его присутствие выдает только смерзшаяся земля. Ты чувствуешь? Нет привкуса характерных усилий, подпитывающих мага Силой, нет отголосков маскировочных чар, я даже не могу почувствовать, человек создал эту глыбу льда, или потомок эльфов. Нет, я, как всегда прав, — скорее всего, это дело рук криоманта, чьи узконаправленные способности сводятся к возможности превращать мир в ледяную пустошь. Но, конечно же, навязывать свое частное мнение я никому не собираюсь, — проговорил волшебник, задумчиво перебирая цепь из черепов. — Может быть, это действительно случайное явление природы, или, какой-то весьма и весьма могущественный артефакт… Но у кого хватило бы Силы сделать артефакт столь впечатляющей мощи? Я чувствую, как холод убил всю почвенную мелочь на два локтя глубины…
— Как скажешь, — пожала плечами волшебница. — Меня в любом случае больше беспокоит наглость и нахальство неизвестного — подумать только! Творить волшебство на нашем кладбище, посреди нашего королевства, буквально у нас под боком, и надеяться, что мы ничего не заметим!
— Когда мы выясним, кто отважился на подобную глупость, я позову тебя исследовать его мозг, моя дорогая, — с проблеском теплоты в голосе пообещал Мориарти. — А пока оставим всё, как есть. Пожалуй, нам пора, — заявил некромант и неожиданно легко — для человека шести сотен лет от роду, — повернулся к коллегам.
Вернее, к мэтрессе Вайли — Карвинтий уже успел отползти в сторону, прячась за гербовым щитом, лет двести назад украшавшим вход в гробницу. С тех пор щит переместился вниз, разбился, прикрылся зеленым мхом и серо-сизой плесенью, но даже сейчас можно было разобрать рисунок крепостной стены и первую руну, Плау, с которой начиналась фамилия обладателя герба.
— Да, вернемся в замок, — согласилась мэтресса. — У меня от этого холода все скорпионы заснули…
— Я имею в виду — нам пора в Эмират, — ответил мэтр Мориарти. — Если кто-то думает, что баловство Силой в Ллойярде сойдет ему с рук, с нашей стороны будет разумно и вежливо дать понять, что мы — два червяка с интеллектом осенней мухи, и заняты исключительно собственными проблемами…
Мэтресса Вайли наградила дорогого коллегу тонкой понимающей улыбкой:
— Пусть думает, пусть будет уверен, что мы забыли о его фокусе… Хорошо, Мор, как скажешь. По счастью, мы и так планировали отбыть в Эмират через три дня, и у большинства наших коллег почти всё готово. К вечеру отправимся… Пожалуй, надо проследить, как идет последний этап приготовлений к нашему выигрышу, — и мэтресса, пристукнув посохом со скорпиончиком, исчезла.
— А у вас найдутся теплые вещи? — спросил Мориарти, безошибочно угадывая камень, за которым прятался Карвинтий. При этом некромант смотрел куда-то вдаль, возможно даже, в таинственные глубины завтрашнего дня.
— За-зачем?
— Вы тоже едете в Эль-Джалад. Будете рассказывать мне о погоде, — снизошел до объяснений мэтр.
Карвинтий обдумал предложение. Присоединиться к команде, которой почти наверняка светит выигрыш? К команде, каждой из которых король обещал золотую премию? К команде
— А зачем мне в Эль-Джаладе вдруг могут понадобиться теплые вещи? — осторожно уточнил алхимик.
— Мало ли… — отстраненно-загадочно улыбнулся мэтр Мориарти. — Может, у меня получится изобрести заклинание, производящее похожий эффект, — и маг указал на расколовшуюся от мороза стену гробницы и смерзшуюся землю на два тролльих шага(22) в округе. — А может быть, и не получится… Надо пробовать. На ком-нибудь…
К вечеру мэтр Карвинтий чувствовал себя верблюдом. Правда-правда. Всеми правдами и неправдами он уговаривал коллег и сотрудников Восьмого Позвонка одолжить ему тулупчик, валенки или пуховой платок ради экспедиции в Эль-Джалад. С алхимиком не спорили, наоборот, зазывали остаться, выпить чашечку- другую напитка, что в Восьмом Позвонке было знаком расположения и доверия, кое-кто даже пообещал вылечить скорбного разумом Карвинтия, если, конечно, тот согласится, чтобы результаты терапии будут опубликованы, абсолютно конфиденциально и безвозмездно, в служебном вестнике 'Восьмой Позвонок. Путь к мозгу'.
Мэтресса Вайли, недовольная темпами сборов Карвинтия, прислала к нему на помощью двух уже известных алхимику гипертрофированных скелетов.
— Как вы их называете? — дрожа челюстью, поинтересовался мэтр некоторое время спустя.
— Энбу, — пожав плечами, ответила некромантка. Она внимательно следила, как скелет ее горничной (или ее горничная-скелет?) упаковывает фарфоровую чашку с черепом, кофейник и походные обеденные приборы в соответствующую корзину, и волшебнице было не до глупых разговоров.
— А что это слово означает: энбу?
— Энбу, значит, энбу, — проворчала Вайли. — Мы с мэтром Мориарти потратили на их создание восемнадцать сотен маго-часов, и тратить еще столько же, чтобы догадаться, почему мы назвали их именно так, нам не хочется. Ты готов?
Карвинтий судорожно посмотрел, как собранные им вещи грубо завязывают в один большой узел два свинцовоглазых энбу, и решил, что спорить не будет. Да, готов. Практически — ко всему.
— Чаю хочешь? — вспомнила о правилах гостеприимства Вайли. — На травах.
— Нет, — категорически отказался алхимик.
— А что так? Ты такого наверняка никогда не пробовал. Попробуй, может, успокоишься…
Все волоски, которые только сохранил Карвинтий к тридцати восьми годам, поднялись дыбом.
— Нет, спасибо… У меня, знаете ли, тетушка, сестра отца — ведьма, я, когда у нее в гостях бывал, практически все известные Магическому Искусству снадобья попробовал…
— Да, ведьмы — они такие, — согласилась Вайли. Достала из большой деревянной резной шкатулки сдобное печенье, предложила алхимику, а когда он отказался, захрустела сама. — И на чем твоя тетка специализируется? Родовспоможение? Предсказания? Целительство? Составление ядов?
Карвинтий попытался припомнить.
— Ну… Кажется, на замужестве.
— Надо же, какая глупость, — фыркнула мэтресса.
— Не скажите, ваше магичество, — осмелился возразить алхимик. — Там, где живет тетя Ханна с дочерью, удачно выйти замуж — уже подвиг, а ей это удалось проделать двенадцать раз в течение жизни.
— И где же она живет? — весьма равнодушно переспросила волшебница. Прикончив печенье, она достала из шкатулки (уже другой, изящной, выполненной из переплетенных металлических нитей, на которых танцевали скелетики эльфов) несколько брошек, цепочки, колье и принялась примерять, что взять с собой, а что оставить дома.
— В Чудурском Лесу, ближе к северу, к границе с Буренавией, — ответил Карвинтий. Голодное брюхо, в котором одиноко плавали три наспех проглоченных ложки супа (или каши?), забурчало, подсказывая, что беседа перешла в мирное русло, и, чем демоны не шутят, может, стоит попробовать травяного чая уважаемой волшебницы? — Слышали, вероятно: деревня Нижняя Исподвысковочка.
— Какая?! — в голосе Вайли послышался восторг и удивление.
В этот момент на столе волшебницы сработал кристалл «глаза». Появившийся над ним фантом мэтра Мориарти строго спросил, почему мэтресса, ее вещи, энбу и ручной алхимик еще не готовы к телепортации в Эмират?
— Представляешь, Мор?! — волшебница не сдерживала радостный, профессионально некромантский попырхивающий смешок. — Деревня называется Нижняя Исподвысковочка! В жизни не слышала ничего смешнее! Исподвысковочка, да еще и Нижняя!.. Представляю, что за высококлассная ведьма может там жить…
Шестой и седьмой день месяца Барса, в отличие от двух предыдущих суток, прошли для Напы и Далии тихо и лениво. Мэтр Виг, величайший криптобиолог Кавладора, заперся в лаборатории, где бегал вокруг
