боли. — Она резко выдернула свой левый локоть из руки Яна.
— Скорее, Анна! Так надо, вы все поймете… — И Ян резко крикнул Тангу.
Китаец побежал.
Бекки ожидала увидеть на опушке голландских военных и была удивлена, увидев группу вооруженных малайцев в голландских мундирах.
— Войско раджи, союзника голландцев! — объяснил Ян, поймав ее удивленный взгляд. — Гидросамолет ждет нас на реке. А туда поскачем верхом. Скорее, скорее!
Он сам подвел лошадь Бекки, и они поскакали галопом.
Проскакав минут десять и выехав на поле кампонга, Ян Твайт пустил коня шагом. Он вынул из кармана ракетный пистолет и выстрелил вверх. Ракета взвилась, оставляя дымный след, и разорвалась. Желтые и синие огни медленно падали вниз. Когда погасла первая ракета, Ян Твайт выпустил вторую, третью — и так пять штук.
— Зачем? — спросила Бекки.
— Для самолетов, — отозвался Ян и снова заставил лошадей скакать галопом.
Бекки удивилась, но не стала расспрашивать, зачем давать знать, если они скоро подъедут к гидроплану. Сомнения ее быстро разрешились. Наполняя воздух гулом, над ними прошло шесть пикирующих бомбардировщиков. Деревья мешали видеть, но первый глухой разрыв раздался уже через несколько минут.
— Бомбят бандитов в лесу возле поляны! — торжествующе улыбаясь, пояснил Ян Твайт.
— Ну, в лесу нелегко найти цель!
— Газы, — кратко пояснил Ян, и Бекки ужаснулась страшной догадке.
Неужели голландцы используют ядовитые газы против патриотов? Как трудно быть выдержанной! Возле гидросамолета ее встретили трое военных. Они, как по команде, откозыряли Бекки, и старший поздравил ее с освобождением из рук бандитов. В кабине военный извинился за беспокойство, но попросил рассказать, в каком районе мисс Ван-Коорен была, сколько бандитов видела, как они вооружены, есть ли пулеметы и легкие танки. Много ли у них боеприпасов, сколько раненых и прочее в том же духе.
— Они не так глупы, чтобы дать мне все это увидеть, — сказала Бекки-Анна. — После того как охрана раджи бежала от первого выстрела из куста, я осталась одна и тоже спряталась в зарослях. Это было близ дурианового дерева.
Военный предложил карту, и Бекки показала приблизительное местоположение единственного известного ей дерева дуриана. Словом, она дала точно такие показания, как научил ее Эрл.
К китайцу Тунгу военные отнеслись крайне недоверчиво. В кабине самолета ему приказали сидеть позади. Военные кивали, слушая рассказ Бекки о том, как Тунг спас ее от укуса ядовитой змеи, схватив змею рукой, как он варил еду и предлагал бежать, но она сама не согласилась.
Допрос Тунга не удовлетворил военных. Они подробно записали, как Тунг, матрос с китайского судна, отстал в Сингапуре и пять лет служил поваром у ловца диких зверей в районе Тренганы на Малаккском полуострове и в лесах Бодо-Бадур на Суматре. Как его хозяин, зверолов Миллер, работавший от фирмы Гагенбека в Гамбурге, заболел лихорадкой и он, Тунг, доставил его в Палембанг, в больницу. Это могут подтвердить врачи. А затем он отправился в леса за оставленным снаряжением и попал в руки свободных батаков, которые приняли его за шпиона голландцев. Он бежал, опять попал в плен. Его удержали как оружейника, а потом он спас Анну Ван-Коорен от змеи и стал поваром мисс Анны Ван-Коорен, которую он упросил освободить его из плена, за что он, Тунг, будет служить ей до смерти.
— Ты все врешь, — заявил один из военных по-английски, — но мы из тебя выколотим всю правду.
Тунг сидел на корточках в углу кабины и не отвечал.
— Я не позволю вам трогать моего спасителя! — капризным тоном заявила Бекки.
— Но мисс Анна Ван-Коорен… — начал старший.
— Я не позволю вам его тронуть! — повторила БеккиАнна. — Если вы желаете захватить бандитов, то их в лесах тысячи, а этого, даже если он бандит, поймала я, и он спас мне жизнь. Я поклялась… Или для вас, военных, слово чести ничего не значит?
— Ну успокойтесь, Анна, — вмешался в разговор Ян Твайт. — Господа офицеры шутят.
— Если вы берете китайца на свою ответственность… — начал старший.
— Да, беру. И довольно об этом, у меня и так болит голова.
Мотор наконец заревел, гидроплан понесся, подпрыгнул несколько раз на воде и полетел.
Бекки подала Тунгу ключ и приказала открыть большой чемодан. Оттуда Бекки взяла платок и, намочив его одеколоном, положила под шлем, на голову. Концы платка свисали на лицо.
Военные пересели ближе к пилоту и, разложив карту, о чем-то тихо совещались.
Бекки показала Яну Твайту на место рядом с собой и, когда он сел, молча протянула ему его письмо, найденное в кармане брюк, о том, что забытый Анной зонтик привел Хетти в ярость и что Ян Твайт имеет поразительные сведения для отца Анны о преподобном Эмери Скотте. Глядя краем глаза в щелку, образовавшуюся между концами свисавшего с головы платка, она увидела, как волнение сразу охватило Яна Твайта. Перекосив лицо налево, он нервно провел мизинцем левой руки по левому усику, затем перекосил лицо в правую сторону и провел мизинцем правой руки по правому усику.
«Какой идиотский жест у этого фатоватого щеголя! Тоже мне… „тигр“!» И Бекки фыркнула, вспомнив подпись под письмом к Анне: «Твой тигр Ян». Не тигр, а котенок, и к тому же премерзкий, решила Бекки, но продолжала выжидающе молчать.
— Анна, вы ведь хорошо знаете твердый характер своего старика?
— Да, — ответила Бекки-Анна.
— Мне не хотелось вас пугать, но он накануне абсолютного краха.
— И вы?
— Вы намекаете на мою работу в Синдикате сахарозаводчиков, устроенную вашим отцом? Я не хочу быть неблагодарным. Как жаль, что вы тогда уехали за дурианом! Посоветуйте старику не воевать с Мак- Манти.
— Но ведь наш капитал англо-голландский? — возразила Бекки, вспомнив довольно скучный «экономический» разговор Эрла, так вдруг пригодившийся ей сейчас.
— А разве можно ставить на английских финансистов, после того как Англия почти проиграла валютную войну с Америкой? Кто же хватается за колесо, когда оно катится вниз с горы!
— Ян, сколько вы получаете от людей Мак-Манти и Луи Дрэйка за то, чтобы уговорить отца?
— Луи Дрэйка? Кто это?
— Король сельского хозяйства, протянувший руку к Индонезии. Не юлите, отвечайте на вопрос прямо!
Ян Твайт засуетился, несколько раз повторил свой жест, приглаживая усики и при этом гримасничая, и прошептал:
— Мы не одни.
Бекки вздохнула с облегчением. Если у этого Яна Твайта и были подозрения насчет нее, то теперь вряд ли ему до этого.
Ян Твайт наклонился к ее уху и прошептал:
— Наши акции потерпели крах на бирже. Все каучуковые, сахарные, кофейные и прочие международные соглашения вдруг полетели к черту. Надо спасать, что есть. Ведь если вы, Анна, все-таки решитесь и мы поженимся, то я уже заинтересован в спасении вашего приданого.
— А что вам дороже — приданое или я? — спросила Бекки-Анна, и ее заинтересовало, что еще сможет сказать этот пошлый фат, и так уже совершенно понятный для нее.
— Странный вопрос! Женитьба — гармоничное соединение душ и дел.
— И дел?! — язвительно подчеркнула Бекки.
— Я не понимаю… Не вы ли развивали эту теорию…
— О да, да! — быстро поправилась Бекки. — Без шуток. Что ж я должна делать? Расскажите все подробно.
Ян Твайт погладил усики, привычно перекосил лицо влево, подсел вплотную и, обняв правой рукой
