— Нет, хуже! Ябеда донес бы только о твоих проделках, а этот свои проделки взваливает на другого. Это не просто ябеда, а ябеда-провокатор. Вот каков он, твой герой Пашка!
— Вы правильно говорите, он подло поступил, нарочно подвел нас. Мы знаем, что он плохой…
— Так какого же черта вы позволяете такому подлецу помыкать вами? Он сосет вас, как пиявка. Эх, был бы я на твоем месте, я бы Пашку так шуганул! Добро еще, что сразу в детскую комнату попали и там умные люди поняли, кто истинный виновник. А то бы…
Мальчик слушал жадно, выражение его лица то и дело менялось.
— Димка разболтал про детскую комнату, и теперь Пашка грозится: «Зачем, говорит, меня назвали. Если, говорит, меня загребут, то я такого про вас набрешу, лопатой год не разгребешь. Тогда вас за компанию со мной судить будут и зашлют в самую строгую колонию. Хотите дома остаться — молчок!»
— Стращает! Скажи честно, боитесь этого труса?
— Да… не-ет… Только никак он от нас не отстает, все клянчит, требует. Схватил у меня ножик с пятью лезвиями и перламутровой ручкой, теперь не отдаст, я знаю. Жаль ножика, да лишь бы не приставал больше, а то видите. — И Мечик протянул раненую руку. — Димка, когда Пашка отнял у него трешку, пожаловался матери, а она говорит: «Только ни слова отцу, лучше давай этому хулигану по трешке, и пусть он тебя не трогает». Все равно не помогает. Пашка у Димкиного отца почем зря книги таскает.
— Часто?
— Часто! Книги заперты в шкафу, но Пашка ключ подобрал. Наберет полный портфель книг, с заднего второго ряда, и уходит. Димка ну прямо плачет, а сказать боится. Пашка грозит, что на него вину свалит. А потом принесет марки или фонарик, дарит…
— А с кем Пашка дружит?
Мальчик нахмурился и замолчал.
— Ну что же, не хочешь — не надо. Чтобы помочь тебе против Пашки, надо знать и его дружков, таких же ябед-провокаторов.
— С каким-то парнем взрослым… Я его не знаю.
— Ладно! Помогу вам, ребята, поборемся мы с Пашкой. Ишь ты, что он творит — ножиком пыряет! Помогу. Только вы никому об этом не рассказывайте. Теперь это наша общая тайна. Ты ничего не бойся, не трусь! Так будешь дружить со мной?
— Буду! А как вас зовут?
— Анатолий. Я живу в квартире сорок первой, в том доме, где почта. Знаешь?
Расспросив, где живет Мечик Колосовский, так звали мальчика, Анатолий хотел подробнее узнать о Пашке, но из дверей больницы вышла мать Мечика и призывно махнула рукой.
— Я вас обожду! — крикнул Анатолий.
Он оперся на баранку и задумался.
Ребят такое происшествие, как с Мечиком, или закаляет, или душевно калечит. Этот Мечик, кажется, паренек стойкий, с характером, с чувством мальчишечьей чести. Такой смог бы помочь справиться с разными пашками близлежащих улиц.
Вскоре Анатолий вез мальчика и его мать домой. Женщина успокоилась: порез оказался пустяковым.
— Ерунда на постном масле, — пояснил Мечик. — Так сказал доктор.
Подъехали к дому, где жил Мечик. Мать вышла из машины, Анатолий удержал сидевшего рядом с ним мальчика за руку и сказал:
— Мне придется объехать кругом, чтобы заехать в свой двор, где почта. Хочешь прокатиться со мной?
Мать запротестовала, но Анатолий сказал:
— Пусть развлечется немного после волнений.
Сын настоял, и они покатили. Мечик с уважением коснулся баранки и спросил:
— Можно, я тоже буду управлять одной рукой?
— Управляй! А почему ты не пожалуешься на Пашку директору школы или пионервожатой? — спросил Анатолий.
— Жаловаться? Да меня ребята задразнят. Нет, ябедничать не буду. Да Пашка уже и не ходит в школу. Удрал. Наша классная ходила к нему домой, уговаривала, а он ей: «Тащите сладкого вина, тогда подумаю…»
Мечик рассказал о том, что матери с их двора жаловались управдому на Пашку. Управдом пошел к Пашкиному отцу, а тот был пьян и выгнал его. Димкина мама попросила студента из их квартиры воздействовать на Пашку. Борис Сущев согласился было, спустился во двор, пригрозил Пашке «надавать», если он будет тиранить ребят. Тот ответил руганью.
— Почему же вы сами не можете за себя постоять? Пашка один, а вас много.
— Пашка не один. У него дружки есть.
— Все равно. Вас гораздо больше. Вы же пионеры! Соберитесь, обсудите, как надо действовать. А действуйте все вместе, как отряд, как тимуровцы. Такой отряд приструнил бы всех пашек, стали бы они тише воды, ниже травы. Кого бы ты в такой отряд посоветовал?
Мечик сразу же назвал троих и добавил: «Боб Троицкий».
— Нет… Боб не годится, — сказал он, подумав.
— Ты откуда знаешь Троицкого?
— А мы с ним занимаемся в кружке юных астрономов при Планетарии. Он у нас зампредседателя.
— Ого! А что он за парень?
— Первый шахматист школы, доклад читал на городском слете юных астрономов. Только сейчас он с Пашкой водится, в карты играет. Слабак… Нет, Боб ему проболтается. И хвастун, задавака…
— В карты? Где?
— В «клубе подкидных дураков».
— Это еще что за клуб?
— Они собираются у нас па черной лестнице, на подоконнике второго этажа.
— Разве во дворе играть нельзя?
— А во дворе дядя Степа! Он не позволяет играть на деньги.
— Сколько же в подкидного дурака можно проиграть?
— Почему в подкидного? Играют в двадцать одно.
Анатолий многозначительно свистнул:
— А если я приду в этот клуб, не прогонят?
Этого Мечик не знал.
Потом поговорили об автомашинах, о знаках правил уличного движения, о ручном и ножном тормозах.
Анатолий подвез Мечика к дому, высадил, не доезжая ворот, и предупредил:
— Если встретишь меня в «клубе подкидных дураков» или еще где, делай вид, что мы незнакомы. Ясно? Надо будет, я к тебе сам подойду.
— А пистолет мне дадут? — поинтересовался Мечик.
— Заслужить надо!
Анатолий вернулся домой, пообедал, а потом поехал и заправил «Победу» бензином.
Глава XVII
Взрослые школьники
Наступил день первого сентября. Анатолий уложил в свой старый школьный портфель учебники, тетради, карандаши, резинку и бутылочку с чернилами для авторучки. С утра он волновался. Его, как мальчишку-первоклассника, и радовал и пугал предстоящий день.
