башенка поднималась на такую высоту, что дух захватывало. Дрожа под порывами ветра, Карвинтий, отчаянно вцепившись в страховочный тросик, прослушал лекцию мага-звездочета о том, что установленный в Обсерватории огромный телескоп целых восемьдесят четыре года изготавливался гномами клана Кордсдейл, что линза этого телескопа является самым большим куском стекла в мире, и что в хорошую погоду отсюда видны острова Хага, Зинг и Ритт. Не подскажете ли, господин алхимик, когда эта хорошая погода вдруг настанет, может, нам удастся рассмотреть Литтл-Джок и буренавские Чудуры?
Мрачно отделавшись невнятными обещаниями, Карвинтий сбежал от греха подальше, поболтал с Йори (мэтр болтал, а Йори, не перебивая, слушал), посмотрел, как спецы по Когтям и Крыльям прогуливают во внутреннем дворике сфинксов, минотавров и единственную на всё королевство прирученную гидру (волшебники явно себе льстили — гидра чуть не сожрала Йори и лишь чудом удалось ее уговорить на половину бараньей туши), как носятся по галереям элементали и призванные твари, собирая господ магов для экспедиции в Эль-Джалад…
И что всем этим чудикам понадобилось в жарких песках Эмирата? — размышлял мэтр Карвинтий, вернувшись в спешно отремонтированное жилище и готовя поздний завтрак на спиртовке. Общей столовой-едальни в Восьмом Позвонке не было. И потому, что магистры не доверяли своим ученикам (вдруг решат отомстить за низкую оценку на экзамене), и потому, что специалисты магии Крыла и Когтя, Зеленой школы и Четвертого Шага наотрез отказывались есть то, что им приготовил сотворенный специалистами магии Смерти замковый обслуживающий персонал.
Конечно, — признал алхимик, — если тобою созданное животное, нежить или растение станет Покровителем Года, это очень почетно… А еще по Восьмому Позвонку сплетничали, что король Тотсмит обещал вознаградить того волшебника, который утрет нос задавакам из Эль-Джалада, Кавладора, Фносса и Брабанса. Короче, со всех сторон участие в предстоящем мероприятии выгодно, но, увы, специалиста по научному прогнозированию погоды туда никто не приглашал…
Коротко вздохнув, Карвинтий снял кастрюльку с огня и попытался угадать, что сварилось — суп или каша. Ладно, ингредиенты использовались съедобные, значит, есть девяностопроцентная вероятность, что отравление, если и случится, будет не смертельным.
В дверь постучались, когда Карвинтий отчаянно солил варево с целью улучшения его вкусовых качеств.
— Иду, иду, — готовностью отозвался алхимик. Открыл дверь и увидел… увидел…
Карвинтий шумно сглотнул слюну, тщась подобрать подходящее слово для определения представших пред ним экземпляров.
Бесспорно, это были скелеты. Но не обычных людей, и даже не обычных животных, а кого-то… чего- то… Одним словом, мэтр Мориарти постарался на славу. Они были высотой с тролля и приблизительно столь же грациозны; мощные костяки, будто украденные у медведей или каких-нибудь малорослых драконов, несли на себе доспехи, сработанные из многих слоев кожи и расписанных сложными рунами заклинаний; но хуже всего были глаза. Настоящие. То есть круглое свинцовое «яблоко» с вплавленным кристаллом. Кристаллы светились злобным зеленоватым огоньком из-под низко сдвинутых круглых шлемов, что еще больше усиливало идущее от монстров ощущение ужаса.
— Мэтр Кар-вин-тий? — дёргая челюстью, спросил правый супер-скелет. Скорее всего, чтобы создать эту челюсть, какого-нибудь стоматолога познакомили с «ручной» местной гидрой.
— Да… я… да… — со страху не смог соврать алхимик.
Два пришедших по его душу супер-скелета подхватили перепуганного мэтра и потащили куда-то вниз.
Не приятное, но достаточно скорое путешествие закончилось, когда мэтра Карвинтия скелеты вывели за стены Восьмого Позвонка, а потом швырнули перепуганного алхимика к ногам прогуливающейся у замкового рва мэтрессы Вайли.
Волшебница сосредоточенно рассматривала свой посох, украшенный искусно сработанным скорпионом (в какой-то момент Карвинтию даже показалось, что членистоногое двигается), но ради прибытия мэтра отвлеклась.
— А, уважаемый господин метелкоролог! Ты ведь метелкоролог, не правда ли?
Стуча зубами, Карвинтий поправил уважаемую леди, что метлы до недавнего времени его интересовали слабо, в отличие от погоды.
— Вот-вот, об этом-то я и спрашиваю! Скажи-ка, дружок, — с улыбкой заботливой тетушки поинтересовалась волшебница, — А в заморозках ты разбираешься?
— Конечно! Внезапное похолодание наступает, когда год переходит через месяц Чаши к Вуали и Лютне, что связано с приходом северного ветра и, очень часто, очередным нашествием викингов на Ллойярд и Буренавию, — отрапортовал Карвинтий. Присутствие костяных гигантов за спиной весьма нервировало.
— Викинги? Ты думаешь, они снова пытались нас ограбить? — задумчиво переспросила мэтресса Вайли. — Ладно, эту версию мы потом проверим. А сейчас, — она обратилась к вздрагивающему алхимику, — я хочу, что бы ты высказал взвешенное и грамотное мнение кое о чем.
— О чем же?
Вайли заговорщицки подмигнула, подошла к Карвинтию поближе, пристукнула посохом и прошептала короткое заклинание.
Через минуту они оказались… о боги!!! За что?!!! За что меня сразу на кладбище?!! — взвыл Карвинтий.
— Как это 'за что'? Я что, тебя за что-то тащу? За чуприну или за ухо? Просто иди за мной, мэтру Мориарти нужны твои ответы, — и мэтресса Вайли, потеряв интерес к алхимику, поспешила вдоль по аллее, над которой печально развесили мокрые ветки грабы и лиственницы.
В конце аллеи, у гранитного склепа — когда-то величественного, а теперь начинающего зарастать мхом и сорняками, — стоял высокий, представительный черноволосый мужчина с остроносым лицом, на котором ясно читалась печать безумной гениальности. Или гениального безумства. В любом случае, мэтр Мориарти всегда производил впечатление, что смотрит куда-то за линию горизонта, одновременно сосредоточившись на той козявке, которая сейчас закопошилась у него на кончике носа. Мантию он носил черную, цвета ночи, с зеленой отделкой, на шее у него была цепь из черепов — золотых, серебряных, свинцовых, железных, чугунных, медных… Поговаривали, что один из этих черепов сработан из блокирующего магию нюртанга — иначе гениальный некромант уже давно бы
Глава Министерства Чудес Туманного Королевства стоял у гранитной усыпальницы и меланхолично рисовал волшебным посохом, сработанным из черной кости неизвестного происхождения, узоры на выступившем на камнях инее.
Казалось, что на данном участке кладбища внезапно наступила суровейшая из зим Буренавии — насыщенно-синий иней, смерзшаяся, буквально звенящая льдом земля, умерший от холода куст, лопнувшая от мороза каменная стена…
— А, дорогая, — не оборачиваясь, поприветствовал Мориарти мэтрессу Вайли. — Что удалось узнать?
По щелчку пальцев волшебницы Карвинтия приподняло потоком воздуха и подтащило к беседующим некромантам поближе.
— Вот, спроси сам, — ответила Вайли. Говорили маги, по укоренившейся привычке, так, будто присутствующее тело не способно их понять. — Говорит, что заморозки начинаются тогда, когда дует северный ветер и с нашествием приходят викинги.
— Я говорил не это! — возмутился столь вольному цитированию Карвинтий. — Я говорил, что метеорология располагает неопровержимыми доказательствами зависимости толщины снежного покрова от обилия снегопадов, случившихся в данной конкретной местности! Что заморозки приходят исключительно перед приходом зимы! Что более всего подвержены холодам королевство Буренавия и острова Риттландии, особенно Тирба и Одиле! Я говорил, что…
— Какой-то он слишком разговорчивый, — задумчиво констатировал Мориарти. Карвинтий мгновенно захлопнул рот. — Знаешь, Вайли, я думаю, что все-таки это был криомант. Заклинание развеялось, поэтому
