспахали плоть. Главное, что рука не перестала двигаться, да и сама рана быстро закрылась, прекратила кровоточить.
Болезненно, но терпимо.
Этих големов верог исследовать не стал, и так было понятно, что внутри у них точно то же, что и у давешнего мишки. Обработавший языком раны маах’керу вскочил на ноги, всем видом показывая, что он жив, здоров и готов, как юный пионер, и они пошли дальше.
Пару раз в зарослях поднималось довольно громкое шуршание, и Олег поворачивал оружие в его сторону, готовясь стрелять. Но никто так и не нападал, хотя единожды Турнов готов был поклясться, что видел существо, как две капли воды похожее на Пастыря Душ, человекообразное, черное, словно угольный пласт, и с единственным огромным глазом посреди лба.
Но спутники ничего не заметили, и он не стал поднимать тревогу.
Прошли еще одно озеро, больше предыдущего раза в два, и тут Милинович остановился, засопел чуть громче.
– Браво, – донесся откуда-то сверху хриплый, точно у курильщика со стажем, голос. – Вы все же нашли меня.
На вершине скалы, формой напоминавшей кафедру, стоял очень высокий и бледный незнакомец в длинном плаще. Глаза у него были узки, как у змеи, на голове топорщился короткий ежик темных волос, а на тонких губах играла издевательская усмешка.
Николай присел, потом подлетел метра на три, а маах’керу сердито заворчал.
– Точнее, не вы нашли, а мне стало любопытно, кто смог почти добраться до моего убежища, – продолжил незнакомец. – Да, чудная компания, оборотень, вампир и человек…
Олег был готов поклясться, что довольно давно встречал кого-то на него очень похожего. И еще он ощущал сильнейшую фальшь, прятавшуюся в словах обладателя длинного плаща, в каждом его жесте и скупой мимике.
Ауры незнакомца Турнов видеть не мог, но это и не выглядело удивительным – тот был невероятно сильным и искусным магом. Но, что странно, никак не удавалось определить, с уроженцем какой сферы они столкнулись – бесцветной, коричневой, красной, а может быть, черной?
Более всего укрывавшийся в аномальной зоне враг напоминал человека, хотя от него прямо разило какой-то чужеродностью и искусственностью. Мог бы сойти за слаш, но не внушал страха, да и кожа его была светлой, за верог, если бы только обзавелся алыми глазами.
Так что, выходит, перед ними Наблюдатель?
Понятно, что те не имеют волос на голове, но незнакомец мог носить парик или быть из тех «бесцветных», что очеловечились, обзавелись зрачком в глазу и всем прочим. Ходили упорные слухи, что выходцы из всех трех орденов иногда проделывают подобное и далее живут обычной человеческой жизнью.
– Вы пришли, чтобы убить меня? – казалось, эта мысль забавляла незнакомца.
– Догадливый, сволочь, – сказал Олег и дернул вверх ствол винтовки.
Обладатель черного плаща щелкнул пальцами, и у его ног объявилась плюшевая собака размером с бульдога. Прыгнула вперед, принимая на себя предназначенную хозяину очередь, а тот исчез, сгинул, точно провалился сквозь скалу. И тут же со всех сторон из зарослей полезли всякие игрушечные твари – слон, корова, бегемот, несколько лошадей и даже динозавр.
Зубы и когти у них, если судить по виду, были вовсе не тупые и не хрупкие.
– Держитесь, я за ним! – крикнул Николай, по воздуху устремляясь вперед.
Вампиры не такие хорошие летуны, как элохим, они даже не летают, а левитируют, но в качестве ВВС тоже кое-чего стоят.
– Твою мать! – Олег размолотил в клочья самую шуструю лошадь и принялся менять магазин.
Милинович вцепился в бок бросившегося на него динозавра, вырвал здоровенный клок, но от атаки слона увернуться не смог. Покатился по земле, вскочил, страшный, оскаленный, с огнем в желтых глазах, и взвыл так, что у живого противника кровь бы застыла в жилах.
Но големы никогда не были живыми, да и крови в них не имелось.
Олег потерял всего несколько секунд, но корову ему пришлось отталкивать «длинной рукой». Затем отпрыгивать, чтобы бегемот не откусил ему ногу, и стрелять тошнотворно-розовой твари в загривок.
Цели, по счастью, не были бронированными, и калибра пять пятьдесят шесть вполне хватало. Зато они могли похвастаться высокой подвижностью, так что Олегу приходилось вертеться и порой пускать в ход не только «длинную руку», но и приклад.
Штурмовая винтовка для боя в таких условиях подходит плохо, и поэтому Турнов быстро получил несколько ран.
– Шустрые, гады… – пропыхтел он, выстрелом в упор добивая ползущего бегемота.
Последнюю корову перехватил Милинович, оставивший от динозавра и слона набор разноцветных кусков и обрывки ваты. Сбил ее в прыжке, а затем отскочил, давая человеку возможность пустить в ход оружие.
Олег рванул спусковой крючок, дергающаяся тварь свалилась наземь, и все закончилось.
– Искусник хренов, – пробормотал он, имея в виду бледного творца големов, затем недоуменно посмотрел вверх. – А это еще что за ерунда, смена погоды или смена времени суток?
Пока они сражались, туманная серая пелена над головой исчезла, ее место заняла темно-фиолетовая бездна с серебристым шариком в зените. Света он вроде не испускал, но оказалось, что глядеть на него неприятно, Олег вынужден был прикрыть лицо ладонью, а затем и вовсе отвернуться.
Глаза непонятно почему жгло, на них наворачивались слезы.
– Рррры… – волку пожать плечами трудно, но Милинович ухитрился исполнить этот трюк, а потом еще и лязгнул зубами.
Все ясно – нужно шевелиться, спешить на помощь Николаю.
– Идем, конечно, – сказал Олег и побежал вслед за устремившимся вперед маах’керу.
Точнее, попытался побежать, но почти тут же захромал и вынужден был сбросить ход: помешала рана в бедре, не особенно большая или глубокая, но очень болезненная.
Они обогнули скалу, похожую на кафедру, и очутились на опушке настоящего леса – раскоряченные шипастые деревья с «глазами» на ветвях, стволы увенчаны громадными цветами, а коричневой «почвы» не видно из-за зеленых чешуйчатых пеньков, от совсем крохотных до вымахавших в рост человека.
Милинович уверенно нырнул в заросли, не задев и веточки, Олег последовал за ним, и первый попавшийся шип сладострастно воткнулся ему в ладонь. Дерево затрепетало и даже, похоже, сделало попытку придвинуться, но Турнов дожидаться не стал, ускорил шаг.
Бедро и плечо дергала боль, по лицу тек пот, перед глазами время от времени начинало кружиться, то ли от банальных недосыпа и усталости, то ли от местных аномальных воздействий.
Штурмовая винтовка тянула к земле, пеньки хрустели под ногами, заставляя спотыкаться. Ветки с «глазами» раскачивались, хотя ветра не было, и вроде бы даже тянулись к человеку.
Маах’керу мелькал впереди стремительной серой тенью, время от времени оглядывался.
– Я иду… – бормотал Олег. – Сейчас догоню… Еще немного, надо только нажать.
Он вспоминал обстоятельства, когда приходилось действовать на пределе собственных сил, а порой и выходить за него – на тренировках, на соревнованиях, в Афгане, несколько раз на работе. Перебирал случаи, когда он выходил победителем в безнадежной, казалось, ситуации, и это немножко помогало…
Затем лес закончился, они выскочили на берег очередного озера, на этот раз, похоже, с обычной водой. Милинович зарычал и длинными прыжками устремился туда, где Николай сражался с творцом големов.
Верог обрушивал на обладателя длинного плаща эфемерные, очень сложные заклинания, похоже, стремился не просто ранить или убить врага, а собирался взять его под контроль. Но бледный отражал и развеивал их одно за другим, и с физиономии его не сходило презрительное выражение.
Олег остановился, чтобы перевести дух, и тут вспомнил, где видел похожее существо: два года назад, во время истории с безумием слаш, когда они просматривали запись совершенного на телевышке
