– Твоими бы устами мёд пить, внучек мой дорогой! Хочешь, я отдам тебя в ученики мулле Янгоку?
– В ученики? Мулле Янгоку? А что у него там, школа открывается, что ли?
– Да нет, ему мальчик нужен, помогать в божьих делах.
– А он возьмёт меня?
– Возьмёт, я уже договорилась с ним. Решила, что нелишне будет, если ты какой-нибудь месяц поучишь божью науку. – Бабушка ласково погладила меня по голове, просительно заглянула в глаза.
Вы посмотрите только! Она меня просит! Да ведь это именно то, что мне нужно! Поверчусь там у Янгока, пронюхаю всё, а в нужный момент – бац! – и накажу его.
– Конечно, пойду, бабушка! Да я сам хотел проситься в ученики к уважаемому мулле Янгоку. Ведь, наверное, именно он помог своими молитвами хирургу, который оперировал нашу Донохон…
– Порою помощь молитв не сразу заметна, сын мой, – резонно заметила бабушка. – Иногда удаётся обойтись молитвами, а иногда приходится обращаться и к дохтурам…
В эту ночь я впервые за последние дни спал спокойным сном. А бабушка вовсе не ложилась. Вначале долго копалась в сундуках, перебирая их содержимое, потом замесила тесто, разожгла огонь в очаге. Она жарила, парила и пекла разные вкусные яства – угощение для муллы Янгока.
Утром чуть свет мы отправились к гробнице Узункулака. Я нёс на голове огромную круглую корзину, полную всякой всячиной. Поверх яств бабушка положила в корзину одну рубашку, штаны и стёганый халат – подарки эти она извлекла из своего древнего сундука.
Мы поднялись по каменным ступеням, по которым ещё недавно ползала чёрная змея, обогнули куполообразную гробницу и вошли в дом.
– Салом алейкум, – поздоровался я ещё с порога. Пусть видят, какой я приветливый мальчик.
– Ваалейкум ассалом, – ответил мулла Янгок, не глядя на меня. Глаза его были устремлены на корзину.
– Это мой внук, о котором мы с вами вчера говорили, – пояснила бабушка, кланяясь. – Хашимджаном его зовут.
– Богатырь, богатырь, – потрепал меня по плечу мулла Янгок. – Бог даст, сделаю из вашего Хашима человека, будьте уверены.
После ухода бабушки мулла Янгок объяснил мне, как подобает вести себя в святом месте. Если меня позовут, я должен говорить: «Я здесь, хозяин!» Работу прикажут сделать:
«Будет исполнено, хозяин!» Входя в дом, правую руку должен прикладывать к сердцу и подаваться немного вперёд, будто в поклоне. А выходить должен, пятясь назад, не смея показывать спину. Ещё Янгок сказал, что я должен уметь молчать, не болтать о том, что увижу и услышу здесь. «Не то у тебя вздуется и разорвётся живот, и ты умрёшь мучительной смертью», – пригрозил он. «Это мы посмотрим!» – подумал я про себя.
Вот так я стал учеником муллы. Знакомые ребята стали дразнить меня «муллой Косточкой», чему я вовсе не обижался. Откуда им знать, зачем я заделался муллой Косточкой?
Учёбы у муллы никакой не было. И работа не такая трудная. Принесёшь воды, когда мулла Янгок хочет совершить омовение, заваришь чай, сообщишь «хозяину» о приходе посетителей, встретишь их с поклоном. Один раз в день выезжаешь на осле в поле, за клевером. И ещё чистишь скребком ослика, потом водишь его гулять. С этим осликом я очень подружился, но он доставил мне и неприятности. Об этом я расскажу попозже… В остальное время я был свободен. Гуляй – не хочу. Мулла Янгок мне не мешал, молиться не заставлял, не то что бабушка. И подзатыльниками не угощал. Только когда у него было плохое настроение, вызывал меня и говорил:
– Мулла Хашим!
– Я здесь, хозяин!
– Что-то сердце шалит сегодня, дитя моё. Подай-ка мне вон тот сосуд, с оби замзамом.
Вначале я думал, что под этим мудрёным названием значится какая-нибудь райская вода. Но, оказывается, это просто настоящее виноградное вино, какое у нас в подвале стоит в бочонках.
Я наливаю в пиалу «оби замзама» и подаю Янгоку. Он с удовольствием потягивает вино и говорит в рифму:
– Бай-бай-бай! Унеслась душа в рай!
… В тот день я оседлал осла муллы Янгока и отправился домой проведать бабушку. У пустыря, где мы когда-то гоняли мяч, увидел Арифа с Закиром. Они ползали в траве, что-то искали.
– Что вы там потеряли? – соскочил я с осла.
– Деньги потеряли. Ты их не видел? – с надеждой спросил Ариф.
– Видел, – ответил я. – Они ещё утром сели в автобус и укатили в райцентр.
Ариф ничего не ответил. Он был очень расстроен. А Закир даже головы не поднял. Видно, теперь Арифу поклялся в вечной дружбе.
– Может, не здесь потерял? – спросил я, тоже принимаясь перебирать траву.
– Нет, кажется, именно здесь я их обронил… Когда шли к учителю, мы тут немного посидели. Я ещё платок доставал из кармана…
– А зачем вы шли к учителю?
– Сдавать экзамен по родному языку, – поднял голову Закир.
– Экзамен? – удивился я. – Ну и как, сдал?
