Пирсону в Вашингтон. Тот и разговаривать с ним не стал.
— Жду в четыре, — приказал Пирсон и положил трубку.
Голос у Пирсона был спокойный, какой-то безразличный; он не кричал, не сердился, и это больше всего обеспокоило Дрэйка. Как ужаленный, оглянулся он на стук двери, ожидая увидеть дуло пистолета, направленное на него. Но это была Анна. Дрэйк вызвал всех слуг и приказал осмотреть весь дом.
Дрэйк все еще не мог спокойно разговаривать с Анной. Он мысленно проклинал Пирсона и всю его шайку, досадуя на свою медлительность: он должен был в свое время прикончить Пирсона.
Утром Дрэйк позвонил на аэродром и не поверил, что пилоты авиационной компании бастуют.
— Мы поедем на аэродром и там возьмем случайную машину, — предложила Анна.
На аэродроме было полно полиции, джименов, пилотов, самолетов, но ни одна машина не поднималась в воздух.
Луи Дрэйк вызвал «самого старшего», ругался и грозил. Представитель компании, узнав, с кем имеет дело, начал жаловаться на смутьянов, потом на власти, но помочь ничем не мог.
Дрэйк позвонил на военный аэродром и потребовал машину, ссылаясь на вызов Пирсона. Начальник ответил, что готов хоть сейчас предоставить ему машину, но полеты временно прекращены, так как барометр показывает бурю и разрешения на вылет он дать не может. Дрэйк опять грозил, обозвал начальника ослом и бросил трубку.
Он очень обрадовался, увидев Меллона. Тот тоже требовал места в аэроплане или аэроплан целиком и призывал кару господню на авиационную компанию. Маркиз Анака пригрозил. Представитель компании, нервничая, все куда-то звонил и наконец радостно сообщил, что летчик нашелся и поведет шестиместный скоростной самолет.
Вскоре вдали послышались гудки полицейских машин.
— Не выходите! — крикнул Дрэйку представитель компании. — Может быть потасовка.
Полицейская машина высадила пилота-штрейкбрехера прямо в самолет. Потом доставили старика- радиста — тоже штрейкбрехера. Аэроплан оцепили полисмены. Пилоты, штурманы, радисты осыпали бранью скэбов. Дрэйка, Анну и Меллона позвали к самолету, когда винт уже ревел. Их охраняли полисмены.
Винт ревел, возмущенная толпа забастовщиков кричала, полисмены дрались палками; в общем, посадка получилась бурная. Дверца закрылась, аэроплан, промчавшись по аэродрому, взлетел.
Луи Дрэйк мысленно готовился к предстоящей схватке с Пирсоном, Анна пробовала читать. Самолет качало. Меллон первый сунул лицо в большой пакет из непромокаемой бумаги. Затылок его стал пунцовым. В промежутках между ныряньями в конверт он то громко читал молитвы, то стонал.
— Есть лимоны, — вдруг сказал худой старик, сидевший возле радиоаппарата.
Он дал Меллону лимон и бутылку воды. Но Меллона вырвало, как только он выпил воды.
— Обычно их принимают раньше, — пояснил старик.
Дрэйк спросил бутылку кока-кола и предложил Анне; та отказалась. Она еще держалась, хотя то и дело прикладывала платок ко рту и нюхала какие-то соли.
Наконец Дрэйк устал думать и мысленно спорить с Пирсоном; он посмотрел в окно. Внизу он не увидел ни деревьев, ни травы, ни построек. Он вообще ничего не увидел.
— Черти, стекол не моют! — грозно сказал Дрэйк.
— Пыль, — ответил старик-радист.
Дрэйк снова посмотрел и увидел непроглядную мглу. Он посмотрел через окно вверх, но солнца тоже не увидел. Самолет тяжело заурчал.
— Набирает высоту, — пояснил тот же старик-радист.
Пилот что-то крикнул, и радист поспешил к нему. Выслушав, радист сейчас же вернулся на свое место и сосредоточенно стал работать. Дрэйк почувствовал, как самолет уходит из-под ног, и у него вырвалось: «Ух!»
Настоящая болтанка началась только теперь. Аэроплан то падал в воздушную яму, то ревел, карабкаясь вверх, то опять падал. Несколько раз его валило с боку на бок. Старик-радист несколько раз укладывал на место валившиеся чемоданы.
— В чем дело? — заорал Дрэйк, когда старик проходил мимо.
— Пыльная буря, — кратко сказал старик.
Потом рев винтов вдруг прекратился. Настала непривычная и потому жуткая тишина; пассажиры замерли.
Дрэйк пожалел, что полетел.
Винты опять заревели, и самолет перестал падать вниз. Дрэйк вытер вспотевший от испуга лоб и посмотрел на Анну. Она лежала, откинув голову назад, с закрытыми глазами. Дрэйк позавидовал ее спокойствию. Вдруг в окно что-то ударило. Дрэйк в панике вскочил, едва не опрокинув Анну. Удары сыпались во все окна.
— Что это? — спросил Дрэйк у радиста, показывая рукой на окно.
Тот, бледный, с трясущейся челюстью, что-то исправлял в радиоаппарате и невнятно пробормотал:
— Черная буря! Камешки!
— Камни летят так высоко? — недоверчиво спросил Дрэйк и решил, что от него скрывают истинное положение дел.
— Самолет летит очень низко, — объяснил старик и опустил руку почти к полу, чтобы показать, как низко они летят.
Пилот опять потребовал к себе радиста. Было слышно, как радист в чем-то оправдывался. От пилота он вышел красный и сказал:
— Радио не работает, сигналы радиомаяков не принимает. Среди вас нет специалиста?
— А вы кто? — рявкнул Дрэйк.
— Я летал много лет назад, и радиоаппараты были другие, — сознался он.
— Так какого же черта! — заорал Дрэйк, схватил непромокаемый пакет и поднес ко рту, но это оказалось ложной тревогой.
Дрэйк был в ярости. Если так будет продолжаться, недолго до беды.
— Эй, вы! — обратился он к старику. — Живо! Не наладите — прикончу! Живо!
Старик поспешно сел на свое место.
Винты опять перестали реветь. Опять воцарилась гнетущая тишина. К горлу подступала тошнота. Пилот снова позвал старика. Тот вернулся сейчас же.
— Воздушные фильтры забивает пылью, машину надо поднять повыше, где меньше пыли. Надо облегчить машину, поэтому пилот просит выбросить все вещи.
Винты загудели. Старик смотрел то на одного, то на другого.
— Выбрасывай! — приказал Дрэйк.
Старик пошел по проходу и взял самый тяжелый чемодан.
— Не смейте трогать! — крикнул Меллон. — Это мой!
Послышались выхлопы. Моторы стали давать перебои, испуганный Дрэйк вскочил и, выхватив пистолет, крикнул старику:
— Эй, вы, тащите все чемоданы к двери!
Старик поспешно потащил чемодан к двери.
— Открывайте! — приказал Дрэйк.
Дверь со страшной силой отскочила внутрь, и кабина наполнилась пылью. Стало трудно дышать.
— Закройте! — орал Меллон.
— Чемодан вон! — приказал Дрэйк.
Он помог старику выбросить чемоданы. Но все попытки закрыть дверь были напрасны: в кабине бушевала черная буря.
Снова смолк шум пропеллеров, и самолет стал падать вниз. Меллон лег на пол. У Дрэйка была только одна мысль: спастись, спастись любой ценой. Облегчить самолет — и тогда спасение, тогда жизнь.
— Закрывайте дверь! — закричал Дрэйк старику.
Тот что-то ответил. Дрэйк выстрелил в него. Старик упал.
— Семьдесят килограммов долой! — обрадовался Дрэйк. — Помогите! крикнул он Меллону и, схватив
